Захлебнувшись, я бешено замолотила руками, пытаясь найти верх. Но наглотавшись воды, смогла вынырнуть, громко кашляя водой.

Попыталась встать на ноги, но поскользнувшись на гладком камне, обратно плюхнулась под воду. И только через пару попыток мне удалось удержать равновесие, и разлепив глаза от воды и волос, усесться на высоком краю.

Летун, обогнув круг, приземлялся на край теплого камня, аккуратно складывая кожистые крылья, так и пропадающие за его спиной.

Присев, он бухнулся в природную ванну, всколыхнув успокаивающуюся воду.

Я с визгом отпрянула, не сводя испуганных глаз с фигуры невообразимого существа.

Оно приблизилось, и я снова истошно вскрикнула, почувствовав, как под лопатками что-то пробирается, крепко обвивая грудь… начиная вынимать моё тело из воды.

Хвост!

Хвост твари, как руки или подъёмный кран, обхватив, поднял меня в воздух!

Вот ящерица, проклятая! Чтоб у тебя чешуя выросла.

Перед глазами замелькали руки, и на мне затрещала промокшая одежда, обнажая раскрасневшееся, исполосованное алыми ранами, тело. Ядовитые голубые глаза осмотрели каждую, вертя меня в воздухе с помощью хвоста, как курицу на вертеле.

И увидев всё, что интересовало, погрузило обратно в воду, заскользив по телу кожистым хвостом. От этого ощущения меня передернуло, будто от скользкой змеи, ползущей по телу.

Промокшее, изорванное платье полетело в высокие заросли травы, и тварь заговорила, нарушив долгое молчание.

Оно говорило. Издавало звуки. Но что оно пыталось до меня донести, я не понимала. Это были слова, собранные из букв до селя неизвестных мне. Его рот шевелился, обнажая мелкие острые зубы, а выражение лица ждало ответа.

— Я не понимаю тебя, — пропищала я, скомкавшись в дальнем углу, по плечи уйдя под воду.

— Ещё полетать хочешь… — отозвалось оно снова, и я обрадовалась знакомым словам.

— Нет… — ответила, и отвела виноватый взгляд.

— Ты лишила нас одежды… милая, — прохрипел Стиан-ящер, возвращаясь в обычный вид. — А потому завтра ты останешься одна в домике и терпеливо будешь ждать, когда я принесу нам новую. Понятно? — повысился он, требовательно заглянув в мои глаза. Бррр. Тонкие губы в узную прямую линию наливались, на лице вырисовались брови и здоровый румянец. Веки припорошились ресницами. Волосы, как травка по весне, вытянулись из до этого гладкой натянутой кожи. И на меня смотрело вполне симпатичное мужское лицо.

— Поняла, — парировала я, не желая иметь ни малейших разногласий с этим человеком. — Завтра я буду ждать в домике.

— Вот и ладненько. Таскать тебя голую, как не по-мужски…. На сегодня в запасе есть нам по рубахе. Давай в дом, сушиться, греться и лечить раны. — Мужчина, с блаженным удовольствием окунулся с головой в теплый источник, и ловко выбрался на берег, сияя перед моим изумленным лицом нагим задом. И чудаковато изогнувшись начал «выпускать» крылья… меняя цвет тела.

— Может ногами… — жалобно пискнула я, представляя, что нужно было снова пережить.

— Пешком долго и опасно. Ты можешь остыть насмерть. За ноги не понесу. Обещаю,

— произнес мужчина, и снова нагнувшись протянул ко мне руку… дотронуться до его ладони было невозможно трудно, и не из-за боязни испытать неприятные чувства, а интимности момента.

Во мне что-то изменилось и перевернулось в тот момент. То ли от его последних слов, то ли… от вида мокрой твари, так и лоснящейся в свете скудных солнечных лучей, съедаемых сгущающимся северным небом.

Оно мне начинало нравиться… да, да. Не меньше, не больше — нравиться.

Его жути не отнять — костяные рожки на голове, глубоко посаженные мелкие глазки, и кривые ноги с большими ступнями, заканчивающими когтями. Но, я чувствовала в нём что-то и необъяснимо притягательное. То, что я воспринимала на уровне запахов, звуков и наивного сексуального воспитания…

Его большие крылья, широкие плечи, толстый кожистый хвост, развитая мускулатура, запечатанная под бронзовой кожей, медленно, но верно топили внутренний айсберг, обливая талыми водами девичьи фантазии и горячие, трепещущие внутренности.

