Аделина опустила свое копье, но только для того, чтобы добыть какой-то свиток, развернуть его и с невероятно важным видом прочитать:
— Богиня любви, Эдита, приговаривается…
— Она не может ни к чему приговариваться, потому что никакого суда не было, — проронил Себастьян. — Мне прекрасно известны правила. Пожалуй, куда лучше, чем всем вам. Потому я требую немедленно отойти от Эдиты и опустить оружие. Иначе мне придется самому применить силу.
Аделина помрачнела. По ее виду я понимала, что любые слова Себастьяна не будут иметь никакого значения и что ему нечего противопоставить Матильде, но при всем этом спорить с мужчиной она очень не хотела. Наверное, потому, что сама испытывала к нему определенную симпатию.
В целом, представительница Любовного Патруля выглядела не настолько счастливой, как я ожидала. Было видно, что приказ она получила врасплох, но у меня не возникало никаких сомнений по тому поводу, кто его отдал.
— Себастьян, не нужно, — я мягко коснулась его плеча. — Прошу тебя, не напирай. Я не хочу, чтобы тебя кто-то проткнул копьем. Честное слово.
— Госпожа Эдита говорит правду, — кивнула Аделина. — Вы не имеете к этой ситуации никакого отношения, как и к её правонарушениям. Потому, будьте добры, отойдите в сторону и не препятствуйте. Мы бы не хотели причинить вам вред.
— В чем обвиняется Эдита?
Аделина развернула свиток и протянула Себастьяну. Тот скользнул взглядом по нему, помрачнел и передал мне, даже не интересуясь согласием Любовного Патруля.
Его глава явно не была счастлива такому самоуправству, но не посмела сказать ни слова своему бывшему начальнику. Это ж не я, женщина, которую она терпеть не может, а Себастьян!
Впрочем, его влияния было слишком мало, чтобы меня спасти.
Я скользнула взглядом по списку всех своих преступлений. Уклонение от служебных обязанностей, использование стрел не по назначению…
Все грехи прежней Эдиты.
Но последнее меня и вовсе убило.
Подделка проверочных амулетов. Совсем свежая дата! Но я-то точно знала, что ничего не подделывала. И купидоны тоже — потому что в противном случае у них начали бы вновь портиться крылья.
— Я хочу увидеть свою обвинительницу, — твердо промолвила я.
— Она не заставит себя долго ждать, — отозвалась Аделина. — Должна прибыть с минуты на минуту.
Словно в подтверждение её слов, чуть поодаль вспыхнул яркий световой круг. Я на мгновение зажмурилась, но потом заставила себя открыть глаза, понимая, что надо по крайней мере понимать, кто является главным источником опасности. Любовный Патруль тоже смотрел туда.
Только Аделина, их глава, не сводила с меня полного торжества взгляда. Кажется, она наслаждалась уже одной только мыслью, что я наконец-то не буду мешать ей охмурять Себастьяна. Я же видела, как она на него косилась! Кому, как не богине любви, понимать, что могут означать подобные взгляды.
Круг загорелся еще ярче. Я невольно втянула голову в плечи, но отвести глаза не могла. Мне хотелось узнать, кто же появится оттуда.
Я, впрочем, подозревала, что это будет Матильда.
И не зря. Именно она возникла в свечении круга. Её фигура, казалось, собиралась из миллиардов золотистых песчинок. Поначалу Матильда даже будто светилась изнутри, но уже через несколько минут погасла. Теперь она, вполне себе живой, полноценный человек, стояла в нескольких метрах от меня и Любовного Патруля и так улыбалась, что у меня не осталось сомнений: ничем хорошим её прибытие не закончится.
Аделина раздраженно вырвала обвинительный лист у меня из рук и скрутила его в трубочку. Протянула Матильде, сделавшей шаг в направлении ко мне, дождалась, пока женщина наконец-то возьмет его, а потом подхватила копье и направила его на меня.
Можно подумать, тех одиннадцати других было мало, чтобы удержать меня на одном месте. Я и так не имела возможности сопротивляться.
— Здравствуйте, Матильда, — поприветствовала я её. — Мои подчиненные, кажется, обвиняют меня во всех смертных грехах. Позвольте спросить, с чего бы это вдруг?
