Вторник. 12 октября 1982 г.

Всю сегодняшнюю «войну» капитан Кривошапкин меня подчёркнуто игнорировал. Ни разу не вызвал к доске, не сделал ни одного замечания и даже, когда глядел в мою сторону, смотрел поверх головы, будто не видел.

Почему именно, я понял, когда обнаружил лежащий на его столе воскресный номер «Советского спорта». Точно такой же валялся у нас в общаге. Его прочитали многие, но главного, естественно, не заметили. Потому что не знали, что главное таится на последней странице, в разделе, где «Спортлото». Тираж 41, «6 из 49», выигрышные номера: 4, 32, 35, 36, 42, 48. Те самые, что я намалевал полторы недели назад в «полученном на сдачу» билете. Их видели все, кто был тогда в бильярдной. И братья Ходыревы, и Смирнов, и Новицкий, и, конечно же, сам Кривошапкин — куда без него? Он, кстати, помогал мне тогда больше других. Даже парочку правильных цифр посоветовал, а я его совет принял. Теперь же Павел Борисович, видимо, локти кусает и клянёт себя за то, что не приобрёл такой же билет и не проставил в нём такие же числа. Хотя откуда ему было знать, что обычный клочок бумаги, словно в кино, вдруг превратится в полновесные десять тысяч?

Меня же он, скорее всего, не замечал сейчас не потому, что завидовал, а потому что не хотел портить эффект от моего сегодняшнего появления в бильярдной. Наверняка думал, что сам я о выигрыше знать ничего не знаю и ведать не ведаю. Ведь, если бы я о нем действительно знал, то обязательно подошёл бы к Павлу Борисовичу и похвастался. А раз так и не подошёл, значит — увы.

Развеивать его заблуждения я не стал, поскольку план, как распорядиться выигранными деньгами, уже составил и капитан Кривошапкин играл в этом плане не последнюю роль.

Сегодня вечером, в отличие от пятницы, в бильярдной был настоящий аншлаг.

Когда я вошёл, на обоих столах уже вовсю стучали шарами. Товарищи офицеры мерились, кто искуснее в кладке, и делали вид, что моё появление их совершенно не взволновало. Поздороваться — поздоровались, но дальше опять склонились над зелёным сукном и продолжили прерванную игру.

Я тоже решил не выпендриваться, взял кий и принялся ждать, когда кто-нибудь проиграет и освободит место возле стола. Первым проигравшим оказался Иван Николаевич. Он уступил брату в «Сибирку» всего два шара и отошёл к столику с чайными принадлежностями. Через минуту к нему присоединился Павел, проигравший, в свою очередь, майору Новицкому, а спустя ещё секунд тридцать «спектакль», наконец, начался.

— Слушай, Паш, не в курсе, как наши в субботу сыграли?

— ЦСКА?

— Ну да, а кто же ещё?

— Выиграли, как обычно. А вы что, не смотрели?

— Да у меня телевизор сломался, прямо невезенье какое-то. С каким счетом закончили? Кто забивал?

— Восемь один. Две Крутов забросил, две — Зыбин, по одной — Хомутов, Быков, Гимаев, Макаров. У СКА — Лапшин, в большинстве… Да что я вам говорю! У меня же газета есть, — Кривошапкин отставил в сторону недопитую чашку и полез в портфель. — Вот, можете сами обзор почитать.

Иван Николаевич развернул газету и углубился в чтение.

— Ага. А сегодня, выходит, с «Химиком» будут играть… Вот, чёрт! Опять не увижу. Или, может, к соседям сходить?.. Так! Что ещё? — Ходырев-старший добрался, наконец, до четвертой страницы. — О! Гляди-ка! Тираж Спортлото. Ещё не смотрели?

Михаил и Василий Васильевич остановили игру и с интересом уставились на меня.

— А? Что? — я сделал вид, что не расслышал вопрос.

— Иван спрашивает, ты тираж смотрел? — «помог» мне Константин Николаевич.

Я нахмурил брови, изображая мыслительный процесс, после чего выдал:

— Тираж? Какой тираж?

— Как это какой?! — всплеснул руками капитан Кривошапкин. — Мы же вместе билет заполняли.

— Вместе? Билет? — я всё ещё продолжал «тупить».

— Потерял?! — ахнул Павел.

— Что потерял?

— Билет! Спортлото! В прошлую пятницу! Ты что, забыл?!

