— Дядь Ген, хватит, я вас прошу… — умоляюще проговорила я в надежде, что меня услышат, но это только разозлило его.

Встав со стула, он подошел ко мне, одаривая злобным взглядом.

— Ах ты паршивка! — с силой схватив меня за волосы, прошипел он. — Ты отказываешься делать, что тебе говорят старшие?

Сжав волосы в ладони, он оттянул их назад, причиняя этим самым боль.

Слезы одна за одной покатились по щекам и, собрав все силы в кулак, я ударила его по лицу, о чем пожалела в следующую минуту.

Со злостью он оттолкнул меня в сторону и, не удержавшись на ногах, я упала, ударяясь лбом об острый угол стула.

Судорожный всхлип сорвался губ, я поняла, что это была последняя капля.

Медленно открыв глаза, я увидела капли крови, от вида которых меня стало мутить.

— Ах ты дрянь! Еще руку поднимать на меня вздумала! — резко, словно куклу подняв меня с пола, прошипел дядя.

— Да я бы давно на твоем месте трахнул ее! — пробурчал один из собутыльников приемных родителей, и меня накрыл настоящий ужас, когда Гена расстегнул ремень и вытащил его из петель брюк.

Я не успела опомниться, как последовал удар ремнем по животу. Боль пронзила все тело. Слезы непослушно катились по щекам, а удары продолжались. Гена бил по чем попало. По животу, спине, ногам, рукам, лицу.

Я плакала и кричала, пытаясь закрыть живот от ударов, но Гена не останавливался. Бил все сильнее, вкладывая в удары всю злость, которая только была у него в мою сторону.

В какой-то момент он остановился, отойдя от меня на несколько шагов. Я лежала на полу не шевелясь, лишь вздрагивала от болезненных вдохов и молилась, чтобы это все закончилось.

Я не помню, сколько прошло времени, не помню, когда они ушли, но я позволила себе подняться с пола только тогда, когда наступила полная тишина и я услышала звук закрывшейся входной двери.

Перебаривая боль во всем теле, я еле дошла до своей комнаты, держась за стену. Только и смогла что упасть на кровать и расплакаться. Я устала от этой боли, как физической, так и моральной.

Слезы снова защипали глаза, и я позволила им выйти наружу.

Звонок в дверь заставил вздрогнуть от неожиданности. Несмотря на боль, я еле-еле поднялась с постели, так же держась за стену подошла к двери.

Мне было плевать, кто пришел. Было плевать, что со мной сделают, и, даже не посмотрев в глазок, я открыла дверь.

До меня не сразу дошло, кто пришел. Я просто смотрела на Лешу со слезами на глазах не в силах даже пошевелиться.

Он молча пробежался взглядом по моему лицу, а его руки сжались в кулаки от злости.

— Кто это сделал?! — задал всего один вопрос, а я не могла даже слова сказать, от кома, сдавившего горло.

Быстрым движением достав телефон, Леша стал кому-то звонить, что-то говорить, кричать, возмущаться, а я не могла поверить в то, что он здесь. В то, что он рядом со мной. Мой любимый мужчина. Отец моего ребенка.

Спрятав телефон, Леша взволнованно посмотрел на меня еле стоявшую на ногах.

Перед глазами все плыло, ноги подкашивались, а боль в теле напоминала о побоях при каждом движении.

Без слов войдя в мою комнату, Леша включил свет и начал что-то искать, но спустя минут десять вышел оттуда с моей сумкой на плече. Осторожно взяв меня на руки, понес куда-то, но у меня уже не было сил спросить куда. Веки становились тяжелыми и постепенно я начала отключаться.

Я медленно открываю глаза. Вокруг одни белые стены, это дает мне понять, что я в больнице. Что со мной? Что-то с ребенком?

Сквозь боль приподнявшись на локтях, я заметила Лешу, задремавшего на стуле в углу. Значит мне все не приснилось. Он действительно пришел ко мне.

Судорожно вздохнув, я закрыла глаза, чувствуя как слезы снова начинают щипать глаза. Что дальше? Мне туда нельзя возвращаться… Я не смогу… Гена просто убьет меня…

Видимо услышав мой всхлип, Леша открыл глаза, тут же потирая лицо ладонями.

