Что же она со мной сделала? Пытался ее забыть и все, что связано с ней, но я будто схожу с ума. Куда бы не посмотрел, везде вижу ее. Это не любовь. Это какое-то помешательство. Зависимость. Но я забуду. Я забуду тебя, Вика.

Вика.

Я медленно открываю глаза, пытаясь понять, что произошло. Перед глазами всплывает момент, когда я вижу кровь на постели, и меня начинает трясти от страха. Инстинктивно прижимаю ладонь к животу, начав сразу поглаживать.

Что произошло? Что с моей девочкой? Она в порядке? Что-то угрожает ее жизни? Поток вопросов вихрем обрушивается на меня, но вовремя заходит в палату медсестра.

Увидев меня дрожащую от страха, она ставит лоток на столик и подходит ко мне.

— Лежите, вам ни в коем случае нельзя вставать, — строго говорит девушка, укладывая меня на подушку.

— Что с моим ребенком? — единственный вопрос, который меня сейчас интересует.

Я не переживу, если с моей малышкой что-то случится. Я не смогу жить, если потеряю ее.

— Вам сохранили беременность, — успокаивающе говорит медсестра. — Но если вы сейчас же не успокоитесь, все старания могут пойти насмарку.

Закрыв глаза, я тяжело дышала, стараясь не думать о плохом, но получалось с трудом. Мне было страшно. Страшно, что что-то может случиться с ребенком.

Медсестра сделала мне укол и пошла за врачом, а я лежала, прокручивая в голове события, которые привели меня к такому состоянию.

Дверь палаты открылась, с улыбкой вошла медсестра лет двадцати пяти на вид.

— Виктория, а вам принесли целый пакет вкусностей, — улыбнулась девушка, ставя передо мной пакет с гостиницами.

Неужели папа приехал? Странно. Почему же он тогда сам не зашел?

— Спасибо, — слегка улыбнулась я. — А кто это передал?

— Ваша подруга, — задумчиво проговорила девушка, подойдя к двери. — Татьяна кажется.

Господи… Нет. Этого же не может быть. Таня не могла так поступить со мной. Я не верю… Она же моя лучшая подруга. Она не могла…

Через пару минут в палату вошёл врач, осмотрел меня и что-то задумчиво написал в истории.

— Анна, — обратился он к медсестре. — Завтра развернутый анализ крови и биохимия. Также запишите пациентку на КТГ. Установите в палате круглосуточное дежурство, — повернувшись ко мне, он слегка улыбнулся. — Ну а вам, Виктория, постельный режим и только положительные эмоции, а когда ваше состояние улучшится, я смогу вас перевести в обычную палату.

Облегченно выдохнув, я все еще встревоженно смотрела на врача.

— Скажите, что с моим ребенком? — я смотрела на него глазами полными страха.

— Виктория, — полностью повернувшись ко мне, мужчина серьезно посмотрел на меня. — Вам нельзя волноваться. Совсем. Самое худшее, будем надеяться, уже позади. Сейчас главная задача это сохранить беременность всеми возможными силами. Я перфекционист, поэтому промежуточный результат меня не устроит.

На миг опустив голову, мужчина тяжело вздохнул.

— Доктор, что не так? — снова не унималась я.

— Вика, успокойся! — серьёзно проговорил врач. — Да, все еще остается угроза потери ребенка, но я уже обещал твоему отцу. что сделаю всё, что в моих силах, чтобы сохранить жизнь твоего ребенка!

Устроившись удобнее на кровати, я поджала губы.

— Скажите, у вас в клинике ведется видеонаблюдение? — задумчиво поинтересовалась я.

В ответ он молча кивнул, непонимающе смотря на меня.

— Так, Вика, — встав со стула, мужчина бросил в меня серьезный взгляд. — Твой отец после визита к тебе уже подходил ко мне по этому поводу. Если он захочет, он тебе расскажет все, но не сейчас. Слышишь меня?! Ты сейчас должна думать о ребенке! Это в данный момент твоя самая главная забота! Все. Теперь отдыхай.

Он вышел из палаты, оставляя меня наедине со своими мыслями. Я была на все сто процентов уверена, что это была не Таня. Словно кто-то стоял над ухом и говорил, что это Лариса. Только вот у меня еще не было прямых доказательств.

