Нефилим приостановился, поменяв позу, полностью развернувшись ко мне. Сложил крылья, и крепко встал на оба колена. Меня будто пронзило молнией, и я схватилась за его левую кисть, ослабившую нажим и прекратившую необходимые для меня сейчас движения…

— Уговорила… — прошипело оно. — Сначала ты… — И горячие пальцы снова забегали, изнуряюще теребя истекающие соками розовые складочки. А чуть ниже… не останавливаясь, ритмично двигался хвост, аккуратно вторгаясь в мое лоно.

Забыв про время, про обстоятельства, я ощущала приближение зарождающейся волны оргазма, идущей откуда-то от сердца. И уже не сдерживая стенаний, как могла широко развела ноги, выгибаясь навстречу вбивающейся части тела нефилима…

Сейчас, как-никогда, я хотела положить конец своей невинности, принять боль и в полной мере ощутить то, что чувствовала женщина, живущая полноценной интимной жизнью.

— Нет, девочка моя. Твоё время ещё не пришло… — прорезал воздух недовольный глас, и твердая рука пригвоздила взметнувшийся стан к теплым камням.

Я хныкнула от огорчения, но тут же забыла об этом маленьком разочаровании. Тело снова выгнулось от настигнувшего спазма, и по венам понеслась сладкая расслабляющая нега. Мягкие лапы так и затаскивали в сонное царство Морфея, маня нежными далями.

Но плавать по ним мне было не дано — пришла очередь нефилима… Покинувший меня хвост… обвил грудь и усадил выше, прямо перед крепким торсом своего хозяина. Откуда на меня смотрел не менее важный член его величества…

— Попробуй его… — протянуло оно, практически тыкаясь в моё лицо… — Он тебе понравился. Я видел… — Существо освободило мою руку. И вместо того, чтобы сделать что велено, я обоими ладонями уперлась в его твёрдый живот.

Тварь недовольно хмыкнула.

— Как невежливо с твоей стороны… за удовольствие платить отказом… — Кожаный жгут, сжимающий грудь заползал, обвив оба плеча, и заведя руки за спину. Сцепил их в крепкий замок. На меня уставились не моргающие синие глазницы, а щеки так и обожгли горячие ладони, вытягивая голову навстречу истекающему органу. — Вот так, хорошая малышка. Закрой глаза. И не вздумай кусаться…

По губам пробежался палец, принудительно просунувшись внутрь рта… разводя стиснутые челюсти. И касаясь влажного языка. Пальцы второй руки мелькнули перед глазами, закрывая непослушные веки.

Я, встрепенулась, как маленькая птичка, и не из-за накрывшей меня темноты, а нового вкуса, разливающегося по моему небу… губы и язык, почувствовали горячую влажную головку, настолько нежную, как дорогую шелковую ткань, что стало страшно по неопытности поранить ее зубами.

Мужское достоинство глубже пролезло в ротовую полость, остановившись у корня языка, и вкусовые рецепторы тут же распознали солёный вкус, а щеки так и запламенели от стеснения. Как хорошо, что этого не видит Максим…

— Сожми губы, — прозвучал голос сверху. — Крепче, — грубее отозвался он.

И я поняла, что оно хочет, сомкнув розовые створки вокруг твердого ствола.

Нефилим держал в тисках и голову, и подбородок, не давая отклоняться. И задвигался, вводя и выводя из меня свою плоть… Не в силах держать глаза закрытыми, я распахнула веки, устремив вверх обеспокоенный взгляд — голова твари запрокинута назад, и никой ответной реакции.

Стремительный рывок вперед, и я забилась в тисках рук и хвоста, заходясь в позывах тошноты… и только тогда существо выпустило меня, оставив на языке приторную жидкость. Оно взорвалось, полностью излившись на мою грудь, отчего в ноздри ударил запах сырого каштана.

Тишину поверг приглушенный рык, и сотрясаясь всем телом тварь осела, придавив своей тяжестью. Все стихло. Даже ветер и тот, послушно присел рядом, ожидая разрешения побаловаться с нашими разгоряченными телами.

— По твоей вине у меня давно не было женщины, — вдруг оживился нефилим, поднимаясь на ноги. — По той же причине можно сказать и была сейчас.

— Почему ты не дал мне лишиться девственности? — тихо спросила я, отплевываясь от нового вкуса.

