Они обе ему нравились, но Глеб действительно не понимал, что больше похоже на то самое чувство. Любовь ли это? И нужна ли вообще любовь, чтобы жить долго и счастливо. Как бы тяжело не складывались сейчас отношения с отцом, но его пример всегда был показателен для Глеба. Пример с Настей. Александр Геллер любил свою вторую жену больше жизни. Он обожал ее, боготворил. И даже врожденная сдержанность не мешала ему часто и на людях оказывать ей знаки внимания, от которых Глебу становилось немного неудобно, горделиво и завидно.

Но он знал и обратную сторону. Помнил, каким отец был с матерью. К чему это привело. Так Глебу не хотелось. Поэтому он и не спешил сближаться с девушками. Даже не думал о чем-то более серьезном, чем секс по дружбе. Он уверил себя, что не готов. Что рано. Отец встретил Настю, когда ему было тридцать три. Поэтому Глеб не торопился.

Но после разговора с Настей червячок сомнения поселился в его сердце. И глаза у этого паразита были хитрые, зеленые, а на макушке торчали рыжие лисьи хвостики.

Алиса почти растаяла, пригласила, сделала исключение. Слава богу, он отказался. Это отрезвило. Она не уговаривала Глеба. Отпустила. Это было очень сложно. И она чувствовала, что если еще раз поцелует его, повторит приглашение, то он тоже забудет обо всех своих принципах и войдет в ее дом не как любовник, а как бойфренд.

Но он не был ее парнем. Алиса вспомнила об этом в последний момент.

Он не станет ее парнем, если она сломает правила. Он станет тем из-за кого она испортит отношения с соседкой. А этого Алисе не хотелось. Слишком дорогая цена за закономерное окончание чудесного вечера. Ей нравилась квартира, нравилась цена и район. С Катей они жили мирно. Терять все это из-за прихоти плоти было бы жаль.

Но и отмотать назад, не брать в расчет такой поворот в отношениях Алиса не могла.

Всю ночь она пыталась заставить себя не придавать значения их свиданию на катке, но тщетно. На сладкий час она разрешила себе помечтать, что Глеб, наконец, разглядел в ней что-то особенное, выделил из эшелона своих подружек. Утром Алиса снова вернулась к жестокой реальности, обязав себя пойти на тренировку с невозмутимым видом. Но не вышло. Глеб спутал все карты.

Едва они отзанимались, он подошел и буквально приказал быстренько собраться, потому что не терпелось. Не терпелось запереть Алису в своей спальне почти до ночи. Она очнулась едва живая от его бесконечных ласк, в его постели. На часах было за полночь. Глеб уговаривал остаться до утра, заверив, что Мишаня не будет против. Но Алиса категорически отказалась, сославшись на уже наступивший рабочий понедельник. Ему пришлось согласиться. Но он снова удивил ее. Пошел провожать до дома. Лично. Обычно вызывал такси.

Они шли по ночной улице, смеялись, целовались, не боясь, что губы обветрят на морозе. Глеб прибывал в игривом настроении. Лепил комки из снега, стреляя в Алису, заваливал в сугроб, где снова страстно целовал. Мокрые, но счастливые они долго прощались в подъезде. И Алиса снова была готова пригласить его к себе. Но на сдержалась. Потому что это отдавало чистой воды безумием. Она не знала, что все самое безумное только начинается.

Глеб звонил ей каждый день. Постоянно писал ВКонтакте, скидывал дурацкие картинки про кроссфитеров, милых котов и забавных лисиц. Алиса даже поинтересовалась, не заболел ли он, на что Геллер ответил намеком на эротическое лечение и постельный режим, который ей грозил. Не врал.

Алиса бывала дома через день, потому что теперь регулярно ночевала у Глеба. Она даже стала брать с собой смену белья и кое-что из косметики, чтобы утром сразу ехать на работу. Несколько раз Глеб даже забирал ее со службы, если был в центре по делам. Он все еще много работал, но теперь, казалось, каждую свободную минуту своей жизни делил с Алисой. И если единичный случай после катка она могла списать на случайность и не воспринимать всерьез, то такое активное желание быть вместе не получалось игнорировать.

