Но не долго. Проходит несколько мгновений, и он отдаляется от меня. Я начинаю быстро моргать, и одновременно чувствую его губы на шее. Его руки опускаются ниже по телу, пока я задыхаюсь от переполняющих меня приятных ощущений от поцелуев. Только его ладони ложатся на мои ягодицы и сжимают их, притискивая меня ближе, я собираю по крупицам рассыпавшееся самообладание и шепчу:

— Остановись, пожалуйста.

Хотя сама не могу заставить себя убрать руки и разомкнуть объятья.

— Прекрати…

Вместо следующих умоляющих слов, из меня вырывается тихий стон. Его влажные губы на чувствительной коже шеи превращают мое тело в распутное создание, изнывающее от желания, а меня — в рабыню.

— Ты действительно хочешь, чтобы я остановился? — спрашивает Мартин, едва касаясь губами мочки уха. По телу проносится пьянящая дрожь. Нет, я не хочу. Я хочу чтобы он никогда не останавливался.

Но я не могу. Чувство вины разрывает меня на части. Где-то Лёня думает, что я собираюсь к нему на свидание, долго выбираю, что мне надеть, кручусь у зеркала, делая прическу… А вместо этого я дрожу от перевозбуждения в объятьях другого парня.

Мартин взял в ладони мое лицо и заглянул в глаза.

— Говори честно. Ты хочешь, чтобы я прекратил?

Казалось, я была готова сказать все что угодно, лишь бы он снова прижал меня к себе. Лишь бы опять почувствовать вкус его губ.

— Говори правду. Хочешь?

— Я хочу… — пробормотала я и, облизав пересохшие от частого дыхания губы, добавила: — Хочу тебя.

Мои слова были спусковым крючком, последними секундами до взрыва бомбы. Мартин с новой страстью, которая мощнее прежней, накрыл мои губы своими, вжал сильным телом меня в стену, выбивая воздух из легких. Наконец желание заполнило собой все мысли. Меня не волновало ничего, кроме близости Мартина.

Он снова спустился поцелуями к шее, а потом прошептал на ухо, забираясь рукой под мою тунику:

— Ты пробовала сама делать то, что я тебе показывал?

Я слабо покачала головой, чувствуя, как смущение от подобных слов окрашивает мои щеки в багряный цвет.

— Тогда пошли, я тебя научу.

Мартин подвел меня за руку к дивану и, подхватив край туники, стащил ее с меня. Отбросил на спинку дивана и принялся расстегивать мои джинсы. Как только замок поддался, он припал губами к моей шее. Его поцелуи опускались все ниже, пока руки стягивали с меня штаны. Моя кожа плавилась под его губами, груди налились тяжестью, когда его язык проник под кружевную преграду лифчика, едва касаясь набухшего соска.

От нетерпения я расстегнула застежку за спиной и спустила бретельки с плеч — лифчик упал к ногам, и руки Мартина сразу накрыли мои груди. Он выровнялся передо мной, продолжая нежно их массировать. Его взгляд, полный вожделения, скользил по моему телу, заводя меня еще сильнее.

Но мне тоже хотелось насладиться его голым телом, прижаться к горячей коже. Я потянулась к краю его футболки, но он перехватил мои руки.

— Я не буду пока что раздеваться. В той позе, в которой я собрался тебя учить, мне будет сложно себя контролировать.

Я отбросила ногой почти спавшие с меня джинсы и шагнула ближе к Мартину.

— Ничего не будет, если ты снимешь с себя футболку. — Я провела рукой по торсу: от ключицы к самому низу, где начинаются джинсы. Сквозь тонкую ткань чувствовался рельеф пресса.

— Ты явно поставила за цель сорвать урок. Я держусь из последних сил.

— Тогда давай перенесем его.

Мартин стащил с себя футболку, и как только я прижалась к нему всем телом, запрокидывая голову, он завладел моим ртом в опьяняющем поцелуе, одной рукой принялся быстро расстегивать свои джинсы, а другой скользнул под мои трусики, пропитанные влагой.

— Ты уже вся мокрая, — пробормотал он, плавными движениями размазывая влагу и раздвигая мои складочки. У меня перехватило дыхание, и я вцепилась пальцами в его плечи, выгибаясь от удовольствия.

