— Иди ко мне? — позвал Симонов, отложил карты и протянул руку.

Алиса вложила свои пальцы в его мозолистую ладонь, позволила усадить себя на колени. Позволила поцеловать в губы. Позволила его второй руке лечь на обнаженное бедро.

Ее все еще немного потряхивало от странной выходки Глеба, но руки и рот Миши прекрасно снимали напряжение, успокаивали. Он скользнул ладонью под рубашку, сжал ее грудь.

— Ты маленькая, коварная бестия, — промычал Мишка ей в шею.

Алиса захихикала.

— Это было чертовски горячо. Даже немного больно. Думал, взорвусь прямо при ребятах.

Она продолжала посмеиваться, подаваясь навстречу его ласкам. Уточнила на всякий случай.

— Ты же понял, что шоу было для тебя?

— Конечно, — Мишка даже отстранился, — А что?

Алиса замялась.

— Ну мало ли? Глеб и все такое… Это немного…

— Странно, да, — закончил за нее Симонов, — Но, признаться, не вижу смысла тебе охмурять Глеба сейчас…Или..?

Он вздернул бровь, Алиса истово замотала головой, отрицая.

— Просто шальная мысль, вдруг тебе не понравилось и…

— Мне не понравилось, — тут же подтвердил он, — И понравилось одновременно. Чувствую себя извращенцем каким-то. Больше так не делай.

— Ладно, — улыбнулась она, снова целуя его.

Мишка застонал, когда Алиса перекинула ногу, оседлала его. Он, как безумный, шарил руками по ее телу, водил губами по коже, прижимал к себе крепче, чтобы она почувствовала, как сильно он скучал.

— Башню рвет, — бормотал Мишка, дергая пуговицы на рубашке, — Хочу тебя всю. Дурею, блин.

Алиса ничего не ответила, лишь позволила его рукам продолжить расстегивать пуговицы, а потом касаться ее груди. Миша и остатки алкогольной безбашенности заставили забыть о коварных планах и присутствии в соседней комнате Глеба и Ви. Последние тут же поспешили напомнить о себе. Из спальни Геллера донесся характерный стон. Повторился чуть громче. И еще громче.

Алиса старалась не прислушиваться, но тщетно. Когда к стонам Ви прибавился стук спинки кровати о стену, Алиса отстранилась. Мишка разочарованно выдохнул.

— А что? Это даже сексуально. Легкий флер групповушки присутствует. Ну или свингерства. Заводит же? — постарался он спасти перспективы на ночь.

— Нет, — Алиса не купилась, — На самом деле, ни капельки.

— Гаденыш Геллер, — рыкнул Симонов, — Просил же свалить.

— Так это не он. У Ви ремонт.

— Повезло стерве. У нее и ремонт и секс. А у меня только потрясающа девушка и перманентный стояк, — не унимался он.

— У тебя еще немного стриптиза.

С этими словами Алиса спрыгнула с его колен, повернулась спиной, прошла по комнате до балкона на цыпочках подиумной походкой, сдернула с плеч рубашку, медленно и эротично спустила по спине, но не дала упасть на пол, а подхватила и бросила в Мишку.

Симонов зарыдал, похрюкивая и постанывая.

— Коварная, жестокая, злая женщина, — ныл он в рубашку.

Когда Миша прозрел, то увидел, что Алиса натягивает джинсы и кофточку, одновременно умудряясь искать что-то в телефоне.

— И что ты делаешь?

— Такси вызываю. Поздно уже.

— Алииииис, — он потянул к ней руки.

Она не отказала. Переплела свои пальцы с его, присела рядом на подлокотник. Мишка прижался щекой к ее плечу, она ласково чмокнула его в макушку.

— Но мы ведь вместе, да? Не просто друзья, — решил урвать он кусок позитива, — Ты подумала и решила, правда?

Алиса рассмеялась.

— Перед друзьями я обычно не демонстрирую обнаженную зону декольте.

— А Ви?

— Она же девчонка.

— А Геллер?

— Ты сам сказал, что он не считается.

— Лаааадно. Тогда я буду тем особенным человеком, для которого ты будешь обнажать грудь, — осекся и добавил, — не только грудь, все!

— Милый, у тебя совсем головушка не варит, — Алиса чмокнула его в нос, — Давай мы просто переспим и станем парой.

— Замечательный план. Начнем прямо сейчас.

