Интересно, а какая она была? Я ни с того ни с сего ощутила легкий укол ревности. Понятное дело, я на Рене не претендовала, да и почему-то подсознательно относилась к нему как к родному брату, но сестринские же чувства моментально отозвались в сознании: а достойна ли его эта женщина? Или просто играет с ним? Рене ведь смертен. А она — из Истинных, ещё и Верховная. Ей жить и жить.

Я вздрогнула, но решила оставить свое мнение по этому поводу при себе же. Нечего совать свой нос в чужую любовь. Мне и своих проблем хватает. Георг этот, например.

— Георг выдал мне слишком мало стрел, — заявила я. — После того, как мы с купидонами расчистили архив. Сказал, что, видите ли, получил подтверждение моей бездеятельности, и должен немедленно сократить норму, чтобы потери не были катастрофическими. А до этого, когда в архив нельзя было зайти из-за завалов, его ничто не смущало.

— Однако, — защелкал языком Рене. — Как интересно.

Георг нахмурился.

— У меня мало материалов, — произнес он. — И я не могу позволить себе разбазаривать их на стрелы, которые наверняка не долетят до цели.

— Надо же! — усмехнулся Рене, оттесняя меня от тележки и наступая на Георга. — А мне казалось, что материалов у тебя предостаточно. Не потому ли ты ими приторговываешь, что у тебя есть определенные излишки?

Бог огня издал нечто среднее между шипением и возмущенным рыком, но возражать не посмел. Очевидно, Рене таки знал, о чем говорил.

— Будь добр, поскреби по сусекам, — с угрозой промолвил он, — и попытайся подобрать что-нибудь подходящее для Эдиты. Теперь, когда она решила работать полноценно, стрелы точно не буду утеряны.

— Сегодня это уже невозможно, — мрачно промолвил мужчина. — Я не могу достать стрелы из ниоткуда.

— Значит, достань их на завтра, — пожал плечами Рене. — Видишь? Мы даем тебе маневры для действия. Сколько тебе надо, дорогая?

— Минимум шестьдесят, — решительно промолвила я. — И со временем я надеюсь на увеличение этого количества. Мои купидоны отлично справляются с поставленными заданиями.

Бог огня сжал руки в кулаки, но опять не посмел возражать.

— Будут, — прошипел он. — Завтра утром присылай своих. Надеюсь, амулеты действительно все чистые, и мне не придется потом отгребать за твои преступления, Эдита.

— Если тебе и придется отгребать за какие-то преступления, то исключительно за свои, — решительно промолвил Рене. — Эдита, пойдем.

Он первым повернулся к двери и решительно направился к выходу. Я, растерявшись, задержалась на несколько секунд, но быстро одумалась и двинулась было за Рене, но уйти не успела — меня остановил оклик Георга.

— Эдита, подожди!

— Да? — я обернулась.

— У меня нет повода тебе доверять, — мрачно промолвил он, — а у тебя — нет повода доверять мне. Но прислушайся к моему совету. Держись от него подальше.

— Почему? — удивилась я. — Рене мой брат!

На самом деле, нет, потому что я из другого мира, но доверять этот секрет Георгу — последнее, что я собиралась делать.

— Потому что, — Георг скрестил руки на груди, — твой братец водится с Матильдой. А это уже признак того, что с ним надо держаться поосторожнее.

Я нахмурилась.

Георг был не первым человеком, который обращал мое внимание на отношения Рене и Хранительницы Времени. Но я не считала, что имею право лезть в чужие дела.

— Мой брат — взрослый мужчина, — отрезала я, — и имеет полное право на свою личную жизнь. Не вижу повода вмешиваться в его отношения с Матильдой. И тем более не считаю нужным прислушиваться к советам от совершенно чужого человека, который, к тому же, отказывается от сотрудничества.

— Дело твое, — буркнул Геор, явно обижаясь. — Но помни, что ты потом об этом сильно пожалеешь!

Проигнорировав предостережение Георга, я с чувством выполненного долга покинула его кабинет. Впереди было ещё огромное количество дел, которые необходимо сделать, и я понимала, что мне надо вернуться к себе и взяться все-таки за работу, а не стоять здесь и ждать у моря погоды.

Однако, снаружи меня ждал Рене. Он стоял, опершись спиной о коридорную стену, и таким внимательным взглядом изучал противоположную стену, что я уж было и сама присмотрелась, не начертано ли там какое-нибудь таинственное послание. Но нет, ничего. Можно подумать, Рене заинтересовали особенности трещин в штукатурке.

