Уже третий час он сидит в коридоре, с дочкой на руках. Мысли где-то далеко. Рядом с ней. Рядом с его родной, и любимой Викой.

Дверь палаты реанимации открылась, и вышел лечащий врач Вики, который заметив Матвея, устало снял очки.

— Как она? — с тревогой спросил Матвей, встав с кушетки.

Верочка сладко спала в его руках, сжав в маленькой ручке больничный халат.

— Состояние стабильно, — спокойно проговорил мужчина. — Операция прошла успешно, теперь остаётся только ждать. Она сейчас под наркозом.

— А с ребенком что? — напряжённо проговорил Матвей.

— Все будет хорошо, сейчас важно другое… — опустив голову, проговорил Борис. — Её изнасиловали. Я переживаю за её моральное состояние, после того когда она очнётся. Мне кажется нужно обратиться к психологу, и чем быстрее тем лучше.

Тяжело вздохнув, Матвей сжал свободную руку в кулак, про себя чертыхаясь, и проклиная тот день когда отказался слушать её. Ведь если бы не его глупость, этого ничего бы не было.

— К ней можно? — в голосе прозвучали нотки надежды.

— Давай только не долго, — забрав Верочку проговорил Борис. — А вашу дочь пока осмотрят.

Согласно кивнув, Матвей подошёл к двери палаты, в которой лежала Вика.

Несколько минут он просто не решался открыть дверь, и увидеть её. Боялся, что это его окончательно добьет. Так и было. Стоило ему оказаться в палате Вики, сердце рухнуло куда-то вниз, разбиваясь по треску стекла.

Она лежала словно спящая красавица из сказки. Такая беззащитная, такая до боли родная и любимая девочка, но жутко измученная, и разбитая.

Тихо присев рядом, мужчина осторожно взял её за руку, смотря на красивое лицо, которое сейчас было искажено нескрываемой болью.

— Родная моя… — осторожно коснувшись губами её руки, прошептал он. — Прости меня… Прости меня, за все. Я так виноват перед тобой… Если бы не моя глупость, все было бы хорошо, и ты не была бы сейчас здесь…

Впервые за последнее время, он позволил себе заплакать. Он понимал что большая часть бед, которая свалилась на Вику была по его вине. Он даже не стал её слушать тогда. Теперь расплачивается за это.

— Я сделаю всё, чтобы у нас с тобой все было хорошо, — приглушённо проговорил он. — Я постараюсь сделать, чтобы ты забыла об этой боли, родная моя…

Вика.

Прошло полгода.

Как человек заново строит свою жизнь, когда прежняя разрушена, и восстановить ничего нельзя? Правильно, по крупицам. По мелким осколкам, начинает собирать остатки прежней жизни, в которой когда-то было счастье.

Моя жизнь была разрушена до основания, Романом и Ларисой. Наша с Матвеем жизнь. Они уничтожили все. Все чем я жила, все что являлось смыслом моей жизни, ещё два года назад, но сейчас, стоя у окна своей новой квартиры, я вспоминала последние дни жизни в Москве. Матвей был рядом, но после того что сделал со мной Роман, я понимала что не смогу уже быть с ним. Он ничего не говорил, лишь окружал меня теплом и заботой, но я больше не позволяла ему себя касаться.

Когда меня выписали из больницы, и папа забрал меня домой, я попросила его о переезде. Я хотела начать сначала, в другом городе, где меня никто не знает, где все новое.

Я думала папа даже слушать не станет, но он помог мне переехать, и вот уже полгода живу в новой жизни, со своими детьми. Спустя месяц после переезда у меня родился сын. У нас с Матвеем родился сын, но я сделала все, чтобы навсегда исчезнуть из его жизни. Я устала настолько, что просто уже совершенно ничего не хотелось. Кроме как чтобы боль, которая все ещё живёт во мне, куда-то испарилась.

В какой-то момент, я словно почувствовала, что мне стало легче. Я по-прежнему могу дышать, могу просыпаться по утрам, потому что это нужно двум маленьким человечкам, которые просто погибнут без меня. Но, одному Богу известно, чего мне стояло взять себя в руки.

