— Ты должна вернуться домой, Сиенна. Тащи свою задницу на вокзал и езжай первым же поездом в Легас.

— Не могу, Чез. Я не брошу Зейна. И папу… — быстро и бессвязно бормочу я. — Я не могу.

— Сиенна, они думают, ты убила важную шишку. Снисхождения не будет…

Жужжание дрона раздаётся в ночном небе. Красный огонёк, как лазерный луч, разрезает темноту. Инфракрасный датчик настроен на поиск любых теплокровных животных.

— Прости, Чез, мне пора, — прежде чем он успевает сказать ещё хоть слово, я выключаю линк и бросаю его на сиденье. Встаю на нос лодки, делаю глубокий вдох, мысленно приготовившись к тому, какой холодной будет вода, когда я в неё погружусь. Мысленно внушаю себе, что в океане никто не живёт. Это просто вода.

И затем ныряю.

Ледяная вода — тяжёлый стресс для организма. Я нервно дёргаюсь и пытаюсь вдохнуть ртом воздух, но в горло попадает морская вода. Подавившись, я жду, когда дыхание восстановится, и ныряю под воду. Плыву, отталкиваясь ногами по-лягушачьи, а руки вытягиваю вперёд, чтобы случайно не наткнуться на подводные шипы. Ладони касаются ржавого металла, и я огибаю его. Так и плыву, двигаясь механически, как робот. Не как девушка с разбитым сердцем, не как девушка с растоптанной душой и уж точно не как девушка, которую сейчас объявили в розыск.

Когда я уже больше не могу задерживать дыхание, выныриваю на поверхность, делая несколько глубоких вдохов.

Дрон подлетает ближе, почти над самой моей головой. Наполнив лёгкие драгоценным кислородом, я погружаюсь под воду и продолжаю свой путь, на ощупь находя металлические шипы шириной с мою талию. Каждый раз, выныривая на поверхность за глотком воздуха, я высматриваю здание в форме буквы «U» и надеюсь доплыть до ВИГа до того, как меня заметит дрон.

Холод пронизывает до костей. Пальцы рук и ног немеют. Вынырнув в очередной раз, я вся дрожу. Держусь на поверхности, жадно глотая воздух, как вдруг моя нога царапается о шип, который я не заметила. Боль простреливает ногу, и я вскрикиваю. Вот только открытой раны мне сейчас не хватало, пока я всё ещё в воде. Сердце колотится, когда я ныряю вновь, продолжая поиски шипов, невидимых в чёрной воде.

Когда я всплываю в следующий раз, до платформы остаётся всего полметра. Трясущимися руками я подтягиваюсь вверх, верхняя часть тела выскальзывает на гладкую поверхность. Чувствую себя тюленем на льдине. Чуть было не сваливаюсь обратно в воду, но успеваю вцепиться в край платформы и забраться на помост.

Дрон пролетает прямо надо мной. Наверняка он засёк моё тепло. Я смотрю прямо на него выжидающе. Ну, и что он сделает? Сбросит бомбу на своей же территории? Пристрелит меня на месте?

На четвереньках я подползаю к двери с табличкой «Вход только для персонала». Вставая, я мельком осматриваю ногу. Всё не так плохо: это скорее глубокая царапина, чем рана. Струйка крови течёт по ноге, но мне сейчас не до этого.

Я три раза бью кулаком по двери и отхожу в сторону, надеясь, что мне откроют. Спустя несколько секунд повторяю, вкладывая все силы, что только есть. При этом я не свожу глаз с дрона. Он всё никак не улетает, словно бы проверяя, хватит ли мне наглости проникнуть внутрь.

Через мгновение мужчина в форме уборщика слегка приоткрывает дверь, но я распахиваю её до конца, подсознательно ожидая, что дрон пустит мне пулю в плечо, как только я попытаюсь перешагнуть порог.

— Эй! — орёт уборщик. — Тебе сюда нельзя!

Бью коленом в челюсть, он падает на пол. Его руки взлетают к лицу. Я хватаю его трансмиттер и цепляю за пояс своих шорт. Сдёргиваю карту-ключ с его шеи и надеваю на себя. Он выглядит безобидным, так что я оставляю его здесь и спускаюсь по лестнице, перескакивая через ступеньку. И даже будучи насквозь мокрой и дрожащей от холода, я никогда ещё не чувствовала себя настолько живой.

Оказавшись на нижнем этаже, в подводной части здания, я выбираю первую же дверь справа. Хорошо, что я догадалась прихватить карту-ключ, потому что она заперта. Прикладываю к сканеру, замок открывается. Я захожу внутрь, надеясь, что смогу переждать здесь, пока дрон не улетит.

