– Малахольные, да. Считают, что мы одинаковые. Да, конечно. Вздор какой.

– Прекрати, – хмурюсь я, – это невежливо.

– И с каких это пор ты светленькой заделалась? – хмыкает Стеф, плюхаясь на краешек моей кровати.

– С тех пор, как пришла на отбор, чтобы переквалифицироваться.

Эту реплику девушка пропускает мимо ушей, бесцеремонно хватая письмо от Ральфа с моей тумбочки, с пожеланиями скорейшего выздоровления.

– Ого, да у нас здесь уже любовные записочки, – с ядовитой усмешкой произносит она.

– Не любовная она, – хмурюсь я. – И вообще, чего ты здесь забыла? Три дня ни слуху, ни духу, после пламенной речи о том, какие мы подруги, и сейчас объявляешься.

– Ну, не сердись, милая, – она притворно надувает губки, – кто-то же должен был обустраивать нашу комнатку.

– Ты с ума меня сведешь, – цежу я сквозь зубы и откидываюсь на подушки. Клянусь Гекатой, эта девица меня в могилу сведет своими играми разума. – И зачем это ты напросилась со мной в одну комнату? Идиоту же понятно, что я тебе не нравлюсь!

– Любому тёмному идиоту. А вот светлые по-другому мыслят. Ну, ты совсем дикая, – Стеф закатывает глаза. – Чего непонятного? Вокруг тебя всякая движуха происходит. И как бы неприятно было бы это признавать, но значит, нужно держаться поближе к тебе, то есть к событиям и Ральфу. Дошло?

Сказать, что я обалдела от такой прямолинейности – ничего не сказать. И пусть методы Стеф были не самыми экологичными, но все-таки логика в ее словах угадывалась.

– Ясно. Значит, манипуляция другими в своих целях.

– И это не запрещено законами! – подмигивает она. – Даже светлыми.

С громким стоном, я отворачиваюсь от нее к стене. От ее ярко-сиреневых волос у меня уже в глазах рябит.

– Хорошо, Лара, поиграем в игру, где ты притворяешься, что спишь, а я притворяюсь, что поверила. В любом случае, я зашла сказать, что завтра нас ожидает второе задание. И лучше бы тебе причесаться, да приодеться. – Я чувствую, как она поднимается с моей кровати. – Хотя нет. Знаешь, лучше оставайся здесь и отдай победу мне.

Я резко вскакиваю и бросаю в нее подушкой, но Стеф успевает увернуться и выскользнуть за дверь. Еще некоторое время до меня эхом доносится ее ядовитый смех, отражающийся от сводов замка.

Так и живём. Мир тёмных не знает дружбы. А любовь для нас – скорее всепоглощающая страсть, которая может довести до убийства из ревности. Именно поэтому мне уже заранее было не по себе при мысли о завтрашнем испытании.

Я уже дважды привлекла к себе внимание принца, а значит, темные будут изо всех сил стараться потопить меня, как угрозу номер один.

**

– Боже, какие шелка!

– Да ты посмотри на эти бриллианты!

– Да что бриллианты! Какие крупные рубины!

Я стояла в уголке большого зала с камином и антикварной мебелью, и едва не стонала, глядя на огромные золоченые сундуки посреди комнаты. Их было двенадцать, и все они под завязку были набиты платьями, драгоценностями и прочей бабьей дребеденью, которая никогда мне особо не нравилась.

– Может подберешь себе что-нибудь, или так и будешь ходить в своих антикварных тряпках? – Хмыкает Стеф, подходя ко мне ближе.

Она уже успела урвать себе в драке за шелка и цацки порядочное количество тканей и золота. Гордо стоя рядом со мной с раскрасневшимися щеками, она смотрела на меня едва ли с сожалением.

– Пока как-то не хочется. Сейчас там ажиотаж поутихнет и пойду посмотрю.

– Не успеешь, – это высокомерный голос гордой красавицы Дайвы, – придется брать, что оставили.

– Как-нибудь переживу, – коротко отвечаю я, стараясь, чтобы мой голос звучал ровно.

Стеф уже успела рассказать мне все сплетни про участниц, помимо моей собственной воли.

