Пока я выхожу из спальни и направляюсь к входной двери, она кричит мне вслед:

— Немедленно вернись сюда, Сиенна Престон! Я не шучу. Если ты выйдешь за эту дверь…

Она слишком шумная.

Я возвращаюсь к ней в комнату и достаю из комода ещё один шарф. Она смотрит на меня с распахнутыми глазами.

— Нет, Сиенна, это совсем не обязательно…

Пока она не успела сказать что-нибудь ещё, я заматываю ей рот. Она мотает головой, умоляюще глядя на меня. Я колеблюсь на мгновение, прежде чем разворачиваюсь, чтобы уйти. Теперь её гневные вопли не больше, чем приглушённые стоны. И как только дверь за мной закрывается, я уже не слышу ни звука.

На выходе я не вижу Трину и Кудряша, а силовики тем временем уже вернулись на пост. Ладони начинают потеть, но я держу голову высоко, пытаясь сойти за местную. Это совсем несложно, в такой-то одежде. Силовики даже не приглядываются ко мне.

Как только я прохожу несколько зданий, Трина и Кудряш возникают словно из ниоткуда и идут рядом, как ни в чём не бывало.

— Как всё прошло? — тихо спрашиваю я, как бы себе под нос. Я не поворачиваю головы, делая вид, что мы незнакомы.

— Хорошо, — бормочет Трина. — Во мне умерла великая актриса.

Кудряш фыркает рядом от смеха.

— Уверена, вы были очень убедительны, — говорю я, глядя прямо перед собой и едва шевеля губами.

— Что дальше, босс? — спрашивает Кудряш слишком громко.

Я бросаю на него испепеляющий взгляд. Мы сворачиваем в пустой переулок.

— Я встречусь с Треем за ужином. Вы прикрываете тыл.

— Тыл, — повторяет Кудряш, кивая.

Затем, постоянно оглядываясь через плечо, я объясняю им свой план. В глазах Кудряша я замечаю сомнение в нашем успехе.

— Самое главное сейчас — достать хлороформ, — говорю я. — Справитесь?

Трина кивает без колебаний.

— Отлично. Встретимся в «Тимбере» в восемь-тридцать. И что бы ни случилось, не опаздывайте.

«Тимбер» оказывается роскошнее, чем я ожидала. Ресторан расположен в историческом районе Рубекса, где находится много старых кирпичных зданий. Гирлянды на деревьях ведут прямо к нужному входу. Перед тем как войти в ресторан в восемь, я делаю глубокий вдох и беру себя в руки. Я должна подавить все свои чувства к этому человеку.

Когда я захожу в здание, меня встречает хостес. Я говорю ей, что у меня назначена встреча с Треем Винчестером, и она провожает к нужному столику. Проходя по ресторану, я пытаюсь окинуть взглядом всё: белые скатерти, горящие свечи в стеклянных подставках в центре столов, приятная музыка, напоминающая пение птиц и плеск волн. Свет приглушён, но я через весь зал замечаю Трея, одетого в брюки и пиджак, и мой пульс взрывается. Я проклинаю своё сердце, пока занимаю место напротив него. Он смотрит вниз, пересчитывая зубцы на своей вилке, но стоит мне сесть, он поднимает глаза. Его приклеенная улыбка тут же исчезает.

Он матерится, а я подаюсь вперёд, опираясь локтями о стол.

— Где Рейни?

Выдаю очаровательнейшую из всех своих улыбок.

— У неё сейчас немного связаны руки.

— Ты что-то с ней сделала?

— Да нет, конечно. За кого ты меня принимаешь?

Трей смотрит на меня тяжёлым взглядом.

— Ты не должна быть здесь.

— Ты прав, — говорю я. — Ты абсолютно прав, но благодаря тебе… стоп, — я делаю паузу, будто задумавшись. — Как будет «благодаря тебе» наоборот? Ладно, забей. Короче, из-за тебя и твоей подставы меня преследовали по всему Рубексу, Зейн уехал, а мне пришлось два дня скрываться на лодке, — я наклоняюсь ещё ближе, сужая глаза. — Так что ты прав. Я не должна быть здесь, но вот она я. И ты даже не представляешь, насколько я зла, — беру нож для мяса и кручу его между пальцев. Трей округляет глаза, глядя на этот нож.

— Что тебе нужно, Сиенна?

— Зачем ты это сделал?

— Сделал что?

— Зачем ты выдал меня? Неужели ты настолько меня ненавидишь?

