— Нет-нет, я сзади, — упиралась Алиса.

— Перестань, малыш. Тебя же укачивает на заднем. Да и я хотел подремать. Будешь Глеба развлекать.

— Ладно, — согласилась она, чтобы не вызывать подозрения излишним упорством.

Села впереди. Мишка забрался в салон на заднее, вальяжно развалился.

— Все время забываю спросить, чья это машина?

— Мишкина.

— Общая.

Сказали мужчины синхронно. Алиса вздернула брови. Симонов рассмеялся.

— Брось, Глебыч. Ты в ремонт вложил половину стоимости.

— Я же сам ее грохнул, — напомнил он.

— Ну а до этого я брал у тебя в долг на резину и всякую мелочевку подтянуть.

— Да? Я и забыл.

— Это хорошо, — хохотнул Симонов, — По документам моя машина, Алис, но уже давно общая.

— Понятно, — кивнула Миронова.

Ее передернуло. Сложно было не провести параллели. Машина — девушка. Слишком много эти двое делили.

Как и Глеб, Алиса прекрасно понимала, что ее жизнь изменится. Она уже изменилась. И хотя Миронова изо всех сил цеплялась за свое стабильное, спокойное счастье рядом с Мишей, знала, что будет хотеть больше. Будет хотеть Глеба. Всегда. Она никогда не переставала его желать, но могла контролировать это. Геллер помогал ей, будучи просто другом ее парня, да и ее другом тоже. Но теперь Алиса чувствовала, что он не вернется к той системе. И даже если бы Глеб не ставил ей условий. Даже если бы он согласился бы все забыть. Она бы помнила. Можно врать себе сколько угодно. Можно делать вид, что Мишка ее идеальный мужчина. Но только с Геллером Алиса забывала обо всем. Только он умел сотворить с ней нечто преступно потрясающее. Глеб действительно был лучше всех. Этот факт убивал ее, отравлял, от него мутило и подташнивало, кружилась голова и перехватывало дыханье.

После года отношений с Мишей Алиса почти забыла, каково это. Она вытравила из себя это странное чувство зависимости. Научилась игнорировать свои реакции на Глеба. Научилась не желать его неистовых поцелуев и горячих ласк. Она думала, что вылечится от этой болезни. Мишка почти смог успокоить зуд. Он снял симптомы, но зараза, оказывается, жила внутри, ждала своего часа, чтобы проявиться в момент, когда организм слаб. Паразит словно мутировал за это время. Стал сильнее. Казалось, лекарство уже не действует.

Миша спал на заднем сидении. Алиса ерзала. Глеб молчал, уставившись на дорогу. Лишь изредка он поглядывал на нее. Как будто хотел то-то сказать. Но не говорил. И Алиса благодарила бога за это молчание.

Глеб ехал быстро, но аккуратно. Лишь через три часа предложил заехать на заправку. Алиса не возражала. Она уже давно нуждалась в остановке, но не решалась попросить. Едва машина остановилась, Миша проснулся. Он протер глаза, огляделся. Уточнив у Глеба место стоянки, удивился.

— Фига меня вырубило. Нам меньше часа осталось. Давай я за руль.

Глеб не спорил. Теперь он сидел сзади, прикрыв глаза. Заснуть даже не мечтал. Не хотел, но слушал разговоры Алисы и Миши. Они просто болтали. Про «Джедай», про спорт, о работе, общих знакомых. Казалось, за год эти двое прожили целую жизнь, сроднились, срослись. Не столько телами, сколько душами. Глеб вообще старался не думать о том, что у них в кровати. Старался не допускать мысль, что Алиса спала с Мишкой на следующий день после него. Он просто абстрагировался от той ночи. Снова и снова задавал себе вопрос: «Имею я право все разрушить?». Не находил однозначного ответа. Перехватив в зеркале внимательный и печальный взгляд Алисы, он понял, что и она терзается похожими вопросами. Ее глаза просили: «Дай мне время». Глеб едва заметно кивнул, успокаивая ее терзания. Но не свои.

Едва за окном замелькали коттеджи пригорода, Глеб уже не мог оторвать взгляда от пролетающего пейзажа. Он улыбался, как дурак. Каждый год так улыбался, возвращаясь в родной город. Глеб обожал Москву, ее бешеный темп и вечную кутерьму муравейника. Но и свою провинциальную малую родину тоже любил.