Алиса чувствовала себя героиней Кэрролла: проваливалась в кроличью нору, парила, летела. Она разрешила себе наслаждаться полетом и не бояться, что скоро поцелует пол и разобьет лицо в кровь. Много раз она хотела спросить у Глеба, в чем причина таких перемен, но не решалась. Ей было страшно перестать падать. Она позволила себе думать, что внизу сладкий, тугой кисель его объятий, и она мягко утонет в нем, окончательно доверившись. Казалось, ее уличный кот, наконец, устал лазить по чужим дворам и решил жить дома, признавая хозяйку единственной и любимой. И пусть он ничего и никогда не говорил о чувствах, не обещал, не клялся. Но Алиса чувствовала, что любит. Она искренне в это поверила. Перестала принимать ухаживания мужчин, избегая даже встречаться взглядом. Все свое обаяние тратила только на одного. Того самого. Самого лучшего. Она убрала все свои преграды, разжала тиски, в которых крепко заперла сердце. Разрешила себе любить Глеба Геллера.

Когда Глеб в ультимативной форме заявил, что она должна прийти на вечеринку в честь пятилетия «ДжедайКроссфит», Алиса и вовсе растаяла. Она с трудом, но поверила, что он приглашал ее на праздник в качестве своей девушки.

Как на зло, в этот день начальство навалило работы. Все утро она моталась по городу, встречаясь с клиентами. В обед на всякий случай написала Глебу, что не сможет прийти. Он прислал грустный смайл в ответ, тут же позвонил, но поговорить толком не удалось, так как Алиса была в метро. Единственное, что она поняла, Глеб расстроен. Это ее эгоистично радовало. Хотела написать ему, чтобы все равно веселился, что постарается вырваться, но сеть все время терялась, а потом она бежала и много разговаривала, подписывала и снова бежала, ехала, перебирая бумаги. Ей было не до смсок.

— Спасибо, Алис, — пожал ее руку клиент, — Всегда приятно с вами работать.

— Взаимно, Дим, — отвечала она, искренне улыбаясь.

Они всегда очень мило общались по работе, часто пересекались, всегда удачно взаимодействовали и находились почти в приятельских отношениях. Поэтому Дмитрий щедро предложил:

— Хочешь, домой подброшу? В офис уже ведь не будешь возвращаться?

Алиса взглянула на часы. Стрелки показывали семь. Она тут же оживилась, понимая, что вполне может успеть на середину вечеринки. Даже не под конец. Но ей все же было неудобно.

— Даже не знаю. Лучше на метро, наверно.

— Брось, — не унимался Дмитрий, — Я все равно в Балашиху еду. Тебе ведь в Измайлово?

— Новогиреево, — поправила Алиса.

— Одинаково, — махнул рукой клиент, — Поехали.

— Здорово. Спасибо.

Они вышли из офиса, сели в машину. Алиса сразу набрала Глеба, но номер оказался недоступен. Трафик по волшебству был милостив, обещая пробки только на выезде из Москвы. Без четверти восемь она снова благодарила клиента за услугу, истово кивая.

Алиса выскочила из машины и почти бегом понеслась к клубу. Внутри на нее сразу обрушилась музыка, шум, смех, звон бокалов. В ее руке моментально оказалось шампанское, и она тут же глотнула, чтобы остыть от быстрого шага. Ища глазами Глеба, Алиса восстанавливала дыхание, пробираясь через толпу. Она увидела Ви, которая стояла в честь праздника с другой стороны стойки и потягивала шампанское, болтая с Мишей, другом и соседом Глеба. Алиса направилась к ним.

Как ни странно, но ее никогда не раздражала Ви. Зная о ее связи с Глебом, Алиса никогда не ревновала. Они, конечно, не были подружками, но всегда приветливо и искренне друг другу улыбались, обменивались дежурными фразами, иногда и комплиментами. Которые тоже шли от души. Поэтому Алиса решила спросить именно у Ви о Глебе. Миша тоже мог знать, но с ним она лишь здоровалась, как и с другими тренерами клуба.

— Привет, ребят. Ви, Геллера не видела?

Ви взглянула на часы, проговорила:

— От него клиент ушел минут пятнадцать назад. Наверно, у себя еще.

— Ага, спасибо, — расплылась в улыбке Алиса и пошла к процедурной.