Внутри оказывается лаборатория, похожая на ту, где работает мой папа, только здесь нет кресла с проектором, крутящим картинки. К счастью, в трансмиттер уборщика встроен фонарик. Я включаю его и рассматриваю разные пробирки и мензурки за стеклянными дверцами холодильника. На ярлыках написаны слова типа «Сила», «Смелость», «Интеллект», «Атлетичность», «Дисциплина».

Я прохожу мимо экранов с логотипом ВИГа и слоганом правительства: «Прогресс — это наше будущее».

Вдоль стены, от потолка до пола, висят тёмные занавески. Полагаю, они закрывают окна, открывающие вид на подводный мир. Я отодвигаю одну из штор, заглядывая за неё, но там оказывается совсем не океан. И даже не огни города. Это окно, но оно ведёт отнюдь не наружу. Оно показывает другую комнату. Я свечу фонариком в стекло и резко вдыхаю.

Там комната размером с арену. В ней ряды больничных коек. И на них лежат люди.

Что за?..

Я смотрю на открывшееся зрелище, слишком ошеломлённая, чтобы пошевелиться. Позаимствованный трансмиттер освещает неподвижные тела мужчин и женщин, мальчиков и девочек. Некоторые из них мои ровесники, и это приводит меня в ещё больший ужас.

Я освещаю знакомое лицо парня. Парня, чья оливковая кожа и высокие скулы не могут не привлечь внимание.

Рен. Парень, который дал мне велосипед и сказал прятаться. Парень, которого поймали.

Они привели его сюда. Зачем? Кто все эти люди? Что здесь с ними делают?

Я медленно пячусь от окна. Здесь не меньше сотни людей. Сотни людей, которых накачали наркотиками, которым промыли мозги или сделали бог знает что ещё. Есть ли у них семьи? Родственники, которые их потеряли? Могут ли они все быть преступниками? Наркоманами? Здесь бы я оказалась в конце концов, если бы Зейн меня не нашёл?

А затем в голову приходит ещё более ужасная мысль. Что, если Зейн здесь?

Я выбегаю из лаборатории, проверяю, чтобы дверь за мной была закрыта, и поднимаюсь на этаж выше, переступая через ступеньку. На втором этаже я сканирую карту-ключ, врываюсь в коридор и оглядываюсь вокруг. Да, кажется, сюда приводил нас Грейнджер, здесь находится папина лаборатория. Я бегу по коридору, оставляя за собой влажную дорожку. Дует холодный воздух, я обхватываю себя руками, растирая плечи, чтобы согреться. Прохожу дверь за дверью, лабораторию за лабораторией, пока не нахожу то, что нужно. Табличка «Брайан Филлипс».

Брайан Филлипс. Бен Престон. Митч Хувер.

Сколько ещё имён сменит мой отец, пока не станет доволен своей жизнью?

Я открываю дверь и вижу Грейнджера, склонившегося над клавиатурой. Он подскакивает, когда замечает меня.

— Сиенна, что ты здесь делаешь? Почему ты вся мокрая? — его взгляд опускается на мою ногу. — У тебя идёт кровь!

— Зейн. Где Зейн? — спрашиваю я, надвигаясь на Грейнджера. Если он откажется помогать добровольно, я заставлю его.

Видимо, он правильно трактует мой обезумевший взгляд, потому как поднимается со своего стула и вскидывает руки вверх.

— Я не видел его, Сиенна. Клянусь. Последний раз, когда я его видел, вы были вместе.

— Проверь систему. Мне нужно знать, приводили ли его сюда, — я колеблюсь, не зная, можно ли ему доверять. — Я видела всех тех людей.

Грейнджер сводит брови вместе.

— Каких людей?

— В лаборатории этажом ниже. Их там сотни.

Грейнджер медленно качает головой.

— Не понимаю, о чём ты говоришь.

Дверь в лабораторию открылась.

— Грейнджер, я не могу заснуть. Кажется, мне пришла гениальная идея… — это мой отец. Заметив меня, он останавливается. — Ох, я не знал, что ты здесь… не один, — он посмотрел на Грейнджера. — Кто это?

У меня во рту всё пересыхает. Такое чувство, будто я увидела призрака. Вот он, стоит передо мной — человек, которого я похоронила, по которому пролила столько слёз, которого мне безумно не хватало. Он всего в паре шагов от меня, но с тем же успехом между нами мог быть и океан.