Скользнув рукой по ее спине, он мягко притянул ее ближе, желая, чтобы она осознала, какой эффект на него производит.

— Чувствуешь, Роуз? Только от мысли, что ты попробуешь мою кровь, я стал тверже гранита.

Ее следующий вздох перешел в стон, отразившись глубоко в его груди. Спустя мгновение ее губы накрыли его, язык двинулся в наступления, скользя по губам и собирая кровь, которая ждала только ее. Когда Роуз сглотнула, его сердце забилось в горле, с тревогой ожидая реакции.

Вдруг ее сердце забилось в радостном ритме, глубоком и мелодичном как барабан, но в тоже время быстром, как отбойный молоток.

— Куин, — прошептала она, отстранившись на долю секунды.

Если бы он не спешил так вернуться к поцелую, то улыбнулся бы. Знание того, что Роуз нравится его вкус, что она взяла крошечную капельку его крови, давало надежду: она все уладят, преодолеют оставшиеся препятствия. На этот раз они хотели, чтобы все получилось.

Его потребность в ней нарастала, и он позволил своим рукам блуждать по ее телу. Когда обхватил ее грудь через ткань топа, звуки ее удовольствия вибрировали на его губах, вызывая приятное покалывание.

Он зарычал, теперь ему не терпелось прикоснуться к ее обнаженной коже. Словно поняв, чего Куин желает, она опустила руки и схватилась за край своего топа.

— Нет, прошу, — прошептал он. — Дай мне это сделать.

Он не мог придумать большей радости, чем раздеть ее — развернуть как рождественский подарок.

Она послушно отпустила ткань и положила руки ему на грудь. Проворные пальцы мгновенно потянулись к пуговицам его рубашки, расстегивая одну за другой.

— Баш на баш, — сказала Роуз.

Усмехнувшись, он потянул ее топ вверх и заставил оторваться от собственного занятия. Когда Куин бросил его на пол, то глазами сразу стал впитывать открывшийся вид. Ее кружевной лифчик был практически прозрачным, не оставляя ничего воображению.

С благоговением он опустил голову и приблизил рот к соску, который был отчетливо виден сквозь тонкую ткань. Высунув язык, Куин лизнул его, пробуя на вкус розовый бутон. Да, именно по этому он скучал всю свою жизнь: по вкусу Роуз.

Руки Роуз, расстегивающие пуговицы, мгновенно остановились и вцепились в ворот его рубашки, словно держались из последних сил.

Продолжив свою чувственную атаку на сосок, он потянулся к бретелькам лифчика, спустив их с плеч, таким образов открывая еще больше плоти. Когда его губы и язык прикоснулись в обнаженной коже, он жадно всосал, и сосок затвердел.

Не желая пренебрегать ее второй грудью, Куин перешел к ней, облизнув и всосав другой сосок таким же образом, сжимая плоть рукой. Аромат, исходящей от ее кожи, усилился, наполнив его нос сладким запахом возбужденной женщины. Ее кожа пахла лепестками роз, напоминая об английском саде, заполненном сотнями кустов.

Понимая, что еще много мест на ее теле нужно попробовать, он продолжил ее раздевать, быстро расстегнув пуговицу и молнию на ее брюках, а затем стянув их с бедер. Потянув их к лодыжкам, Куин опустился еще ниже, отпустив груди и вместо этого оказавшись напротив развилки ее бедер. Когда она вышла из штанов, до этого сбросив босоножки на высоком каблуке, он поддержал ее.

Роуз слегка покачнулась, но он притянул ее к себе, прижавшись лицом к центру страсти, которое скрывали трусики. Нежная ткань обтягивала ее, скрывая вид, но не запах.

При следующем вдохе его легкие наполнились ее великолепным запахом, чувствуя, что ей удалось сделать то, чего было не под силу другим женщинам: его сердце смягчилось, стены вокруг него треснули впервые за два столетия.

Она вцепилась в его плечи.

— Прекрати.

Куин поднял голову и посмотрел на нее, удивленный ее приказ. Неужели она передумала? Встретившись с ней взглядом, он заметил ее улыбку.

— Я хочу, чтобы ты тоже разделся.

Куин поднялся, его пальцы расстегнули последнюю пуговицу рубашку, затем сбросил ее с плеч.

— Лучше, — одобрила она, затем указала на джинсы. — Теперь штаны.