Несколько дней спустя.

Врача очень радовало, что мое состояние немного улучшилось. Меня со спокойной душой перевели в обычную палату, но наблюдение продолжали, дабы избежать нежелательных последствий.

С покушением на жизнь моего ребенка разобрались. С помощью видеозаписей камер наблюдения доказали ее вину. Ларисы. Папа заставил меня написать заявление в полицию, аргументируя, что, если человек сделал это один раз, обязательно повторит и второй, и третий, пока не добьется поставленной цели.

Сегодня был первый день, когда меня выпустили на улицу, ровно на полчаса. Когда приехала Таня, мы с ней первым делом пошли погулять по территории больницы. Подруга рассказывала, что дома все хорошо, что меня дома ждет братишка и папа. Что они меня все любят и ждут моего скорейшего выздоровления.

— Вик, ну уже даже выглядишь лучше, — улыбнулась Таня, когда я провожала её до остановки.

Слегка улыбнувшись подруге, я прижала ладонь к животику. Сейчас нам с малышкой больше ничего не угрожает и мне даже подумать страшно, что со мной было бы, если бы я её потеряла.

— Мне есть ради кого жить, — улыбнулась я. — Ради такого счастья я на всё готова. Это моя дочь, мой маленький смысл жизни, я за нее буду бороться.

— Умница, — улыбнулась подруга, обнимая меня. — Так держать. Так, все. Я поехала, меня мужчины дома заждались.

Отстранившись от меня, она отошла к маршрутке и, помахав мне, запрыгнула в нее.

Помахав ей в ответ, я с довольной улыбкой на лице отправилась в отделение. Настроение было отличное. Мои близкие меня любят, заботятся обо мне, переживают и, в конечном итоге, моя малышка радует врачей и все говорят, что я должна ее доносить и она родится доношенной.

Я хотела было войти в здание больницы, но сильные руки резко потянули меня назад.

Я судорожно задышала, смотря в глаза своего "посетителя", а сердце бешено заколотилось в груди.

— Отпусти меня, — испуганно шепчу я, прижимая ладонь к животу.

Мужчина ядовито улыбается, касаясь руками живота.

— Малышка, неужели ты думала, что, написав заявление на Ларису, не подписала приговор себе? — Рома убирает одну ладонь с живота, касаясь моих волос. — Не боишься, что тебе придется пожалеть?

На миг отстранившись от меня, он сует руку в карман, а в следующую секунду мои глаза испуганно расширяются, когда в его руке блестит нож.

Вика.

— Малышка, неужели ты думала, что, написав заявление на Ларису, не подписала приговор себе? — Рома убирает одну ладонь с живота, касаясь моих волос. — Не боишься, что тебе придется пожалеть?

На миг отстранившись от меня, он сует руку в карман, а в следующую секунду мои глаза испуганно расширяются, когда в его руке блестит нож.

Я испуганно смотрю то на нож, то на него. Мне никогда не было так страшно, как сейчас. Никогда. Слезы скатываются по щекам, я медленно закрываю глаза.

— Матвей, я люблю тебя… — шепчу, мысленно прощаясь с самым любимым человеком.

Пусть делает со мной, что хочет… Только бы с ребенком ничего не случилось.

Я чувствую горячее дыхание на своей щеке, отчего липкий страх холодным потом скатывается по спине, но в какой-то момент… Неожиданно чувствую, как по ногам потекла вода, и в ужасе распахиваю глаза.

Нет… Ещё очень рано… Нет. Паника накрывает с головой. Испуганно поднимаю на Романа глаза.

На миг опустив взгляд, он замечает мои мокрые лосины и отходит от меня на несколько шагов.

— Ты че, рожать надумала? — опешив, говорит он. — Ээ. Нет. Это без меня. Я не гинеколог.

Спокойно прикуривает сигарету и уходит, не прикоснувшись ко мне и пальцем.

Придерживаясь за стену здания, я стараюсь дойти до входа в клинику, но как назло следуют резкие схватки.

Не удержавшись на ногах, я падаю на колени, болезненно вскрикнув. Нет. Я не могу рожать. Слишком рано. Мне еще прилично ходить. Нет…