В машине слишком жарко. Невыносимо.

Торможу на автобусной остановке, выхожу, чтобы купить ледяного напитка в ларьке. Первым делом прикладываю бутылку к голове и только потом отпиваю. Сказка удивленно смотрит на меня из открытого окна машины, ждет ответов, объяснений и, наверное, тоже чего-то холодненького. Беру для нее лимонад и возвращаюсь.

– Это был бездомный, – говорю я. – «Пустая оболочка». Почему ты так сказала?

– Я так сказала?

Стараюсь не смотреть в ее глаза, их ясность и чистота обманывают.

– Именно так и сказала. Когда я вернулся. «Пустая оболочка».

– Наверное… я испугалась. Он был похож на мертвеца. На живого мертвеца. Его глаза были такие пустые… как стекло. Это так страшно.

Она даже не представляет, как это страшно.

– Ты почти права, – трогаюсь с места и выезжаю на дорогу. Пытаюсь собраться с мыслями. – Он не совсем жив. А если говорить начистоту – Город съел его. Но не целиком, а… разум что ли. Личность. Не знаю, как объяснить.

– Что значит Город съел? Как съел? Как собака ест?

Она снова задает не те вопросы. Какая еще собака?

– Зай, давай не будем обсуждать это? Если хочешь, спроси у Сумрака, он у нас специалист по Городу и бездомным. Тебе достаточно знать одно: бездомные опасны. Они не знают страха, у них нет морали и совести, они, – как дикие неуправляемые животные, даже еще хуже. Просто запомни, что от них надо держаться подальше.

Наверное, ее не устроил мой ответ. Наверное, она думает, что я несу какой-то бред. Город ест людей и выплевывает живых мертвяков. Сначала мы ей говорим, что она попала в другой мир, а теперь все больше походит на то, что она очутилась в фильме ужасов. И сценарист полный психопат.

– Волк, – говорит она тихо.

– Что? – резко отзываюсь я, ожидая дохреллион вопросов.

– Не оставляй меня больше одну.

И она отворачивается к окошку, смотрит на улицу печальным щенком, а ее чертова фраза жалит меня в самое нутро, чуть пониже совести. И я не представляю, как вообще мог бросить ее одну в таком месте, рядом с тем, кто несет в себе смерть и сеет ее повсюду. Да я бы даже Питбуля не отдал на растерзание бездомному! Как я смог оставить эту крошку одну? Привезти в такое место и оставить?

– Обещаю.

Я слышу свой голос, и это слово действуют на меня, как удар электрошока. Я редко даю обещания, для меня это, – как клятва на крови, обет. Почему я сказал это? Ответ вспыхивает в сознании тут же – потому что я действительно больше никогда не оставлю ее одну. Никогда больше.

Кто она такая?

Она вообще настоящая?

Надо проверить. Убедиться. Просто успокоить нервы.

– Ты же никуда не торопишься? – в горле пересохло, и мой голос скрипит, как старое колесо. Приходится снова отпить воды. – Заедем в одно фантастическое местечко?

– Фантастическое? – она сияет, как золотое блюдце на солнце, словно и не было всей этой истории с бездомным. – Конечно, поехали!

Глава 8

– Это просто потрясающе! Фантастика! – Сказка вертит головой по сторонам, но все, что попадается ей на глаза совершенно не вяжется с ее словами.

Мы стоим возле небольшого трехэтажного дома. С виду это самый обычный жилой дом: шторки на окнах, белье развешано на балконах, на подоконниках кошки и горшки с цветами. Ничего особенного и абсолютно ничего интересного. И уж точно ничего фантастического.

– А куда именно надо смотреть? – спрашивает девчонка.

– А смотреть надо внутрь, – говорю я чарующим голосом. – Запомни: смотреть всегда нужно внутрь.

– А…

– Нет-нет, – опережаю ее вопрос. – Только не в людей, глупышка. Никогда не подсматривай за чужими демонами, они этого не любят и страшно стесняются. Заходи.

Я, как истинный джентльмен, хватаюсь за ручку старой деревянной двери и распахиваю ее перед своею спутницей. Черт, во владениях Локи даже манерничать начинаешь, как он!

