Судорожно выдыхаю, глядя в карие глаза, которые так отчаянно старалась забыть. Боже… Сердце бешено колотится в груди, мысленно заставляя вернуться в события прошлогодней давности. В события, оставившие во мне лишь пустоту.

— Зачем ты пришел? — нервно сглатываю ком в горле, стараясь сохранить то немногочисленное спокойствие, что у меня осталось.

— Хотел тебя увидеть, Вика, — от его хрипловатого голоса по спине пробегают ледяные мурашки.

Он делает несколько шагов ко мне, подходя вплотную, и тем самым прижимает к стене. Я хочу пошевелиться, отойти, убежать, но не могу. Сердце отбивает за сотню, когда его холодные пальцы касаются щеки. Я с печалью вспоминаю, как эти самые пальцы когда-то дарили лишь тепло и нежность.

— Какая же ты… — шепчет он, зарываясь носом в мои волосы, и вдыхает запах.

Его горячее дыхание приятно щекочет кожу, и болезненные воспоминания вихрем оживают в моей голове. Истерики по ночам несколько месяцев подряд. Как я стояла перед ним на коленях, умоляя выслушать. Осознание, что теперь я осталась одна… Внутри словно что-то взрывается, ломая крупицы самоконтроля. Вот и пришел конец моей выдержке. Слезы непослушно катятся по щекам, а я даже не пытаюсь их остановить. Пусть смотрит. Пусть знает, насколько мне больно видеть его снова.

— Отпусти меня… — рвано шепчу, когда его руки медленно опускаются на мою талию. — Уходи, Матвей…

Он ядовито улыбается, резко разворачивая меня к себе спиной, и вжимается в мои бедра своими. Мое тело вновь оказывается прижатым к стене, однако на этот раз совсем по-другому — с сексуальным подтекстом. Из горла вырывается крик, скорее от неожиданности, чем от боли.

— Обязательно отпущу и уйду, — Матвей слегка прикусывает мою мочку уха. — Только трахну тебя как следует, котенок.

Его слова эхом раздаются по квартире, и меня охватывает паника. Дышать нечем. Словно грудную клетку зажали в тиски. Сердце начинает колотиться с удвоенное силой, в голове только и слышно повторяющееся бум-бум.

— Матвей, остановись… — шепчу, тяжело дыша, когда его умелые руки пробираются под халат. — Я не хочу…

Его руки нагло пытаются пробраться под трусы, из-за чего я сжимаю ноги, стараясь остановить этот беспредел. Но Матвей просовывает свою коленку между бедер, не оставляя мне шансов. И вот его руки уже скользят по моей горячей плоти, оставляя за собой влажный след. Даже стоя к нему спиной, я ощущаю его победную улыбку.

— Не хочешь говоришь? — его пальцы находят клитор, начав откровенные ласки. — Да ты течешь, Вика.

Закрываю глаза, прижавшись лбом к холодной стене. Дыхание сбитое, хриплое, рваное. Сердце работает на пределе. Зачем он это делает? Зачем снова ворвался в мою жизнь? Мало ему причиненной мне боли? Хочет добить…

Поток мыслей перебивает стон, вырвавшийся из моего горла гортанным низким звуком. Он проникает своим пальцем в меня и начинает свою медленную жестокую пытку. Я озадачена. В шоке. Будто и не было этого года, а тело все так же отзывается на его настойчивые ласки.

— Матвей, пожалуйста, остановись… — словно не своим голосом шепчу я. Сиплым. Сдавленным.

В висках сильно колотит. Я снова не смогла устоять перед ним. Снова доказала, насколько я слабая…

— Тебе же нравится, детка, — лихорадочно шепчет Баженов, и я слышу звук расстегивающегося ремня, а затем и молнии.

Я понимаю, к чему все это ведет, в душе рождается сопротивление. Он убирает пальцы, и его руки начинают властно блуждать по моему телу, оставляя горячие прикосновения. Одной рукой он касается груди и грубо сжимает ее. Его бедра сильнее вжимаются в меня, напоминая, кто хозяин положения. Вторая рука начинает настойчиво стягивать белье.

— А я ведь любил тебя, Вика… — снова его шепот, но на этот раз какой-то сдавленный. — А ты оказалась такой же шлюхой, как и все остальные.

