— Отлично! Но от тебя требуется ещё кое-что.

— Что?

— Тот парень, Сергей, который помог, когда тебя грабили… Ты говорил, он тебе телефон оставлял?

— Да, оставлял.

— Ну?

— Что ну?

— Номер какой?

— Номер-то? Сейчас, погоди… сейчас, сейчас… — профессор принялся рыться в карманах, потом в портфеле. — Чёрт! Куда же я его запихнул… Ага! Вот он, голубчик.

Синицын вытащил из портфеля смятый бумажный клочок.

— Подозреваешь, он тоже не просто там оказался?

— Всё может быть, — невозмутимо заметил Смирнов. — Ты же не видел, кто тебя сзади бил?

— Не видел.

— О чём и речь, — «чекист» спрятал оба листка в карман. — В общем, ничего пока не подписываем, держим паузу, неделя у нас ещё есть, а сейчас… Так. Всё. Стоп. Про деньги больше ни слова.

— Почему?

— Жанна пришла.

— Понял.

Мужчины поднялись навстречу вышедшей из дверей лечебного отделения женщине…

— Итак, подведём итоги. Всё, что мы накопали по Свояку, никуда не годится, — Пётр Сергеевич отодвинул в сторону папку с бумагами, выбрался из-за стола и неспешно прошёлся по кабинету. Остановился возле окна, слегка отстранил штору.

— Полтора месяца топчемся на одном месте, зима на носу, а результатов ноль. Вот, например, ты, Михаил, — он повернулся к привставшему было Смирнову. — Сиди, сиди, успеешь ещё настояться, когда к Первому на ковёр вызовут.

Старший лейтенант опустился на стул, а генерал несколько раздражённо продолжил:

— Почему получается, что ни на один вопрос, связанный со Свояком, ты не можешь ответить чётко: да или нет?

— Товарищ генерал, но он же… — попробовал защитить подчинённого Ходырев.

— Тебя, майор, это тоже касается, — оборвал его Пётр Сергеевич, после чего вернулся за стол и снова придвинул к себе злосчастную папку. — Нас это всех касается… Меня, в том числе.

Ходырев и Смирнов облегчённо выдохнули.

— Пробежимся ещё раз, — хозяин кабинета вынул из папки пару исписанных убористым текстом листков. — Одноклассники Свояка. Общее впечатление от встречи: он это он, но словно и не совсем он. И как прикажете это понимать? Ну? Чего молчишь, Константин? Помнится, это твоя идея была, устроить встречу и выяснить, кто есть кто.

— Так точно, товарищ генерал-лейтенант. Моя. Ребята, кстати, старались.

Пётр Сергеевич недовольно поморщился.

— Но выяснить не получилось.

— Так точно. Не получилось.

— Да хватит уже тянуться! Не на плацу! — генерал резко хлопнул ладонью по обитой кожей столешнице.

— Есть не тянуться! — хором отрапортовали Ходырев и Смирнов.

— Клоуны, — проворчал замначальника управления. Потом покачал головой, вздохнул и перешёл к следующему пункту «повестки»:

— Теперь Спортлото.

Сказал и вопросительно посмотрел на старшего группы.

— Свояк угадал шесть номеров. Узнать их заранее он не мог. Я проверял, — доложил тот.

— Тем не менее, он был абсолютно уверен, что угадает. Так?

— Так. Хотя и пытался изобразить, что удивлён результатом.

— Хорошо. Идём дальше. Девушки Свояка.

Взгляд на Смирнова.

— Пустышки… эээ… в смысле, ничего нового к портрету Свояка они уже не добавят, — поправился Михаил. — Одна просто очень хотела замуж за Свояка, а вторая оказалась не настолько к нему привязанной, чтобы простить отношения с первой.

— Что-то ты слишком уверенно о них говоришь, — усмехнулся Пётр Сергеевич.

— Я их обеих проверил. Там всё достаточно близко.

— Близко проверил обеих? — заинтересовался генерал-лейтенант.

— Да нет, я… я вовсе не это имел в виду… — смутился старлей.

— А что?

— Живут они недалеко друг от друга, — взял себя в руки Смирнов. — Свояк с ними порвал. Это факт. И продолжения ни там, ни там не предвидится. Думаю, дальше следить за девушками бессмысленно.

— Я тоже не вижу смысла разрабатывать это направление, — поддержал подчинённого Ходырев.

