— Потусить — это круто. Меня возьмете? — Ви специально не высказалась по поводу успокоения Глеба, — Мишка когда вернется? Что-то я по нему прям тоскую. Никто не хохмит по утрам теперь. Скука смертная.

— Обещал в воскресенье прикатить.

— Эх.

Они синхронно вздохнули, рассмеялись.

— Пошли коктейлем тебя угощу за счет заведения, — щедро предложила Ви.

— С чего это?

— Михе обещала за тобой следить. Он предупреждал, что ты вечно протеин забываешь дома. Пошли-пошли, — она подтолкнула Алису к стойке.

Сопротивляться не было никакой возможности. Да и желания тоже. Алиса проболтала с Ви до самого закрытия. Они бы и дальше чесали языки, но к стойке подошел Глеб.

— Ночевать тут собрались, барышни?

Ви глянула на часы и обомлела, вслед за ней и Алиса подпрыгнула на стуле.

— Ох, жесть! Мне же на работу завтра.

— Пипец, Геллер, — накинулась Ви, — Ты чего сам тут делаешь? Не мог пораньше выползти из берлоги своей? Полчаса как должны закрыться.

— Дела у меня были, — отмахнулся Глеб.

— Дела, — фыркнула бармен, — Порнуху небось гонял. Знаю я тебя.

Геллер сощурился, но ничего не ответил на обвинение, повернулся к Алисе, которая давилась смехом, натягивая ветровку.

— Она врет, Лис. Я не такой, — и поднял руки.

— Ладони гладкие, без волос, — поддержала стеб Алиса, — Но мозоли…

Ви захохотала.

— Это от подтягиваний, — оправдывался Глеб.

— Ну-ну, — хихикала в кулачок Миронова, — Конечно, от подтягиваний. Киппинг он такой, ага. Коварный.

— Коварный, да, — вторила ей Ви, распластавшись на стойке от смеха.

— Козы, — буркнул Глеб, — Прибил бы, да посадят. На улице вас жду.

Он пошел к выходу, накидывая на плечо рюкзак.

— Зачем? — крикнула в спину Алиса.

— Провожать до дома, — обернувшись, ответил он, словно каждый день этим занимался.

Миронова собралась отказаться по привычке, но ее одернула Ви.

— Не спорь, Алиск, пусть проводит, действительно поздно уже.

Пришлось проглотить возражения в угоду здравому смыслу.

Ви быстро прибрала за стойкой, закрыла клуб. Они втроем двинули в сторону Алисиного дома. Болтали, словно всю жизнь дружили. Разговор тек легко, свободно, с шутками и стебом на грани. Глеб даже умудрился заработать подзатыльник от Ви. Алисе иногда тоже хотелось его приложить за пошлости, но она не рискнула. Да и привыкла, что Мишка часто позволял себе юмор ниже пояса. Видимо, это было нормально в их компании.

Алису первую доставили до дома. Уже попрощавшись, она сообразила, что Глеб скорее всего уведет Ви к себе. Сердце кольнуло иглой ревности, но Алиса быстро запретила себе эту боль. Она привыкла, что он ей не принадлежит. Смс от Мишки окончательно заживила ранку. Алиса отписала, что тоже скучает, решив не посвящать его в подробности вечера. Хотела сделать сюрприз. Думала, что Симонов обрадуется, узнав, что они теперь могут спокойно общаться все вместе. Он подтвердил, что вернется в воскресенье. Рабочая неделя не дала Алисе заскучать. Очень скоро зазвонил домофон и Мишкин нетерпеливый голос потребовал:

— Спускайся. Я приехал.

Симонов стоял у машины, гипнотизируя подъездную дверь. Едва Алиса вышла, он рванул к ней, сгреб в объятия и впился поцелуем в губы. Алиса отвечала, умудряясь одновременно смеяться от радости. Она сняла с Мишки солнечные очки, чуть отстранилась, рассматривая его лицо. Он тоже улыбался и глазел на нее, вспоминая любимые черты. Потом опять целовал и снова смотрел. Так повторялось много раз, пока Алиса не обнаружила себя в его машине. Мишка оторвался от ее губ, помотал головой, стряхивая наваждение, повернул ключ в зажигании.

— Что? Ты чего делаешь? Куда мы? — закидала его Алиса вопросами.

Миша дернул ручку, машина тронулась.

— Официально ворую тебя, — признался Симонов.

— Миш, я не одета. Думала, ты только поздороваться заскочил.

