Он спустился вниз и отправил платформу в верхнее положение.

— Шумно? — спросила Ольга.

— Не то слово. Будто мертвецы лезут из-под земли к свету, — Валера отрегулировал камеру на самый удачный обзор. — Вот так пусть будет, — и отключил питание.

— Поможешь мне? — попросила супруга о помощи по дому.

— Конечно, но сперва долбанул бы кофейку. Что-то меня в этом бункере в сон клонит.

— Так уже вечер, — Ольга посмотрела на часы, — половина одиннадцатого.

— Черт, сколько всего за этот день случилось. Давай завтра доделаем. Мне кажется, я сейчас усну, даже сидя.

— Агата ляжет с нами, боится спать одна.

— Мне все равно, хоть с котом, лишь бы спать дали.

— Ну, кот-то по любому с нами ляжет. У него теперь стресс, который он не может выразить словами. Будь я всемогущим, разрешил бы котам и собакам ругаться, чтобы выпустить пар.

— Я не хотела бы, чтобы Бонька ругался на меня по-человечески. Это выглядело бы так, словно в него вселились бесы.

— М-да, говорящий кот обречен в семье на скорую смерть. Пожалуй, он знает о нас больше всех.

— И о чем он знает? — Ольга посмотрела на Валеру с подозрением.

— Так я тебе прям и признался. У каждого человека должно быть право тайны личной жизни.

— Смотри мне, тайны у него, — Ольга поднесла к носу супруга маленький, криво сжатый кулачок, способный внушить только смех.

Они прошли в дом. Агата спала перед телевизором. Тарелка с растаявшим мороженым сползла с ее ног, испачкав содержимым диван. Валера умилился виду спящей дочери, взял ее на руки и отнес на кровать. Ребенок во сне пытался что-то пробормотать.

— Все хорошо, Агат, спи, — Валера поцеловал ее в щеку и уложил на разобранную кровать.

Мать накрыла ее одеялом.

— Я пойду, наберу из колонки воды, надо ополоснуться. Я чувствую себя грязным с головы до ног, — произнес Валера.

— Я тоже не откажусь. У меня даже в легких пыль.

Валера выбрался наружу с двумя ведрами. Ольга включила колонку, присматривая за мужем в камеру. Валера набрал воды, понюхал ее, попробовал на вкус, сплюнул и только после этого понес домой.

— Не очистилась? — спросила Ольга.

— Нет, по-моему, стала еще солонее. Я уверен, что это из-за того, что под нами поднялись слои воды из глубины. Их выдавило вверх подступающей магмой.

— Валер, не надо этих сказок на ночь. Мойся иди, а я после тебя.

Соленая вода из скважины смывала мыло на раз, не то, что раньше. После мытья Валера понюхал свою кожу. На ней остался запах ржавого железа и легкий тон сероводорода, который не перебивала парфюмерная отдушка мыла.

— Да уж, минералка, что надо, — Валера вытерся полотенцем и вышел из ванной.

— Помылся? — спросила Ольга, клюя носом на стуле в ожидании своей очереди.

— Помылся. Холодная вода бодрит. Спинку не потереть?

— Я смотрю, ты взбодрился не на шутку. Признайся, пил воду из ведра?

— Нарзан отдыхает. После того, как все уляжется, подниму миллионы на минералке. Один глоток плюс один год к жизни.

— Шутник, — Ольга игриво шлепнула Валеру полотенцем и забежала в ванную.

Валера сделал глоток воды из бутылки. Взял фонарь, включил его и поставил на стол, светом вверх.

— Ольга, я пойду, выключу генератор. Пользуйся фонарем.

— Хорошо.

Валера прошел в подсобку, вынул из розетки еще один фонарь, включил его и положил рядом с нишей, в которой работал генератор. Поднял щит и заглушил двигатель. Свет везде погас, и стало очень тихо. Прежде, чем уйти, Валера посмотрел в камеру. На улице стемнело. Камера перешла на контрастное черно-белое изображение. Картинка мельтешила сильным цифровым шумом, но сквозь него все равно можно было различить кое-что. Движение точно удалось бы заметить. Во дворе было спокойно.