— А! Спортлото. Ну, так бы сразу и говорили, а то я подумал, что на хоккей, — я сунул руку во внутренний карман куртки, потом в наружный… — Да где же он? Я же его сюда клал…

Всё время, пока я искал билет, Павел буквально держался за сердце — мне с огромным трудом удавалось удерживать себя от того, чтобы не заржать в голос.

— Ага. Вот он, голубчик. Видимо, когда в ящик бросал, карман перепутал.

— А ну-ка, тащи его сюда, — протянул руку Иван Николаевич. — Сейчас проверим, везучий ты или нет.

— Да пожалуйста, — пожал я плечами и передал билет подполковнику. — Думаете, он что-нибудь выиграл?

— Проверим, узнаем…

Ходырев-старший расстелил газету на столике, положил сверху мой лотерейный билет и, словно опытный конфераньсе, принялся объявлять угаданные номера, выдерживая почти театральные паузы перед каждым.

— Номер четыре, «альпинизм»… Тэкс, смотрим теперь, что у нас? И у нас «альпинизм». Отлично. Поехали дальше… Тридцать два, «прыжки в воду». Опаньки! У нас тоже прыжки. Везёт, однако…

— Иван, не томи, — Ходырев-младший подошёл ближе и, опершись на кий, встал за спиной у брата.

Все, кто был сейчас в бильярдной, бросили играть и столпились вокруг чайного столика. Я их хорошо понимал. Не каждый же день кто-то из их знакомых выигрывает в Спортлото десять тысяч. Тем более что происходит это прямо у них на глазах.

— Не торопи, — отмахнулся Иван Николаевич. — Тридцать пять, «спидвэй». Есть тридцать пять. Трёшка уже в кармане… А следующим у нас идёт… тридцать шесть, «слалом».

— Мать твою! — не выдержал майор Новицкий. — У меня четыре угаданных только раз было.

— Да подожди ты, Васильич. Дай дослушать, — совершенно забыв о субординации, шикнул на него Кривошапкин.

— Сорок два, «тяжёлая атлетика», — продолжил тем временем подполковник. — Тоже верно… Ох! Что-то мне нехорошо, — он вытер выступивший на лбу пот и повернулся к Павлу. — Паш, читай ты последнюю, а то я с этими лотереями точно инфаркт заработаю.

Он, конечно, играл, причём явно, но, с другой стороны, я же не Станиславский, чтобы кричать «Не верю!». Это совсем ни к чему. Люди же для меня стараются. Ну и развлекаются заодно. А положительные эмоции ещё никому не мешали. Не будут мешать и сейчас. Скорее, наоборот, помогут.

— Сорок восемь. «Шахматы», — объявил Кривошапкин последний угаданный номер, затем откинулся в кресле и «ошарашенно» выдохнул. — Шесть из шести. Полный улёт.

Товарищи офицеры молчали. Видимо, ждали моей реакции.

И я их не обманул.

— Это… это, типа… он выиграл, что ли?

Я плюхнулся на свободное кресло, подтянул газету к себе, сравнил напечатанные в ней числа с теми, что на билете, после чего растерянно поднял глаза на сидящего напротив Ходырева.

Тот ухмыльнулся и молча развёл руками. Мол, это не розыгрыш, всё это на самом деле, по-взрослому.

— Так и есть. Выиграл, — хлопнул меня по плечу Новицкий. — Ну что ж, поздравляю. Сам не увидел бы, ни за что б не поверил…

Остальные тоже начали поздравлять:

— Молодец… свезло так свезло… такое раз в жизни бывает… –

— Постойте! — я, наконец, «вышел из ступора» и, вскочив на ноги, помахал зажатым в руке билетом. — Почему только я?! Мы же его вместе все заполняли!

— И что? — подполковник с интересом посмотрел на меня.

— Как это что?! Раз вместе все заполняли, значит, все вместе и выиграли!

В помещении бильярдной вновь повисло молчание.

Секунд через десять его нарушил всё тот же Иван Николаевич.

— То есть, ты предлагаешь… ты предлагаешь…

— Поделить выигрыш на всех, — закончил я с самым бесхитростным видом.

Сказал и обвёл взглядом собравшихся.

Чего-чего, а этого они от меня точно не ожидали.

Первым очнулся Ходырев-младший.

— Кх-кхм… Всё это, конечно, прекрасно, но лично я — пас, — он покачал головой и отступил на шаг от стола. — Я тогда не участвовал, поэтому и сейчас — не в праве.

— Я тоже, — поддержал его Михаил и тоже отошёл в сторону.