Это было чертовски больно, и мерзко, осознаваться что тебя изнасиловали, как какую-то грязную шлюху. От работы с психологом я наотрез отказалась, прекрасно понимая что не смогу открыть постороннему человеку душу, которая и без того была изранена дальше некуда. Не знаю от куда во мне взялись силы, но после переезда, я стала не бояться спать по ночам. Я перестала вскакивать в холодном поту среди ночи, и тихо плакать в подушку. Все эмоции куда-то ушли. Но ничего не забылось… И вряд-ли такое можно забыть….

Таня с папой проведывали нас с детьми каждые выходные. Темы прошлого совершенно не касались, зная насколько мне тяжело. В какой-то из дней, когда они уезжали, я вдруг осознала что каждое наше расставание даётся мне тяжело, и начала сама постепенно заезжать к ним в гости.

Уложив детей спать, я лежала в своей спальне, прокручивая в голове события прошлой счастливой жизни.

Все растворилось словно в тумане, оставляя за собой лишь холод, и одиночество.

Когда-то, я мечтала всю жизнь прожить рядом с любимым человеком, нарожать ему детей чтобы у нас была большая и дружная семья. Но Лариса и Роман, не дали мне этого сделать, разрушив мою жизнь. Убив веру в любовь, и людей.

Мне было страшно тогда идти на суд, но я пошла. Чтобы посмотреть им в глаза, и задать немой вопрос. За что? За что они разрушили мою жизнь? За что? За то что я полюбила чужого мужчину? И вдруг меня осенило. Это и правда была расплата за любовь. За мою любовь к Матвею. Но теперь, я должна жить с этим, стараясь стереть это все из своей памяти.

Матвей название почти каждый день, и единственное что я позволяла до сегодняшнего вечера, общение по телефону, потому что знала что если увижу его, я не смогу сдержаться. Но, видимо он считал иначе, когда прямым текстом говорил что ему все равно, что я ему нужна любая, какая есть.

Неожиданный звонок в дверь, заставил меня вздрогнуть. Время половина двенадцатого вечера. Странно. Поздновато для визитов.

Встав с кровати, я накинула халат, и нехотя поплелась к двери. Посмотрев в глазок, я застыла на месте, увидев Матвея, который с хмурым видом ждал пока я открою дверь, а мне было непонятно, откуда он узнал мой адрес?

— Вика… Открой дверь, прошу, — устало проговорил он. — Я знаю что ты дома.

Облокотившись на дверь, я закрыла глаза, пытаясь унять эмоции, которые все ещё жили во мне. Жили не смотря на то, что мне пришлось пережить. Жили…

Судорожно вздохнув, я все же набралась смелости, и открыла дверь.

Мы встретились с ним взглядом. Мой пустой, его серьезный и хмурый.

Сейчас были не нужны слова. Мы говорили глазами.

— Хватит бегать, Вика! — серьёзно проговорил он. — Мы поговорим!

Вика.

Мы встретились с ним взглядом. Мой пустой, его серьезный и хмурый.

Сейчас были не нужны слова. Мы говорили глазами.

— Хватит бегать, Вика! — серьёзно проговорил он. — Мы поговорим!

Я не хотела сейчас никаких разговоров. Слишком тяжело не душе, чтобы что-то объяснять, или хотя бы пытаться.

— Вика… — сделав несколько шагов в мою сторону, Матвей с грустью посмотрел на меня. — Пожалуйста, хватит от меня бегать. Ты мне нужна любая, слышишь?! Любая! Я люблю тебя, Вика. Я люблю наших детей, я люблю все что связано с тобой, слышишь?!

Я смотрела в его глаза, в которых отчетливо можно было рассмотреть все эмоции.

— Матвей… — судорожно вздохнув, я опустила голову.

Я видела что он говорит более чем искренне, но ничего поделать не могла. Я не вернусь в Москву, даже если он и попросит об этом. Я не смогу вернуться туда, где была разрушена моя жизнь.

— Ты зря приехал… — сглотнув ком, еле слышно проговорила я. — Прости, я не вернусь в Москву…

Подняв на него взгляд, я уверенно приложила ладони к его лицу, смотря прямо в бездонные карие глаза.

— Я очень тебя люблю, но я не хочу возвращаться туда, где были разрушены наши жизни… — озвучила свои мысли я.