Валера выключил камеру и, вооружившись фонарем, прошел в спальню. Прежде, чем лечь спать, завел будильник на два часа, чтобы проснуться и проверить «перископ». События дня здорово потрепали нервы. Для собственного успокоения было проще проверить и успокоиться, чем провести всю ночь в бреду между сном и явью, думая о подкрадывающихся в ночи охотниках за чужим добром.

Ольга пришла, когда он уже спал, вытянувшись по струнке на краю кровати, чтобы не мешать развалиться дочери и коту. Супруга легла на другой стороне кровати, примостившись так же на прилипушках. Поблагодарила бога за спасение родных и уснула.

Вибрирующий телефон долго не мог разбудить Валеру. Проснулась Ольга и растормошила его.

— Чего твой телефон вибрирует? Связь появилась? — спросила она.

— Нет, — Валера поднес к лицу экран телефона, — не появилась. Пойду, гляну в перископ.

— Чего мнительный такой?

— Спи.

Валера включил фонарь на телефоне и прошел в подсобку. В ней пахло бензиновым дымом, штукатуркой и еще бог весть чем, от чего свербело в носу. Экран камеры загорелся. Валера с минуту смотрел в него, не заметив никакого движения. Хотел уже выключить, но разглядел отблески света, бегающие вдалеке. Он решил подождать.

Свет бегал по забору, будто по дороге ехала машина или кто-то шел с фонариком. Иногда он пропадал, но потом появлялся вновь. Сон прошел полностью. Валера решил, что люди, бродящие по дачному поселку в ночное время, обязательно имеют какую-то дурную затею.

Источник света появился на дороге, напротив их двора. Это был человек с фонариком. Он подошел вплотную к забору и посветил внутрь двора. Свет пробежался по огороду, по стенам домика, засветил камеру, ослепшую на несколько секунд. У Валеры вспотели руки.

— Чего тебе надо? — произнес он.

Появилось дикое сожаление об отсутствии какого бы то ни было огнестрельного оружия, чтобы можно было пальнуть для острастки. Человек с фонарем не спешил уходить. Внимательно осветил дом, потряс фонарем, будто пытался обратить чье-то внимание. Затем свет фонаря осветил улицу, и Валера увидел в его свете еще двух человек. Ему стало не по себе. В случае какого-то серьезного нападения, его сил на защиту семьи могло не хватить.

Компания с фонарем, наконец, потеряла интерес к дому и пошла по улице дальше. Валера решил, что спать на кровати в такой ситуации большое легкомыслие. Он расположился в подсобке, заведя будильник включиться через час. Но вместо того, чтобы уснуть, он проверял камеру, через каждые пятнадцать-двадцать минут.

Едва дождавшись утра, Валера перекусил и начал собираться.

— Ты куда? — удивилась Ольга.

Валера рассказал ей о том, что происходило ночью, и о планах на ближайшее время.

— Может, ты преувеличиваешь? Ну, прошли мимо. Ну, посветили фонарем.

— Ночью, никто просто так не ходит и не светит во дворы, если не собираются в них забраться. Вот погоди они еще и днем явятся, чтобы перепроверить себя.

— А где ты возьмешь ружье?

— На стройке, в вагончике. Там старая двустволка и к ней патронов двадцать с дробью.

— Нам будет очень страшно без тебя, Валер.

— Я мигом. Вернусь до обеда. Эти черти, нагулявшись всю ночь, будут дрыхнуть теперь до вечера. Днем они не полезут, психологически не смогут. Но перепроверить смогут придти. Аккумулятор я заберу, так что вы будете сидеть без перископа. В городе сниму с какой-нибудь машины, и тогда у нас будет отдельный аккумулятор для камеры.

Валера взял с собой болгарку, инвертор для двухсотдвадцати вольт из бортовой сети автомобиля, гидравлические ножницы по металлу и пару пустых канистр. Ольга перекрестила мужа, когда он, вооруженный горой инструмента, поднимался на платформе в гараж. Отчего-то решение съездить в город придало Валере какой-то уверенности в себе, в своих действиях. Такое с ним случалось не часто. Обычно его грызли сомнения в правильности сделанного выбора, а тут даже тени сомнения не пронеслось.

Валера не стал жалеть машину. Пустая, она намного легче переносила испорченную землетрясением дорогу. Улица заканчивалась. У предпоследнего дома он заметил несколько человек, стоящих у забора. Домик во дворе с виду выглядел целым, а сад очень ухоженным, даже роскошным.