Какая-то метла, зависшая в воздухе, коврик, заботливо скрученный и оставленный под деревом — это же не наше, нет? Два вполне приличных коня, которые предпочли отступить в сторону, только завидев Себастьяна — значит, нам тоже не туда…

Нет, Себастьян нацелился к повозке. Выглядела та достаточно прилично, и я даже улыбнулась, подумав, что это должно быть весьма комфортным средством передвижения.

Но, стоило мне только увидеть, кто именно в эту повозку был запрежен, как улыбка моментально слетела с моего лица.

Нет, это были лошади. Нормальные такие лошади. Крылатые, правда, но в этом мире, оказывается, крылатым было буквально все. Себастьян вот в своем плаще тоже, очевидно, мог взлететь. Интересно, а плащ снимается, или это маскировка его крыльев?

…Плащ снимался. Себастьян сбросил его и швырнул на сидение повозки, очевидно, чтобы мягче сиделось. Потом предложил мне руку, чтобы было легче забраться внутрь, но я почему-то не спешила воспользоваться столь щедрым его предложением.

Почему не спешила?

Так смутили крылатые кони? Хотела проверить, отстегиваются ли крылья у них?

Если бы! И нет, крылья не отстегивались, я видела это прекрасно. Почему? Да потому что кони были всего лишь скелетами, и мне предоставилась великолепная возможность полюбоваться на то, как, собственно говоря, их крылья и крепились к позвоночнику и грудной клетке.

— Они м-м-мертвые? — опасливо уточнила я.

— А? — удивился Себастьян. — Твою ж огненную дивизию! — кажется, он только сейчас заметил, что с его лошадьми что-то не так. — Опять какая-то сволочь содрала иллюзию. Но ты не переживай, они вполне нормально функционируют. Или вернуть? Тебе страшно?

— Мне не страшно, — возразила я. — Но как они могут нормально функционировать? Они же мертвые?

— Коням бога смерти необязательно быть живыми, — улыбнулся Бастиан. — Я не эксплуатирую животных, а этим костям не сложно. Это ж рабочий транспорт. Мне казалось, они мало кого способны смутить. Тем более, твои подчиненные тоже не из воздуха крылья берут.

Я вспомнила то куриное нечто, что привязывали к плечам Димитрий и остальные купидоны, и тяжело вздохнула.

— Что поделать, если у них настоящих нет.

— Шли бы работать по призванию, а не за деньги, — посерьезнел моментально Себастьян, — были бы и крылья. Я тебя не осуждаю, Эдита, но кадровый вопрос стоит довольно остро. И купидоны твои распоясались окончательно. Вчера умудрились подменить разнарядки смертей, и всех больных, которые должны были отойти на тот свет, одаривали любовью! А если бы мои сотрудники вовремя не сориентировались и выкосили тех, кто на самом деле должен был обрести истинную любовь?

Я помрачнела.

Это чем они думали, когда такое делали?

Правда, что-то мне подсказывало, что выкашивать сотрудники Себастьяна отправились бы не будущих обладателей истинной любви, а нарушителей и изменщиков, доклады о которых принес любовный патруль, но от того не легче.

— Я разберусь, — щеки мои, наверное, горели огнем от стыда. — И обязательно накажу виновных. Этого больше не повторится.

В глазах Себастьяна вспыхнуло какое-то странное, но очень приятное мне тепло.

— Спасибо, — промолвил он, улыбаясь. — Я всегда знал, Эдита, что ты очень хорошая и чуткая девушка. Просто твой отдел несколько… Излишне своеволен.

Ага. Настолько излишне, что чуть не подписали смертельный приговор людям. И одарили кого-то смертельно больного ужасной любовью, которая ему ни к чему уже. Как это мило! А ещё, может, одной стрелой кучу людей потыкали?

Нет уж. Завтра я буду наводить порядок!

Решительно вздохнув, я ответила на комплимент Себастьяна смущенной улыбкой и приняла его помощь. Забравшись в повозку, я поудобнее устроилась на плаще, пристроила в небольшом отделении, предназначенном для среднего размера предметов, свою книжку, пристегнулась сама, отыскав некое подобие ремня безопасности. Себастьян сел рядом, тоже пристегнулся, потрепал меня по руке, как будто пытаясь успокоить, и повернулся к своим лошадям.