Его лицо смягчается, но не успевает он ответить, как к нам подходит официант, чтобы принять заказ. И хотя мой живот ноет при мысли о чём-то посущественней батончиков, я не собираюсь здесь задерживаться, поэтому прошу принести просто воды.

— Я вовсе не ненавижу тебя, — говорит он, как только официант отходит от нашего столика.

То, как он произносит эти слова и как он смотрит на меня в этот момент, вызывает во мне чувства, которые я не хотела бы испытывать. Я заталкиваю их как можно глубже.

— Тогда почему?

— Потому что я был напуган.

— Напуган? — усмехаюсь я. — И чего же ты испугался? Трей, которого я знала, ничего не боялся.

— Но я не он, — он вздыхает, вперив взгляд в стол. — Правда в том, что, как я тебе уже говорил, мне снились все эти сны, — он вновь поднимает глаза на меня. — Сны о тебе. О нас. Сначала я думал, что это от стресса, что ты каким-то образом запудрила мне мозги и заставила поверить в то, что не является правдой, — он делает паузу, и я жду, когда он продолжит. — Но затем я стал замечать, что что-то не так. Взорванное кафе стоит целым и невредимым. Рейни не хочет знакомить меня ни с родителями, ни с друзьями. В памяти у меня какие-то пробелы, — он показывает на свою руку. — И ещё эти татуировки. Всё это как-то не вяжется.

У меня перехватывает дыхание. Часть меня безумно хочет, чтобы он вспомнил, но другая часть — та, что не хочет больше страдать, — заставлять изображать равнодушие. Нужно придерживаться плана.

— Ну, это фиговое оправдание. Я пыталась помочь тебе, но ты меня подставил. Дважды, — я ударяю ножом по столу. — Для меня ты безнадёжен. Вы с Рейни можете хоть пожениться, завести чудесных детишек и всю жизнь прожить во лжи. Мне плевать.

От одних только слов всё внутри меня сжимается, но я стараюсь не показывать этого.

Трей внимательно смотрит на меня.

— Ты не думаешь так на самом деле.

— О нет, думаю, — я вновь наклоняюсь вперёд. — Знаешь разницу между мной и тобой, Трей? Я никогда не отказывалась от нас. А ты знал, что мои воспоминания были стёрты? Но я сделала всё, чтобы вернуть себе свои, настоящие. В отличие от тебя, я не собиралась ложиться и умирать, — и хотя я клялась себе, что никогда больше не буду плакать из-за него, слёзы набегают на глаза. — Я не хочу больше тратить на тебя ни минуты. Я не дам тебе снова причинить мне боль, — я вытираю слёзы и быстро поднимаюсь из-за стола. — Это всё, что я хотела сказать.

— Сиенна, подожди.

Перед глазами всё расплывается от слёз, но я всё равно петляю между столиками. Я не планировала срываться, но это можно обернуть в свою пользу.

— Сиенна, стой!

Я пробиваюсь сквозь очередь людей, стоящих перед рестораном в ожидании свободных столиков. Снаружи ночной воздух охлаждает лицо, оставляя следы слёз и потёкшей туши. Трей хватает меня за руку и разворачивает к себе.

— Я сказал: стой, — рычит он.

С растрёпанными волосами и отчётливой яростью в глазах он гораздо больше похож на человека, которого я любила, и от этого моё сердце болит только сильнее. На мгновение я забываю про план. Есть только Трей и я.

Я вырываю руку из его хватки.

— Почему я должна тебя слушать?

— Потому что мне есть что сказать.

— Мне плевать, что ты там хочешь сказать.

Ладонь Трея обхватывает мою шею и притягивает ближе.

— Сиенна, пожалуйста, просто помолчи и выслушай меня.

Моё сердце стучит так громко, что я не уверена, смогу ли разобрать его слова за этими тяжёлыми ударами.

Выражение его лица смягчается.

— Прости. Мне жаль, что я подвёл тебя. Жаль, что не оправдал твоих ожиданий. Но больше всего мне жаль, что я не поверил тебе.

Я с трудом сглатываю, слова застревают в горле. Где же Трина и Кудряш?

— Что ты такое говоришь?

Свободной рукой Трей притягивает меня за талию, прижимая к себе.

— Я не хочу, чтобы ты отказывалась от нас.

Не успеваю я ответить, как ладонь с платком накрывает рот и нос Трея, и он теряет сознание.