— А какое тогда, по-вашему, разрабатывать? — не выдержал генерал. — Возможную связь Свояка с потусторонним миром? К попу обратиться, чтобы тот его крестным знамением осенил? Или, к примеру, облучить Свояка какими-нибудь Х-лучами, а то ведь, кто знает, может быть, он — инопланетянин в скафандре? Мы до сих пор не можем выяснить элементарное. Кто он вообще такой? Откуда он взялся на нашу голову?

— А, может быть, просто… — неуверенно начал Смирнов.

— Что просто?!

— Ну… просто спросить его. В лоб.

Пётр Сергеевич посмотрел на старлея так, словно впервые увидел.

— В лоб, говоришь? — пробормотал он через десяток секунд. — Хм. А ведь и вправду… простые решения — иногда и самые эффективные.

Он снова поднялся. Снова прошёлся по кабинету. Опять остановился возле окна.

— Когда у вас ближайший бильярд?

— Второго, во вторник.

— Во вторник, — задумчиво проговорил генерал, глядя на усыпанный опавшими листьями двор. — Ну что ж, придётся приехать. Спрашивать буду сам…

Воскресенье. 31 октября 1982 г.

Разрыв с Леной прошёл для меня почти безболезненно. Странно, конечно, учитывая то, как я к этому событию готовился, как накручивал себя перед встречей, как думал, что ей сказать, а что нельзя говорить ни при каких обстоятельствах.

Всё получилось просто и без затей.

Нет, так нет, встретились — разошлись, никто никому ничего не должен.

И с Жанной почти то же самое.

Свобода, блин… Кадри теперь любую девицу, уходи в загул «с отягчающими», никто и слова не скажет. Делай что хочешь, отчитываться не перед кем. Даже перед самим собой.

А вообще, может, оно и к лучшему. Недаром ведь говорят: все беды — от баб…

Три дня подряд занимался только учёбой. Предметов на первом курсе полно, и все важные. А времени, наоборот, мало. Когда прижмёт, за книжками приходится до середины ночи сидеть, а то и всю ночь, чтобы потом зевать на утренних лекциях до хруста в ушах, рискуя собственной челюстью и борясь с диким желанием плюнуть на всё, вернуться в общагу и вырубиться минут на шестьсот..

Даже товарищи офицеры отметили моё «полуразобранное» состояние. В пятницу вечером. Сначала в бильярдной, где я умудрился слить несколько практически выигранных партий, а затем в зале единоборств, когда меня гоняли по всему рингу и лупили как грушу, а я даже не уворачивался. В итоге спарринг закончился раньше обычного, а меня отправили отсыпаться. Нечего, мол, вялым на тренировки ходить. В тонусе надо себя держать, а не в раздрае — это и для своего организма полезно, и другим настроение поднимает.

Совет довольно разумный. Правда, последовал я ему только на следующий день, в очередной раз прободрствовав до утра и завалившись спать, лишь когда дорешал задания по общей физике и матлогике. Сдавать их требовалось в понедельник, поэтому и спешил. Хрен знает, что произойдёт в выходные, и, кроме того, не хотелось терять драгоценное время на ненужную суету и лихорадочные попытки сделать всё «в последнюю ночь».

Дрых я до самого вечера. Проснулся без четверти семь.

И первое, что услышал:

— На дискотеку пойдёшь?

Протёр глаза. Потянулся. Свесил с кровати ноги. Нащупал обувку.

Олег Панакиви уже завязывал шнурки на кроссовках.

— Да ну. Не хочется что-то.

Громко зевнув, я двинул туда, куда отправляются по утрам все проснувшиеся.

— Ну, как знаешь, — сосед не стал меня уговаривать. Ждать тоже.

Когда я вернулся, в комнате его уже не было.

Ну и ладно. Куда-то идти мне и впрямь не хотелось. Даже в столовую. Тем более что в холодильнике обнаружилась банка консервов, которую я сразу и оприходовал. «Завтрак туриста» и в качестве ужина вполне подходил. Пусть это и не рябчики с ананасами, но ведь и я — не буржуй. Старых буржуев в нашей стране давно вывели, а время новых ещё не пришло. Вот лет через пять, когда выйдут законы: сперва «О госпредприятии…», а потом «О кооперации…», тогда — да, тогда они развернутся вовсю…