Сказка задает мне последний немой вопрос одними глазами, а затем шагает внутрь. Я тут же следую за ней. По телу пробегает знакомая электромагнитная волна, а в следующую секунду происходит нечто совсем уж невероятное! Потому что перешагнув порог этого дома, попадаешь не в темный узкий подъезд, пропахший плесенью и известкой, нет, а оказываешься посреди огромной роскошной залы, залитой ярким светом. Солнечные зайчики повсюду: скользят по мраморному полу и периллам лестницы, выполненным из того же мрамора, резвятся в позолоченных рамах картин, весело скачут в брызгах фонтана и хрустальных капельках огромной люстры, каскадами струящейся с самого верха.

Девчонка не может поверить собственным глазам, кружится по залу, затаив дыхание, цепляется взглядом за экзотические цветы в крупных вазах, статуи, роскошные ковры и бархатные портьеры, антикварную мебель, наконец, окна, за которыми – невероятно – зеленые поля и величественные горы с заснеженными пиками.

– Невозможно… просто потрясающе! – говорит Сказка, задыхаясь от восторга, и вдруг выбегает из дома.

– Стой, куда?! – я бросаюсь за ней, но она вновь появляется в дверях. Смотрит на меня ошалело и снова выскакивает.

– Добро пожаловать в дом господина Фредерика Летуновского, – совершенно бесшумно и незаметно в зале возникает дворецкий. – Господин еще спит, но вы можете подождать его…

– Господин уже не спит! – на лестницу ступает хозяин дома, зевает, как лев, на ходу завязывает пояс халата. – Спасибо, Иван.

Дворецкий кивает и удаляется.

– Локи! – я приветствую старого друга по-свойски, без всяких там господ и вымышленных имен.

– Волк. – Он учтиво улыбается.

В этот момент в зал влетает Сказка, молча, но с любопытством отмечает появление Локи и вылетает обратно.

– Эм? – он показывает пальцем в то место, где только что была девчонка и вопросительно ведет бровью.

– Да, это… – внимательно слежу за ним. Можно ли сказать, что он удивлен? По-настоящему удивлен, а не притворяется, пытаясь сбить меня с толку. – Ничего, что я приперся так рано?

– Ничего. Я веду свои дела днем, если ты не забыл. Рад тебя видеть в добром здравии! До меня дошли слухи…

Он не успевает договорить, потому что внутрь заглядывает Сказка. Она внимательно смотрит на него, а он на нее. Точнее, на ту половину, что нам видна потому что ноги, судя по всему, остались на улице.

– Здрасти, – говорит половина.

– Здравствуй, – Локи приветствует ее коротким поклоном. – Любезная, не сочтите за грубость, но не стойте на пороге так долго, это может плохо закончиться.

Сказка заскакивает внутрь.

– Один вопрос! – начинает тараторить она. – Это на самом деле дворец, но на него наложены чары и снаружи он выглядит, как обычный дом или это обычный дом, но для своего удовольствия вы наложили на него чары, и вся это роскошь не настоящая, но так вас радует?

Я наблюдаю, как брови Локи ползут вверх. У него много масок и он мгновенно их меняет в зависимости от ситуации, но сейчас, буквально на долю секунды, он остался без них. Удивленный, обескураженный, сбитый с толку. Нет, она – не его иллюзия. Я ошибся.

Он тут же берет себя в руки, дарит нам широкую улыбочку:

– Голубка, меня восхищает полет вашей мысли! А как вам самой угодно считать?

Как же это в его духе! Дать человеку то, что он пожелает, а правду оставить себе и полить все это сладким сиропом из лести и комплиментов, чтоб окончательно нюх отбить.

– Мне угодно считать вас величайшим волшебником, создающим невероятные мороки! – без запинки отвечает девчонка.

Мы оба молчим, слегка охреневшие. Смотрим на рыжие веснушки и отливающую медью челку. Потертые пыльные кеды и спичечные ноги в них. Глаза. Изумрудные, искрящиеся, веселые, беззаботные, детские, наивные, шутливые, искренние… Черт возьми, до чего в ней всего этого много!

– Волк, не будь невежей, – говорит Локи, не в силах оторвать от нее взгляд. – Представь нас друг другу, наконец.

– Сказка – это Локи. Локи – это Сказка.

– Локи, – говорит она с таким самодовольным видом, будто раскрыла какую-то его страшную тайну, но обязуется молчать. – Очень приятно!