Убрав руку, он снял с меня трусики, за которыми слетели и его джинсы вместе с боксерами. Мой взгляд мгновенно спустился ниже его живота. В голове пронеслась лишь одна мысль: «Ого!». Мартин не дал мне и дальше удивляться большому размеру своего члена. Вместо этого, прижимая меня к себе, повалил на диван.

Я инстинктивно расставила ноги, но он повернул меня на бок и пристроился сзади. Его рука накрыла мою грудь и нежно ее сжала, пока губы оставляли влажные поцелуи на моем плече. Я зажмурила глаза и тихо стонала от наслаждения. Казалось, оргазм может меня захлестнуть лишь потому, что его горячее тело прижимается ко мне сзади и губы шепчут хриплым голосом:

— Хочешь почувствовать его в себе?

Я кивнула, и Мартин слегка повернул к себе мое лицо и стал нежно целовать меня в губы. Его рука скользнула между нами, и мгновениями позже твердая головка члена коснулась моего лона, набухшего и изнывающего от желания. Он медленно входил в меня, словно боясь сделать больно.

— Тебе не больно? — спросил он, погружаясь еще глубже в меня. Но вместо ответа, из моей груди вырвался стон. Его пальцы спустились по моему животу и остановились перед заветным местом, будто в ожидании ответа.

— Мне очень хорошо, — сказала я, хотя эти слова и частично не описывали те сладострастные ощущения, которые испытывала я.

Целуя меня, Мартин медленно двигался во мне, одновременно повторяя пальцами те движения вокруг клитора, что в прошлый раз мне так понравились. Я полностью растворялась в его объятиях, ловила каждую вспышку наслаждения, чувствуя, как постепенно оно становится все сильнее. Я оторвалась от губ Мартина, и громко стонала, чего раньше никогда не делала. Цеплялась пальцами за обивку дивана, срывалась на крик, просила еще быстрее, еще глубже. А в один момент почувствовала, как внутри словно скручивается пружина и замерла. Мартин стал вбиваться в меня резче, мощнее — и по коже пронеслась горячая волна. Внизу живота моя плоть начала пульсировать, сильнее обхватывая член Мартина. Его низкий стон прозвучал над самым ухом, посылая по моему телу маленькие разряды тока.

Казалось, я в раю. В голове сладкий туман, каждая клеточка тела излучает полное блаженство. Мартин нежно прижимает меня к себе, и я неосознанно подстраиваю свое дыхание под его темп вдохов и выдохов. Я бы вечность пребывала в такой нирване. Как же приятно просто лежать обнявшись.

Равномерное жужжание смартфона прорывалось ко мне сквозь дремоту. И звук этот был явно не из моего мобильника. Я со всех сил старалась его игнорировать и не просыпаться, но когда чей-то противный холодный нос стал тыкаться мне в лицо — не выдержала. Сгребла в охапку кота, прижала к себе и снова постаралась уснуть. Фрейд с удовольствием устроился в моих объятьях, еле слышно мурлыкая.

Мобильник продолжал жужжать. Своим копошением я, похоже, разбудила Мартина, который недовольно вздохнул и, перекинувшись через меня, потянулся к своим джинсам, что лежали на полу.

Пока он сухо отвечал собеседнику в телефоне, я отпустила кота и, повернувшись лицом к Мартину, устроилась на его груди.

Положив трубку, он сказал:

— Нас ждет работа. Звонил Командир.

Я мгновенно поднялась на локте.

— Но он обещал дать мне выходной!

— Он просил передать свое возмущение по поводу того, что не смог к тебе дозвониться. И сказал, что задание небольшое, после чего ты можешь ехать туда, куда ты собиралась.

— Который час?!

— Двенадцать.

— Мне конец, — бросила я, подрываясь с дивана.

Когда мы на ресепшене брали ключи от черного «Мерседеса», Лёни поблизости не было. Конечно, он меня не дождался, о чем свидетельствовал десяток пропущенных звонков и пять смсок. В последней было о том, что он устал болтать с охранником и зашел в кафе. Я ответила, что меня вызвали на задание и извинилась.

Чувство вины разъедало изнутри. На душе было невыносимо гадко. Пока я ехала с Мартином в центр города, решила: сегодня же скажу Лёне, что у нас ничего не получится. Постараюсь как можно искреннее извиниться перед ним. Хотя я не уверена, что даже после этого смогу смотреть Лёне в глаза и улыбаться.