— Кого-нибудь ждешь? — поинтересовалась я, останавливаясь рядом с ним и тоже упираясь в стену.

Теперь мы соприкасались плечами. Я была ниже Рене, и потому, косясь на него, смотрела как будто под углом. С такого ракурса мужчина казался ещё более замученным и уставшим. Удивительно, что он, находясь точно не в лучшем своем состоянии, так напугал Георга.

— Конечно. Мою сестренку, которая вдруг решила заняться становлением Канцелярии любви и больше не желает допускать тот беспредел, что прежде творился в стенах её отдела.

— Не веришь в благие намерения?

— Да верю, — вздохнул Рене. — Только вот что-то твои благие намерения не соотносятся с прежними поступками, сестренка.

— Я изменилась.

— Да… Себастьян на тебя положительно влияет.

— А почему Георг предупреждал меня быть с тобой осторожнее? — спросила я, надеясь поскорее сменить тему.

Все же, мы ходили по тонкому льду — не хотелось, чтобы у Рене возникли лишние подозрения относительно моей личности. Я понятия не имела, как он отреагирует, но подозревала, что не слишком хорошо. Это Себастьяну я вроде как возлюбленная, каким-то чудом попавшая сюда из другого мира. А ведь Рене фактически потерял сестру из-за меня. Стоит ли уточнять, что он не слишком обрадуется, если узнает, что мы поменялись местами?

Не факт, что будет настаивать на раскрытии правды, но мне как-то совершенно не хотелось проводить следственный эксперимент и узнавать, как же на самом деле в подобных обстоятельствах поведет себя Рене. Понятно было только то, что вряд ли он возрадуется и скажет мне большое спасибо за то, что я вытеснила его настоящую сестру.

Ну, как вытеснила. Была перемещена ею, причем силой.

Но…

— Не обращай внимания, — наконец-то нарушил затянувшуюся паузу Рене. — Георг это из-за Матильды тебе говорит.

— А причем здесь опять она?

Мужчина грустно улыбнулся.

— Наши отношения многим тут как кость в горле. Так что если тебе ещё кто-нибудь расскажет о том, какое я чудовище, можешь просто не слушать.

— Но что такого удивительного в ваших чувствах?

Рене изогнул брови.

— Странно, что ты об этом спрашиваешь.

— Ничего странного, — пожала плечами я. — Да, я богиня любви, но ты же знаешь, что в список моих возможностей не входит чтение душ человеческих. Ну, и не совсем человеческих тоже.

Кажется, я только расстроила Рене. Он тяжело вздохнул, опустил голову, вмиг потеряв интерес к коридорным стенам, и протянул:

— Они все злятся, потому что им с Матильдой ничего не светило. Она же Истинная. Хранительница Времени! То, что для неё минута — для нас целая вечность. А её годы для нас дни… Парадокс, не так ли? Там время течет иначе. И Матильде нравится подпитываться чужим. Заставлять песок в её песочных часах застывать. Для этого она использует людей.

Я шокировано взглянула на него.

— То есть, она… Убивает мужчин?

— Нет, зачем? Это не смерть. Она берет дни нашей жизни, но это не так и много. Брала… У них. В свое время многие попадались на её крючок. Георг, например, пострадал сильнее всех. Он по глупости отдал целых два года.

— А ты?

Рене молчал.

— Ответь мне! — потребовала я.

— Со мной все в порядке. Четыре дня, — улыбнулся Рене. — Это ерунда, ты же понимаешь. Когда буду стар, возможно, буду меньше мучиться. Просто усну и не проснусь на четыре дня раньше срока.

— Но я не понимаю, почему у них к тебе претензии? У Георга, у Димитрия? Если они не уберегли свое время, это только их проблема.

Рене вздохнул.

— Они не потому злятся.

— А почему?

— Рядом с Матильдой все гаснут, — пояснил он. — Отдавать свои дни не так и просто, знаешь ли. Даже если делаешь это добровольно. Но со мной у неё что-то не получается. Она бьется над этим уже несколько месяцев, и… Она пытается разгадать секрет и выпить меня. А вместо этого только сама теряет жизненные силы. Сегодня очередные эксперименты провалились. Я потерял немного крови, она — свою маленькую вечность.