— Твоя девственность — главный козырь в развернувшейся игре. — Ты ещё не поняла этого? Без неё ты не стоишь и гроша здесь. — Эти слова так и полоснули разум, обидев до глубины души… а я-то наивная, бедная овечка, всерьёз на что-то рассчитывала сейчас… на то, что как показалось промелькнуло между нами.

Меня распирало от нахлынувшей злости. Да сколько можно наивно на что-то наедаться? Придумывать себе то, чего нет и быть не может? Глупая, дурная девчонка. Нисколько тебя жизнь не проучила.

Я опустилась в воду, окунулась с головой, омылась, вынырнула, не смотря на хвостатое чудовище. Неуклюже выбралась из каменной ванный и уперто потопала вперёд. Голая. По телу сбегали струйки воды. На ходу выжала волосы. Обхватила себя руками и ускорила шаг. Блин, как холодно.

— Не в ту сторону пошла, малышка! — донесся голос Абрамова (хотя в этих местах сознание так и резало от его цивилизованной фамилии и имени).

Тьфу на тебя, рогатый… проворчала себе поднос, остановилась и пошла в другую сторону. Благо, здесь все два направления каменной тропинки, — в правую и левую сторону от природной купели.

С понурым видом протопала мимо нежащегося в воде нефелима. Услышала усмешку. Снова что-то поворчала, подскользнулась, упала на колени. Больно. Поднялась, и голая остывшая после купания, замерзающая заторопилась дальше.

Волосы неприятно влажным околевшим полотном холодили спину и плечи. Начали стучать зубы.

Сверху послышался шум. Нефелим поднялся в воздух. Приблизился, так что я кожей чувствовала его тепло.

Развернулась, чтобы дать отпор. Я уж лучше в сосульку превращусь, чем кверху ногами. Существо зависло в метре от земли, протянуло руки и дотронулось до плеча.

— Уйди, уйди, уйди, — запричитала я, сбрасывая с себе его ладони, молотя руками воздух, чтоб оно не смогло до меня дотронуться. Стиан-ящер с минуту боролся, совершая новые попытки меня схватить, но я отчаянно сопротивлялась. И вот. По лицу прилетела легкая пощечина, я раскрыла рот в изумлении уставившись на негодяя, и тут же почувствовала, как под лопатки и попку пробрались сильные руки.

Отвлекающий маневр. Нужно запомнить. Ящер взял меня на руки и прижал к теплой груди. И мы полетели.

Ступив на порог домика, я не чувствовала ничего, кроме стучащих от озноба зубов. Тварь приземлилась у двери и бережно ссадила меня с своих рук.

Но как я не прижималась к её горячей груди каждый взмах крыльев сильнее холодил сырое тело и обледеневшие волосы.

— Быстро в дом! — приказало оно, и шлепнув по заду, затолкало внутрь, войдя следом. — Сейчас согреемся. — И вновь едва слышный щелчок, и в очаге, как на пожарище, заполыхал яркий огонь. Мгновенно комнатка прогрелась, заполняясь живительным теплом. Стиан, придя в человеческий облик, выудил из пустеющего баула две льняные рубахи и в первую очередь натянул на меня, так как мои руки не смогли бы этого сделать.

Я присела к жаркому огню и протянула посиневшие руки.

Сверху опустилось увесистое покрывало. А через пару минут в руки всунули горячую кружку с дымящимся травяным чаем. Озноб и дрожь стали отступать, давая место разливающемуся теплу. У ног появился куль с едой и бутылка с недопитым элем. Ну чем не заботливый муж…

И недолго думая я приняла приличную дозу, наконец-то, перестав сотрясать плотное покрывало.

Съела выданные припасы и запила это горячим чаем.

Как хорошо. Особенно, после купания и интимного удовольствия…

Стиан молчал, шумно дыша где-то за спиной. И лишь позже переместился, растянувшись на пустой кровати. Он устал и вымотался. Это хорошо было заметно по его покрасневшим глазам, которые мужчина прикрыл в блаженстве и надежде немного вздремнуть.

Но я не дала ему такой возможности…

— Слепой. Кто он? — неожиданно начала я, шмыгнув носом. Нужно же когда-нибудь начать получать ответы. Отчего же не попытаться сейчас.

— Провидец конунга Борга, — помедлив, неохотно начал мужчина, открыв тяжелые веки. — Его правая рука. Его главная игрушка, хотя не понятно, кто и с кем играет… Провидец хитер и умен…