Сняв обувь, он расстегнул пуговицу на джинсах, затем потянулся к молнии. Ее руки накрыли его ширинку. Нарочито медленно она продолжила его работу, одновременно поглаживаю ладонью второй руки твердую выпуклость

Куин зашипел.

— Черт, Роуз, сделай так еще, и все закончится до начала.

Она щелкнула языком и снова погладила его по руке.

— А я-то думала, что ты опытный Плейбой, у которого выносливости больше, чем у любого другого.

Он медленно покачал головой и стиснул зубы, пока боролся с нахлынувшими эмоциями, вызванными ее нежной рукой.

— С тобой я просто юнец. Все снова как в первый раз.

Роуз стянула его джинсы до середины бедра, затем засунула рука в его трусы. Когда она обхватила его член своей ладонью, сердце Куина перестало биться. Это было как в первый раз: также волшебно и ново.

— Так вот почему ты уже истекаешь соками по мне? — Она провела пальцем по головке его члена, распространяя капельку влаги, которая выступила из щели.

— Да. — Он закрыл глаза, позволив себе полностью насладиться ее прикосновениями. — Вот почему прерванный половой акт тогда не сработал.

Роуз подняла голову. Когда их взгляды встретились, он увидел грустную улыбка ее губах.

— Давай не будем вспоминать прошлое.

Погладив рукой ее подбородок, Куин притянул ее ближе и кивнул.

— Давай жить настоящим, — согласился он и прижался к ее губам в поцелуе.

Ее рука сжала длину сильнее в знак согласия, и рот уступил его напору.

Через несколько секунд он избавился от штанов. Роуз позаботилась о его боксерах. Когда ее лифчик и трусики присоединились к другой одежде на полу, он притянул ее к себе. Их тела опаляло при каждом контакте.

Подняв на руки, Куин отнес ее к кровати и положил, словно драгоценность для показа. Затем пробежал глазами вдоль всего тела, наслаждаясь моментом.

— Ты такая красивая.

Ее ресницы затрепетали, губы приоткрылись и увлажнились от поцелуя.

— Именно так я всегда думала о тебе.

От ее восхищенного взгляда, ласкающего его тело, член стал еще тверже. Если она продолжит в том же духе, он просто кончит даже без прикосновений.

Куин опустился на кровать, накрыв ее своим телом. Руки Роуз мгновенно обняли его, а ноги раздвинулись, как будто в сотый раз. Они идеально друг другу подходили.

Его твердый член устроился между ее ног, упираясь во влажный центр, но Куин сдержался, не желая торопить момент. У них есть весь день. Солнце уже взошло, и почти все в доме спали или, по крайней мере, разошлись по своим комнатам. В течение нескольких часов его единственной заботой станет наслаждение Роуз.

Чтобы показать свою любовь.

Роуз подалась вперед, умоляя о проникновении.

Он осторожно убрал длинную прядь волос с ее щеки.

— Терпение, любовь моя. У нас есть все время мира.

— Но я хочу тебя прямо сейчас.

Она посмотрела на него с нетерпением и тоской в глазах, внезапно став такой, как в их первую брачную ночь.

Куин почувствовал на губах мягкую улыбку.

— Ты меня уже получила.

И это прописная истина. Его сердце принадлежало ей. Так было с их первой встречи. Теперь все иначе. Или может, так и было: теперь его любовь сильней, а ее власть над его сердцем серьезней.

Он скользнул своим членом по ее складкам в поисках наиболее чувствительной точки. По ее тихому стону стало понятно, что Куин ее нашел.

— Вот здесь, Роуз? — спросил он.

Она с трудом произнесла единственное слово.

— Да.

Куин приподнял бедра, регулируя угол наклона, затем вошел во влажное, теплое лоно. Теснота опьяняла, лишая способности дышать.

Облегченный стон стал ее ответом. Но не успел он затихнуть, как Куин вышел и скользнул по ее клитору членом. Намокший от ее соков, он идеально скользил по плоти.

Эти движения распространили аромат возбуждения по комнате, заставив Куина ощутить себя пьяным, если бы вампиры могли впадать в подобное состояние. Он сосредоточился только на Роуз и ее сексуальных движениях, прерывистых вздохах, которые часто перерастали в стоны и крики, отдающиеся эхом от стен.