Мужское достоинство сейчас мирно дремало у подножия жёсткого живота, корень которого входил в него, как иссохшее, хорошо очерченное русло реки в исток. Так как мужчина входит в женщину… так, как эта тварь вошла бы в меня… вершинки грудей сжались, уколов неожиданной болью и свет мужских глаз стал ярче.

Существо уловило мой настрой…, и я мгновенно залилась ярким румянцем, тут же отведя глаза от крылатой фигуры. Так стыдно мне не было ещё никогда.

Мое тело захотело то, что нависало рядом. И не только тело, но и разум, рисуя в воображении возможные сцены. Со мной явно с рождения было что-то не так. Генетическое отклонение… если бы Максим это узнал…, то не заставил ждать себя скорым уходом… и сейчас я была рада тому, что он не выходил со мной на контакт в этом месте.

Вслед за протянутой рукой в мою сторону пополз тот самый хвост… и, как скользкая змея, скрылся под водой через пару секунд коснувшись моих колен…

Я ахнула, неистово перебирая ногами, и мгновенно взлетела на край теплого камня, пуская в взбудораженную ванну струйки воды. Но хвост не остановился, медленно наступая из неспокойной глади… Мужская особь сделала пару шагов навстречу, растянувшись в самодовольной ухмылке. Оно нашло моё слабое место, и сейчас забавлялось в своё удовольствие.

Я попятилась, отползая назад, но уткнулась в высокий край, а упругая змея-хвост уже обвивала мои лодыжки. Дернув ногой, я попыталась сбросить ползущую по мне часть нефилима. Но толстый жгут усилил обвитие, так и обжигая внутреннюю поверхность бедра…

— Только не это… пожалуйста, — кое-как выдавила я, одновременно задыхаясь от отвращения и удовольствия.

Но мои слова не были приняты в расчет, и тварь подошла вплотную, присев рядом.

Жалящий кончик хвоста зарылся в нежные складки… и сидящий рядом выдавил глухой стон, почувствовав мои обильные соки. И существо начало игру, само истекая от длительного воздержания, — пытку для двоих.

Я сгорала от стыда, когда длинный отросток начал ловко и уверенно двигаться в моих нежностях, искусно теребя их вершину. Горела и плавилась, как на раскаленных углях. Затихнув, вновь подняла девичьи глаза, и с мольбой направила их в настороженные голубые топазы. Оно проверяло все ли правильно делает. И прочитав в моих глазах ответ, сомкнуло на моей кисти ладонь… и потянув за собой, положило её на горячую пульсирующую эрекцию…

— Твой Максим показывал тебе что это? — неожиданно изрек нефилим, заставив вздрогнуть и приоткрыть осовелые глаза. — Для чего оно нужно?

Я не стала отвечать на этот вопрос, и не только из-за памяти дорого для меня человека. А потому что я захлебнулась воздухом от внезапного проникновения… эти ощущения были новы и неизведанные для меня. И я не могла понять нравится мне это или нет. Но и на этот раз тварь действовала быстро, не дав опомниться и выдать нежелательную реакцию.

Оно хотело запутать меня в свои сети. Левая рука, разведя ноги, опустилась на клитор, и в ритм хвосту начала движения.

— Ты же не хочешь меня так лишить невинности… — подбирая слова, пыталась отбиться я. А хотела ли я отбиваться…

— Я не трону твою преграду. Лишь дам почувствовать, что это, — ответило оно, другой рукой требовательно сжимая мою кисть, под которой билась живая его плоть. — Он же не видит нас сейчас…

И я снова не ответила, отрицательно замотав головой. Не видит. Вряд ли я смогла чувствовать эту гамму ощущений, если бы на меня смотрели глаза любимого… Это хорошо, что не видит. Внутри чрева, расширяя и заполняя узкий вход, осторожно двигался приличных размеров кончик кожистого хвоста… не проникая далеко в девственные глубины и не нарушая целостности тончайшей плевы. Не причиняя жгучей боли.

В ритм ему вторили указательный и средний пальцы настойчивее лаская набухший клитор, отчего моя ладонь всё крепче и крепче сжимала готовую излиться подрагивающую мужскую плоть, которая впервые оказалась в моих руках… Даже с прикрытыми от наслаждения глазами, я чувствовала, что оно было близко к этому, как и я… замолкнув и затаив дыхание, я ждала той, уже изведанной волны, сметающей на своём пути все преграды.