Алиса рассеянно рассматривала свои потертые, обрезанные под бриджи джинсы, сложила руки на груди, потому что была без белья, только в трикотажной майке с длинным рукавом.

— Так я и заскочил. Безумно хочу пива и креветок. И тебя. Сейчас в магазин заскочим и ко мне, о'кей?

— Какой магазин? Ты сдурел? Я не выйду из машины.

Но он уже припарковался, смеясь, потянулся к Алисиным надутым губам.

— Ты потрясающе выглядишь.

— Я без лифчика, — шепнула ему на ухо Алиса.

— Я заметил, — так же тихо поговорил Миша, — Но мы никому не скажем. Хорошо?

— Я выгляжу, как путана.

— Нееееее, как очень горячая чикса.

— Симонов! Ты грубиян, — она повысила голос.

— Неееее, я очень взбудораженный, соскучившийся и возбудившийся грубиян. Мне нужно немного остыть, выпить холодненького, а то не отвечаю за себя. Пошли.

Усилием воли он заставил себя отстраниться от Алисы, вышел из машины, обошел, открыл дверь с ее стороны.

— Пошли-пошли, — смеялся он, почти выковыривая ее из салона.

Алиса поддалась, но едва вышла из машины, скрестила руки на груди. Прохлада вечера и Мишкины неистовые поцелуи сделали ее соски твердыми, а тонкая обтягивающая ткань кофточки очевидным отсутствие белья.

Миша засмеялся, увидев ее защитную позу, но говорить ничего не стал. Положил руку ей на плечи, повел к супермаркету. Он взял корзинку и кидал туда все, что попадалось на глаза. Овощи, мясо, тонну сладостей, молоко, сыр, орехи, взвесил почти килограмм креветок, добрался и до пива. Алиса в очередной раз округлила глаза.

— Ты пьешь? Серьезно?

Первый раз она видела Мишу рядом с алкоголем. Глеб тоже никогда не выпивал при ней, и Алиса считала, что у них спортивный режим, табу и все такое.

— Я уже сказал, что пива хочу, — невозмутимо подтвердил Мишка, — Иногда выпиваю. Что такого? Задолбался рулить, нужно расслабиться.

— Неожиданно просто.

— А ты не пьешь?

— Почему это? — в свою очередь возмутилась Алиса, — Просто компании давно не было для этого дела.

— Моя подойдет?

— Конечно.

— Вино или чего покрепче?

— Нет, я тоже пиво буду, — хихикнула, провожая упаковку портера в корзинку, — Тоже темное.

Миша не стал комментировать схожесть вкусов, но его глаза все сказали об этом без слов.

Расплатившись, они поспешили к дому. Но едва Алиса перешагнула порог квартиры друга, встретилась глазами с его лучшим другом и своим бывшем любовником. Секундой позже она заметила и Ви, которая сидела на коленях у Глеба. Ее губы были припухшие и влажные. И дурак бы понял, что они целовались, находясь на этапе жаркой прелюдии. Все трое раскрыли рты, не зная, что сказать. И только Мишка не растерялся.

— Круто, — усмехнулся он, — Надеюсь, вы собирались продолжить у Геллера в койке, а не на моем диване.

— Надейся, — отмер и Глеб, отвечая на остроту другу.

За ним очнулась Ви. Она соскочила с колен Глеба, бросилась к Мишке, повисла на шее.

— Так скучала по тебе, клоун, — она норовила расцеловать его, но Симонов нарочито морщился, отворачиваясь от ее губ.

— Не-не, детка, давай без чмоков. Хрен знает, какие еврейские места моего друга целовал твой волшебный рот.

Алиса расхохоталась. Глеб хмыкнул, мотая головой, словно убеждая Мишу, что до орала у них пока не дошло. Он тоже встал, прошел в прихожую, чтобы поприветствовать Симонова. Парни обнялись, хлопнув друг друга по спине.

— С возвращением, — сдержанно, но искренне поздравил Глеб, — Я думал, ты в воскресение будешь.

— А сегодня что? — удивился Мишка.

— Суббота? — неуверенно.

— Глебыч, ты бухой что ли? — Симонов вздернул бровь.

А Глеб расплылся в улыбке, кивая:

— Ага. Немного.

Мишка выглянул из-за его плеча, изучая комнату. На столике стояли стаканы с пивом, были разбросаны орешки.

— У дураков мысли сходятся, — проговорил он, вручая Геллеру упаковку пива.

— Предпочитаю думать, что умные люди мыслят в унисон.

— Блажен, кто верует, — хохотнула Ви, снова в тему вворачивая строчку из «Горе от ума».