Заметив, что я очнулась, он молча подошёл к кровати, не сводя с меня взгляда.

— Как ты? — заботливо спросил он, нежно взяв меня за руку.

— Бывало и хуже… — я постаралась улыбнуться, но улыбка получилась натянутой. — Прости, что тебе пришлось увидеть меня в таком состоянии…

Взяв стул, он присел рядом, пристально глядя на меня.

— Таня, почему ты не сказала мне о беременности?! — его голос звучал серьезно, а взгляд говорил о том, что мое молчание его совсем не радует.

Я отвела глаза в сторону, пытаясь найти ответ на этот вопрос, который я и сама не знала. Боялась, что не поверит, видимо, или не хотела навязываться…

— Тань, послушай меня, пожалуйста, и не перебивай, — устало проговорил он. — Да, я очень любил мать Вики. Вера была единственной женщиной для меня и мне даже не хотелось ни на кого смотреть. Я тяжело переживал ее смерть и думал, что уже никогда не смогу начать что-то. Когда в моей жизни появилась ты… — Леша тяжело вздохнул, опустив голову. — Я боялся признаться себе, боялся, что, если позволю себе что-то чувствовать, то история повториться. Но, милая, ты нужна мне, слышишь?! Я долго не хотел себе в этом признаваться, но дальше тянуть уже невозможно. Я люблю тебя, Таня, и хочу этого ребенка!

Я смотрела на него и не верила собственным ушам. Он любит меня? Он хочет нашего ребенка?

— Но ты же сказал…

— Я врал, — он взял меня за руку, смотря в глаза, наполненные слезами. — Мне пришлось врать, а ты мне так легко поверила… Я люблю тебя, поверь мне.

Мне хотелось остановить этот момент и наслаждаться им всегда. Снова и снова слышать эти слова и понимать, что я больше не одна.

Осторожно наклонившись ко мне, Леша нежно прикоснулся губами к моим губам, сквозь поцелуй шепча нежные и теплые слова.

— Я тоже тебя люблю… — мягко прервав поцелуй, я посмотрела ему в глаза, пытаясь уловить его эмоции. — И что бы не произошло, это не изменится…

Мужчина нежно коснулся губами моего лба, и впервые за долгое время я снова почувствовал, как трепетно бьется сердце рядом с ним. Я снова почувствовала себя живой и поняла, что больше ничего этого не изменит.

Матвей.

Стук в дверь заставляет открыть глаза.

— Да, — довольно грубо проговорил я, посмотрев на часы.

Время семь утра. Отлично. Никто не мог пожаловать в такую рань кроме…

Дверь неуверенно открылась, и, как я и предполагал, вошла Вика. Вот чего ей не спится в такую рань?

— Привет, — негромко проговорила девушка, закрывая за собой дверь. — Я тебе тут домашней еды принесла, чтобы ты наконец поел нормально, а не обед ресторана. Ты уже месяц здесь, а все никак не решишься снять или купить себе квартиру.

Тяжело вздохнув, встал с дивана, поправляя футболку. Ну и всё равно. Мне и в кабинете неплохо спится.

— Мне и так хорошо, — озвучил свои мысли. — Да и плюс работа до поздней ночи не дает много думать о плохом. Ладно, выкладывай, что ты там принесла вкусненькое.

Улыбнувшись, Вика достала из пакета судок с блинами, с драниками и домашним, как я понял, омлетом.

Слегка улыбнулся на этот заботливый жест. Какая же она всё-таки милая…

Вика смущённо прятала глаза, но я успел это уловить. Какая же она робкая, когда смущается.

Пока девушка выкладывала все, я прошел на кухню и заварил две чашки чая. Будет честно, если мы с ней позавтракаем вместе.

Пока бегал за чаем, Вика успела навести небольшой порядок в моем кабинете, за что я был ей очень благодарен.

За последний месяц работа стала моим спасением, а Вика настоящим и искренним другом. Эта маленькая, хрупкая девчонка стала для меня помощником и советчиком в одном лице.

— Так, а вот и чай, — улыбнулся я, поставив чашки на стол. — Позавтракаешь со мной?

— Нет, я дома позавтракала, — улыбнулась Вика. — А вот чай попью.