Все они, в основном, были гадалками, желающими попытать счастья, которое им нашептали карты, дочерями родителей среднего класса, которых отправили сюда, чтобы улучшить свое положение, или же осиротевшими девушками наподобие меня, которым нечего было терять в Темном мире. И только одна, Дайва, была ведьмой высшего эшелона. Её аура так и пылала тьмой. Я слышала, что женщинам, рожденных с ее могуществом, было положено охранять самого императора Тьмы. Должность была очень уважаемой и очень хорошо оплачиваемой. Именно поэтому я крайне удивилась, увидев здесь такую, как она.

Дайва была высокой, статной, со смуглой кожей, вьющимися темными волосами по плечи и черными глазами. Ее черты лица были жёсткими, что придавало ей эдакую внешность королевы. Она смотрела так, словно видела тебя насквозь. Что в общем-то было не так далеко от правды. Слыхала я, что с ее уровнем силы, невозможного практически не существовало.

– Мой тебе совет, – Дайва подходит ко мне вплотную и опуская голос до шепота, так, чтобы могла слышать только я, – не выделяйся сильно из толпы.

– Не то, что? – спокойно спрашиваю я, вызывая удивление на ее лице.

– Не то, если риск быть вынесенной отсюда вперед ногами, ведьмочка.

Отлично, вот и пошли угрозы.

Я знала, что ссориться с ней не стоило. Да и не хотела этого, но Дайва сама провоцировала меня на конфликт. Да, я понимала, что силы у нас не равны, но и слабость показывать не собиралась. Стоит хоть раз прогнуться в темном мире, как тебя тут же втопчут в землю.

– Оставь свои угрозы при себе, – беззаботно произнесла я, двинувшись к опустевшим сундукам. – Мы больше не на территории Тьмы, Дайва. И у тебя нет власти надо мной.

У меня мурашки поползли по телу от того, как сильно наэлектризовался воздух за моей спиной. Дайва планировала пустить в меня смертельное проклятие за дерзость, но сдерживала себя. Она должна была понимать, что сделав это, вылетит с отбора. А раз она здесь, то и причины остаться у нее тоже были. На то и был мой расчёт.

– Молись, Лара, – процедила она сквозь зубы, – чтобы кто-то из нас выиграл этот отбор и остался на территории Света. Потому что в противном случае, я найду тебя, и тогда…

Договорить, как именно она меня расчленит, Дайва не успела, потому что дверь распахнулась и на пороге появился Мишель.

Я еще никогда в жизни не была так рада его видеть.

Он же нейтрально оглядел всех девушек в комнате, и остановившись на мне, нахмурился:

– Вам, как обычно, нужно особое приглашение, Лара Крот?

Девушки по углам захихикали, а меня бросило в краску.

– Сейчас, я как раз собиралась…

– Вам уже давно пора было выбрать себе наряды и стоять возле двери! – все больше заводился он, брызжа слюной и подпрыгивая на месте. – Сейчас же! Иначе на бал пойдете в том, что сейчас на вас!

Удивленный и восторженный шепот, вторящий слово «бал» прокатился по комнате.

Засучив рукава, я приготовилась быстро порыться в сундуках, но, едва не рассмеявшись, обнаружила там только тяжелое платье из черной парчи. Оно явно было мне не по размеру, но это, наверное, могли решить портнихи, состоявшие на службе при замке. Другой вопрос – черный цвет был скорее траурным, и уж точно не давал забыть о том, какая я внутри.

Из драгоценностей же и вовсе ничего не осталось.

Кое-как свернув платье в руках, я подошла к общей массе девушек.

– Вам больше ничего не надо? – процедил Мишель.

– Больше ничего не осталось, – тихо прошептала я. И снова послышались издевательские смешки.

Чтобы не вызвать новый поток его брани, я даже опустила глаза, но к моему удивлению, он ничего не сказал лично мне.

– Что же, барышни. Раз уж нам предстоит бал, то вам пора готовиться к нему. Осталось всего несколько часов. Позаботьтесь о том, чтобы портнихи привели ваши наряды к надлежащим размерам, а парикмахеры привели в порядок ваши волосы. Предупреждаю заранее, чтобы потом я не слышал, что всех разобрали.

На эту шпильку в свой адрес я не прореагировала, но решила сделать все как он и сказал. Сразу по возвращении в комнату. Вот уж чего бы мне не хотелось, так получить о себе отзыв от Мишеля, как о бедной родственнице.