Мишка сгреб ее в охапку, снова пристроил на коленях, потянулся к губам, но тут ожил Алисин телефон.

— Такси, — оповестила она и упорхнула обуваться.

В прихожей стоны, стук кровати и скрип матраса стали еще отчетливее. Алиса чуть поморщилась, понимая, что придется привыкать к этому. Миша догнал ее у двери, поймал за руку, не давай найти выход. Его губы снова целовали, уговаривая. Она бы согласилась, если бы не проклятые звуки секса.

— Останься, Алис. Пожалуйста. Они угомонятся скоро. Бухие оба, не протянут долго.

— Такси ждет.

— Я выйду и заплачу неустойку.

— Не надо.

Миша замер, отодвинулся, долго смотрел на нее. Алиса уже подумала, что он все понял. Ей было хорошо с Мишей, но закрепить это хотелось нормально, без свидетелей и шума из-за стенки. И без осадка в виде грубости Геллера и странного возбуждения, которое так и не прошло после их разговора на кухне.

— Я все понял.

Она вздрогнула. С трудом смогла не отвести глаз.

— Это месть, да? За то, что оставил тебя заведенную перед отъездом.

Алиса рассмеялась, поражаясь, карканью, которое вырвалось из ее горла.

— Раскусил, — выдавила, стараясь напустить на себя вид роковой и загадочный.

Чтобы прекратить скорее весь этот фарс, она крепко поцеловала Симонова, дернула ручку двери, выдохнула ему в губы:

— Созвонимся, — и убежала.

Миша уперся лбом в косяк, зажмурился, стараясь успокоиться, но продолжал смеяться, повторяя:

— Что за хитрая бестия. Чертова лисица.

Чтобы в очередной раз выпустить пар, Мишка отлепил лицо от двери, пошел на балкон. Там остались сигареты Ви. Он вытащил одну, прикурил, затянулся. Редко баловался этим дерьмом, зная, что даже эпизодическая травля дымом пагубно влияет на организм, но сейчас не мог отказать себе во вредном удовольствии. Горло приятно жгло, а голова начала немного кружиться. Получилась неплохая медитация.

Миша докурил, но продолжал стоять на балконе, впитывая приятную прохладу наступившего лета. Полез в телефон, который ожил сообщением от Алисы, которая добралась до дома и желала сладких снов.

— Коза, — буркнул Мишка, продублировал в телефон.

Симонов закурил снова. Завязалась переписка. Обмен любезностями, новые дразнилки, чувственные признания. Миша улыбался, как дурачок, строча на телефоне. Именно с этой блаженной физиономией и застал его Глеб.

— Когда будешь выплевывать легкие на Мерфе*, вспоминай добрыми словами Филлипа Морриса, — поддел Геллер.

Миша пропустил его замечание на счет сигареты, фыркнул:

— Чего не спится, герой-любовник?

— Не могу уснуть без дозы яда и злорадства.

— Тогда объясняй, какого дьявола вы с Ви тут устроили посиделки, — не сдержал раздражения и Симонов.

— Да ладно, Мих. Сказали же, ремонт у нее, покраска, стена, — немного стушевался Глеб.

— Угу, — продолжал ворчать Мишка, — У нее и ремонт, и секс. А у меня только сосед-склеротик и девчонка-дразнилка. Нет в мире справедливости.

Глеб сглотнул, стараясь не реагировать на «у меня девчонка», но сразу же злость подогрела кровь. Он выдохнул, стараясь не ляпнуть лишнего, но слова так и летели с языка.

— Не дала? Серьезно? После такого горячего стриптиза — это пипец, конечно. Я по старой памяти и сам чуть не подкатил.

Миша скосил глаза, нахмурился, но вот он как раз сумел унять раздражение.

— Смотрю и правда тебя склероз обнял обеими руками. Говорил же, не бухай, Глебыч. Ты же, как девочка, косеешь после второй бутылки.

Глеб сжал кулаки, но в последний момент словно выпустил пар, рассмеялся, тряся головой.

— Даааа, — протянул он, — Чертово пивище. С коньяка и то не так пьянею.

— Ты Алисе наговорил чего-то? — проницательно предположил Симонов.

— Почти ничего криминального, — почти не соврал.

Мишка выдохнул дым в чернильный воздух ночи, затушил сигарету, повернул голову к Глебу, проговорил очень серьезно:

— Прекращай ее цеплять, старик. Мы договаривались.