— Ты ведь не боишься скорости, я правильно помню? — поинтересовался он.

Я? Я боюсь!

Но, очевидно, другая Эдита не боялась. Потому что в голосе Себастьяна не было ни единой нотки сомнений. Он даже не собирался ехать медленно. Зачем? Я ведь считала совершенно нормальным гонять, как настоящий Шумахер!..

Это вполне вписалось бы в характер своевольной, неуравновешенной Эдиты, которая решила поменяться со мной местами.

— Тогда поехали, — улыбнулся Себастьян.

И щелкнул в воздухе непонятно откуда появившимся кнутом.

А тогда кони сорвались с места, и…

Я моментально пожалела, что вообще сюда села. Что родилась на свет. Что существую. Потому что повозка, с разгону набрав огромную скорость, взмыла в воздух.

Господи помилуй! Я боюсь летать! Тем более летать быстро! И так высоко!

Я примерно представляла себе, как громко завизжу, потому поспешила зажать рот ладонью. Себастьян, кажется, даже не заметил мое замешательство, только пришпорил лошадей, и те помчались ещё быстрее, отталкиваясь от воздуха и поднимаясь всё выше и выше. Повозкой мотнуло, она взмыла в воздух, нас едва не вытряхнуло прочь по дороге, и я втянула голову в плечи, чувствуя, что вот-вот — и просто разрыдаюсь. И причитать буду.

Помогите, пожалуйста, кто-нибудь!

Минуты через две полет наконец-то хоть немного, но выровнялся. Я откинулась назад, вжимаясь в спинку сидения, и зажмурилась, стараясь не думать о том, что если отсюда свалиться, то потом даже сам бог смерти по косточкам не соберет.

— Ты что, боишься? — кажется, Себастьяна поразило моё поведение. — Эдита, ты же раньше нормально летала?

— В-в-все в п-п-порядке, — заикаясь, прошептала я. — Я п-п-просто не ожидала такую с-с-ско-корость!

Не уверена, что Себастьян мне поверил, но конец не остановил. Мы все еще мчались вперед по воздуху, и под ногами бешеными пятнами мелькала земля. Я зажмурилась, чтобы только не видеть этот кошмар, но то и дело вынуждена бороться с соблазном открыть всё-таки глаза и посмотреть, не падаем ли мы случайно.

— Надо было предупредить, — вздохнул бог смерти, придвигаясь ко мне чуть ближе. — Кто ж знал, что ты так боишься? Я б тогда принял какие-то меры…

Какие меры? Просто выпустите меня отсюда! Высадите где-нибудь на земле и дайте спокойно порыдать!

Я напомнила себе, конечно, что я смелая девушка, что богини любви не падают в обморок от страха, но проще от этого не стало. И когда я почувствовала каким-то шестым чувством, что земля приближается, то едва сдержала ещё один полный ужаса визг. Хотелось сползти под сидение и закрыться руками от всего на свете, но вместо этого я заставила себя открыть глаза и с удивлением обнаружила, что лошади вполне так спокойно коснулись своими бренными костями, точнее, предполагаемыми копытами земли.

Никакого столкновения не было. У меня вообще сложилось впечатление, что мы так и проскакали по воздуху, просто теперь расстояние от колес и копыт до земли было всего несколько сантиметров.

— Наверное, в следующий раз нам следует пройтись пешком, — отметил Себастьян, покосившись на меня, — или выбрать более спокойное транспортное средство.

— Не стоит, — тихо отозвалась я. — Я… Втянулась уж. Это только первый раз может быть шоком. А так всё нормально, — и, помолчав немного, я дополнила: — Честно. Зато быстро! Мы бы пешком сюда долго, наверное, шли?

— Ну, минут сорок, — согласился Себастьян. — А то и больше. Смотря по какой дороге… А так, минуты две и на месте. Погоди, не вставай слишком быстро, с непривычки голова может кружиться.

Перед глазами в самом деле всё плыло, и чувствовала я себя далеко не самым лучшим образом. Даже осмотреться не могла по-человечески, потому что чувствовала, что не способна толком сфокусировать взгляд. С трудом отстегнув ремень безопасности, я минут пять вытаскивала из чехла для вещей книжку, которая так и не выпала, к счастью, и задумалась, как буду выходить из повозки. Мной же шатает!