Его слова больно ударяют по сердцу, но я молчу. Слишком больно, чтобы говорить что-то.

— Матвей, пожалуйста, не надо… — еще раз прошу его остановиться, чувствуя головку члена у входа в горячее лоно.

Он не слышит. Крепко сжав в ладони мои волосы, Матвей одним резким толчком входит в меня, заставляя перестать дышать, и замирает во мне, слыша детский плачь из соседней комнаты…

Вика.

Я с улыбкой вышла из аудитории на улицу, переговариваясь с подругой, которую не видела все лето. Мы болтали обо всем: о ее молодом человеке, новых впечатлениях, путешествиях и моем отце. Первый учебный день после каникул прошел на редкость весело и ненапряженно, пары пролетели быстро.

Нас прервал телефонный звонок, Таня, извинившись, ответила на него. Мой взгляд упал на часы. Черт. Нужно торопиться, папа приедет уже через несколько часов, а у меня ничего не готово.

— Тань, я поехала домой, — предупредила ее, чтобы она не ждала меня. — У меня папа сегодня возвращается из командировки, нужно подготовиться. Вечером созвонимся.

В ответ девушка согласно кивнула, продолжая непринужденный разговор по телефону. Я не стала ее отвлекать. Наверняка болтает со своим любимым. Улыбнувшись ей, я направилась к выходу из университета.

Оказавшись на улице, глубоко вдохнула осенний воздух. Погода все еще хорошая, но все равно чувствуется преддверие осени. Эта пора года для меня всегда была особенной. Дождь за окном, я, укатанная в свой любимый теплый плед, сижу на подоконнике и держу в руках кружку горячего кофе… Дымок парит над жидкостью, завораживая, окутывая моментом волшебства.

Я слишком задумалась и не заметила, как быстро добралась до дома. Папа приедет через несколько часов, а это значит, что у меня есть время прибраться и приготовить вкусный ужин. Быстро переодевшись в домашние коротенькие шортики и в любимую майку, я тут же принялась осуществлять задуманное. Порядок я навела шустро, поэтому сразу приступила к приготовлению праздничного ужина, решив сделать запеченную курицу в медовом соусе по фирменному рецепту мамы и салат "Цезарь". К сожалению, хозяйкой на кухне была я.

Моя мама умерла при родах, подарив жизнь мне, а обеспечение счастливого детства новорожденной малышки полностью легло на плечи отца. Ему было нелегко, но он справился. Папа заменил мне всех, полностью посвятив жизнь моему воспитанию. Благодаря ему я закончила школу с золотой медалью и поступила на бюджет в институт экономики.

Поток мыслей неожиданно прервал звук закрывающейся входной двери. Удивленно посмотрев на часы, я направилась в прихожую. Странно. До приезда папы рановато… Но не успела я выйти в коридор, как мое лицо тут же озарила счастливая улыбка. Однако длилась она недолго.

Как я и предполагала вернулся отец, но сейчас он был не один. Рядом с ним стоял его коллега по работе — Матвей Баженов — и друг, по совместительству, с которым мы были знакомы уже года три.

Впервые я увидела его, когда мне было семнадцать…

— Пап, я сдала, — визжу с довольной улыбкой на лице, стоит мне только зайти в дом.

— Дочь, мы на кухне, — слышится голос отца.

Мы? У нас гости? Чуть наклоняюсь, чтобы снять балетки, и замечаю чужие мужские кроссовки. Точно гости…

Сняв обувь, я ставлю рюкзак на тумбочку и прихожу на кухню, где сидит мой отец и его гость. Мужчина лет тридцати на вид с темными волосами и бездонно карими глазами.

— Матвей, — первым нарушил тишину отец. — Знакомься, это моя дочь, Вика. Я тебе о ней рассказывал. Вика, — теперь папа обращался ко мне. — А этой мой хороший друг Матвей Баженов.

Матвей слегка улыбнулся, встал из-за стола и протянул мне руку.

— Очень рад познакомиться, — тепло улыбнулся мой новый знакомый.

Я смотрела в его глаза не в силах отвести взгляд. Они были настолько выразительными, что притягивали будто магнит. Карие с зелеными крапинками внутри. Словно черный чай с чаинками.

— Я тоже, — неуверенно коснулась его руки, а по телу словно разряд тока прошелся.