— Эдита, ты же знаешь, я всегда была на твоей стороне.
Выразительный взгляд Матильды пригвоздил меня к месту. Себастьян сделал шаг вперед, чтобы вновь вмешаться, но я знаком велела ему остановиться. Не хватало только впутывать во все это его! Я не хотела, чтобы мужчина пострадал, защищая меня.
Это все равно ничем не поможет, если Матильда действительно стоит во главе всех этих преступлений.
— Но последнее — подделка амулетов, — уже выше моих сил. Ты прекрасно знала, что есть границы, через которые нельзя переступать. Но, кажется, окончательно позабыла об осторожности.
Я сглотнула. Себастьян опустил руку мне на плечо и едва ощутимо сжал, показывая, что он прекрасно знает: ни к каким преступлениям я отношения не имею.
Однако его доверия было слишком мало, чтобы сейчас меня спасти.
Я совершила только один неосторожный поступок — просто не выполнила прямой приказ Матильды, велевшей мне вернуться к образу жизни прежней Эдиты.
— Мне жаль, — проронила Матильда. — Но это действительно уже слишком. Потому я хочу, чтобы ты проследовала со мной и подверглась испытанию Временем.
Она провернула крохотные песочные часы, висевшие у меня на груди. Я содрогнулась. Испытание Временем, я не сомневалась, было бы для меня смертельным. Ведь именно с помощью этой вещицы Матильда столько лет продлевала себе жизнь, выпивая её из других!
А я не нужна ей даже старухой.
Боясь того, что кто-нибудь определит мое происхождение, то, что я из другого мира, я понятия не имела, что кому-то может быть на этот факт абсолютно наплевать. Матильда не собиралась даже задумываться о том, почему я изменилась.
Она просто была намерена исправить все негативные последствия этих изменений, вот и все.
— Мне кажется, — вновь вмешался Себастьян, — что для этого испытания, для такого наказания и для столь существенных оснований нужны веские доказательства. А не просто бумажка, в которой написано, что Эдита нарушала закон. Это смертная казнь!
— Это не смертная казнь. Есть люди, которые выживали после испытания Временем и даже обретали новые силы, потому что Время считало их достойным.
— Есть! — воскликнул Себастьян. — Целый один, на котором почему-то сменилась система! И вы до сих пор не можете определить, что именно в нем такого уникального, что с ним это произошло! И делаете все, чтобы расставить все по местам!
Я поняла, что речь шла о Рене. Матильда дошла до того, что пыталась выпить из якобы любимого мужчины всю его жизнь?
Впрочем, теперь мне стало понятно её к нему отношение. Матильда, несомненно, его не любила. Она просто очень боялась, что в один прекрасный момент тот секрет, который помог Рене выжить, позволит ему заполучить еще какую-то власть над нею. Да, она была заворожена им, как мужчиной — ни одна женщина не смогла бы пройти мимо настолько красивого человека, как Рене, и я, признаться, тоже на первых порах вынуждена была напоминать себе, что это же брат Эдиты! А значит, и мой.
Потом привыкла. Втянулась.
Рене был куда глубже, чем просто красивая картинка. Для Матильды, возможно, куда более пугающим.
— Себастьян, — Матильда прищурилась, — мне очень не хочется с тобой спорить. Но я знаю, что ты бываешь смертельно упрямым. Будь добр, отступи. Иначе мне придется попросить девушек нейтрализировать и тебя. Ведь никому из здесь присутствующих не нужны проблемы.
Да, только у меня они уже были.
— Себастьян, отойди, — тем не менее, попросила я. — Мне уж точно не станет легче, если ты вдруг пострадаешь. Пожалуйста.
Мужчина помрачнел, но сделал шаг в сторону. Покорился он крайне неохотно. Но — все же покорился. Я же хотела сказать что-то еще, обратиться к Матильде, но не успела.
— Позвольте поинтересоваться, — вдруг донеслось у меня из-за спины, — что здесь происходит?
Я стремительно оглянулась. В дверном проеме Канцелярии стоял Рене, судя по виду, не слишком довольный тем фактом, что на его сестру двенадцать представительниц Любовного Патруля направляли свои копья.