Мишка, видимо, тоже ностальгировал, повез их не по окружной дороге, а через весь город, собирая светофоры и пробки. Алиса впервые была тут и тоже разглядывала незнакомый город.

— Вон там наша школа. А через дорогу — классный паб. Моя сестра обожает зависать там. А если пройти вдоль проспекта, то упрешься в парк. Мы там с Глебом часто тренили, — болтал Мишка без остановки.

Всю дорогу по городу не замолкал. Казалось, он мог рассказать о каждой остановке, о каждом памятнике, о каждой тропинке. Все здесь дышало историями из детства и юности.

— А база далеко? — поинтересовалась Алиса, когда они выехали за черту города и Симонов наконец иссяк.

— Пять минут, — подал голос Глеб с заднего сиденья, заставляя Алису напрячься, обращаясь к Мише добавил, — Отцу не говорил, что я приеду?

— Нет. Признаться, я сам не верил, что ты решишься, пока мы не тронулись.

Геллер хмыкнул.

— Алисе почему не сказал, что к нам везешь?

Миша пожал плечами.

— Черт знает. Сюрприз хотел сделать. Да и какая разница?

— Действительно, никакой, — с легким раздражением откликнулась Миронова, сдвинув брови.

Миша вздохнул. Глеб понял, что они уже это обсуждали, и Алиса не была в восторге от такого сюрприза.

Но все мысли вылетели из головы, едва Симонов свернул с шоссе. Сердце Глеба застучало где-то в районе горла. Он безумно хотел увидеть отца, но так же и боялся этой встречи. Понятия не имел, как Александр Геллер отреагирует на его появление. Поэтому и попросил Настю не предупреждать. Хотел иметь хоть какое-то преимущество. Но просчитался. Психовал, словно перед экзаменом на первый уровень кроссфита. А то и хлеще.

Не он один нервничал. Алису тоже потряхивало. Она старалась относиться к присутствию рядом Глеба равнодушно, но никак не могла. Еще и Миша с его ласковыми взглядами и нежными касаниями постоянно напоминал, как отвратительно она поступила. И встреча с отцом Глеба не прибавляла Алисе спокойствия. Она помнила о сложных отношениях Геллера с родителем и автоматически готовилась к напряжению между ними.

Едва они въехали на территорию базы, Алиса забыла, как дышать. Она глазела на огромный дом, который, видимо, раньше был промышленным зданием. Недалеко за лофтом угадывалась трасса с препятствиями. Везде были развешаны флаги с логотипом базы. Был даже бассейн и огромная площадка для тренировок на свежем воздухе. А может для соревнований. Алиса могла только догадываться. Забыв обо всех своих волнениях, она вылезла из машины, едва Мишка притормозил.

На звук машины почти сразу выбежала Настя, а за ней вышел мужчина. Алиса могла встретить его в Москве или в Самарканде, но сразу бы поняла — это отец Глеба, Александр Геллер. Они были невероятно похожи. Оба высокие, плечистые, оба блондины. Только соломенная шевелюра Глеба не знала седины, которая посеребрила волосы его отца. Голубые глаза Геллера старшего искрились радостью, он широкими шагами прошел к машине, обнял Мишку, который как раз хлопнул дверцей.

— Здрасте, дядь Саш, — приветствовал Симонов, хлопая хозяина по спине.

— Сам ты дядя, Мишка. Сколько раз просил, зови по имени.

— Не могу, дядь Саш, привычка.

Геллер старший закатил глаза, фыркнул. Алиса остолбенела, потому что интонация, мимика и движения точь-в-точь повторяли Глебовы.

— Привет, Насть, — Миша чмокнул в щеку хозяйку.

— Как доехали. Все нормально? — она взглянула на Алису, собираясь махнуть ей, чтобы познакомить с мужем, но передумала.

Саше было не до того. Он стоял и смотрел на Глеба, который позже всех вылез из машины и неловко мялся, не решаясь дать знать о своем присутствии. Отец заметил его первым. А потом и остальные обернулись.

— Настюш, у меня галлюцинации?

— Нет. Мы тоже его видим, — усмехнулась она в ответ.

Не тратя более ни секунды, Саша сделал три больших шага, сгребая сына в охапку. Алиса тактично отвернулась, понимая, что это слишком личное. Она встретилась глазами с Мишей, который повел бровями, мол, такие дела, отец и сын, встреча после разлуки. Настя же стояла, подперев плечом балку и улыбалась.