— Да. Не говорил. Поскольку этого не случится, минимум, лет пятьдесят или больше.

— Но… почему?!

— Потому что подавляющему большинству это будет не нужно, — развёл я руками.

Лена молчала секунд пятнадцать. А потом словно продолжила мою мысль:

— Кажется, я понимаю. Когда всё достаётся легко, а вокруг так много соблазнов, какой смысл задумываться о звёздах? Легче и проще мечтать о новом наряде для вечеринки, о поездке на море, ещё об одном телевизоре или, к примеру, магнитофоне и чтобы не хуже, чем у других… Увы, но ты абсолютно прав. Всё, видимо, так и будет. Люди начнут жить в выдуманном ими же мире или даже мирах. А всякие роботы и ЭВМ им в этом помогут. Подскажут, что лучше, где лучше и как лучше, и постепенно заменят друзей, а потом и мужей, жён, детей, родителей, родственников. Человечество не успеет опомниться, как превратится в сборище одиноких несчастных ненавидящих весь свет эгоистов. Сколько оно ещё проживёт после этого, я даже боюсь предсказывать.

Девушка опять замолчала.

Молчал и я. Не потому что мне нечего было сказать, а потому что был удивлён точностью сделанного Леной прогноза. Всё-таки хорошо, что эта умница и красавица не досталась какому-то полудурку Витьку, мелкому жулику и фарцовщику. Есть в этом какая-то… высшая справедливость. Жаль только, что потом она опять выбрала не того… Но тут уже ничего не поделаешь. Любовь зла, и козлы этим беззастенчиво пользуются… Ума не приложу, как нам теперь из всего этого выбираться… да и надо ли?..

На холодной скамейке мы сидели ещё минут двадцать.

А потом я ушёл, и Лена меня не удерживала.

Просто спросила:

— Завтра придёшь?

И я ответил:

— Не знаю.

— А послезавтра?

— Послезавтра приду обязательно, — и, улыбнувшись, добавил:

— Даже если война…

Воскресенье. 10 октября 1982 г.

Чтобы закончить объект, нам хватило полтора дня. Правда, и вымотались, как собаки. Вчера я вернулся в общагу в половине двенадцатого и сразу же завалился спать. А сегодня поднялся на ноги в шесть утра и снова поехал на Войковскую. Впрочем, дело того стоило, поскольку уже в пятнадцать ноль-ноль я был свободен как птица. Верёвки, альпинвентарь и строительный инструмент мы спрятали в выделенной в подвале каморке и, договорившись о том, когда займёмся перебазированием на новый объект, разбрелись кто куда. Мишаня пошёл в кино, Лёха с Олегом поехали на какую-то «тайную» встречу, а я двинулся назад в Долгопрудный.

В общежитии первым делом отправился в душ — смыть с себя пыль и грязь хотелось на уровне почти что инстинкта. А когда, распаренный и до безобразия чистый, с обмотанными полотенцем чреслами, вернулся в комнату, то обнаружил там не только соседа, но и двух никак не ожидаемых здесь персонажей.

— А вот и он! Я же говорил, пять минут, — указал на меня Олег Панакиви.

— Здорово, бродяга!

Крепкий под два метра ростом парень поднялся со стула и сперва по-медвежьи облапил меня, а затем словно клещами сдавил мою длань своей здоровенной ручищей.

— Ой! Андрюшка!

Сидящая возле окна девушка приветливо махнула рукой, но, узрев мой оголённый торс, вдруг покраснела и, опустив глаза, принялась сосредоточенно рыться в сумочке, как будто забыла там что-то важное и что надо обязательно отыскать прямо сейчас.

Гена Кулешин и Ира Чарникова. Мои одноклассники.

Сколько же я их не видел? Лет, наверное, двадцать.

И ведь не изменились почти. Какими запомнил когда-то, такие и есть…

— Сейчас. Секундочку. Только переоденусь.

Я, наконец, вырвался из Генкиного «захвата» и, прихватив шмотки, стыдливо нырнул за шкаф.

— А мы думали, уже не дождёмся тебя. Уже уезжать хотели, — посмеивался Кулешин, дожидаясь, когда я закончу с одеждой. — Силён ты, однако, в ванной плескаться.

— Не в ванной, а в душе, — бурчал я, пытаясь попасть ногами в штанины.

— Да какая разница?

— Большая. В ванной я бы сидел в три раза дольше.

— Значит, повезло.

— Это точно…

Я выбрался из-за шкафа, поправил ворот рубахи и широко улыбнулся гостям.

— А вот теперь и вправду привет! Какими судьбами?

— Да вот, решили тебя навестить, — Ира оставила сумочку и, чуть прищурившись, внимательно осмотрела меня с головы до ног, словно прикидывая, не ошиблись ли они адресом, тот ли это Андрей Фомин, которого они знали, или не тот. — А то ведь два месяца уже прошло, а от тебя ни слуху, ни духу. Нехорошо.

— Знаю, что нехорошо, — развёл я руками. — Дел просто много. Учёба, работа, туда-сюда.

— А пошли на улицу. Покажешь нам, чего тут и как, интересно же, — неожиданно предложил Генка, бросив быстрый взгляд на подругу.

Та едва заметно кивнула.

М-да. Что-то они мудрят. А что, не понятно. Да и зачем?..

По городу мы гуляли около часа. Я показывал друзьям институт (снаружи, естественно — внутрь бы их всё равно не пустили), рассказывал, как учёба. Они интересовались, какая стипендия, ездил ли я на картошку, видел ли кого-то ещё из наших. Вспоминали последний звонок, выпускной, учителей, знакомых из параллельных классов… Словом, общались вовсю, в какой-то момент даже показалось, они меня проверяют. Помню ли я своё недавнее прошлое или же по непонятной причине всё позабыл? Паранойя, конечно, но что поделаешь — знакомство с товарищами «чекистами» просто так не проходит.

О главной цели визита одноклассники сообщили в самом конце, когда мы уже подходили к станции.

— Слушай, Андрюх. Мы тут хотели в Питер сгонять, на ноябрьские. Ты как? За? — как бы между прочим поинтересовался Кулешин.

— А почему бы и нет? — пожал я плечами.

Скататься на праздники в Ленинград показалось мне хорошей идеей. В городе на Неве училось сейчас человек десять из наших. Повидать их было бы весьма интересно. Тем более что именно там, в Питере, проживали и два фигуранта из моего «расстрельного списка». Изучить к ним подходы, выяснить, где живут и работают — дело полезное. А лучшего прикрытия, чем встреча с друзьями, нельзя и придумать. Поэтому — решено. Еду, без вариантов.

— Когда и на сколько?

— Пятого вечером выедем, три дня там, восьмого обратно.

— А…

— Билеты будут, — не дала договорить Ира. — У меня у подруги знакомая в кассах работает…

Проводив однокашников, я не спеша направился к общежитию. Ощущения от встречи остались двойственные. С одной стороны, ностальгия, а с другой… чувствовалось, они приезжали не только чтоб повидаться и пригласить меня в Ленинград…

За размышлениями я не заметил, как дошёл до общаги и…

— Андре-ей! Привет!

На лавочке под деревьями сидела Жанна.

Точь-в-точь как Лена позавчера. Даже окликнула так же.

Вот хохма была бы, если бы они там вместе сидели.

— О! Привет! Ты откуда?

Я плюхнулся на скамейку рядом с девушкой.

— Откуда-откуда… из дома, — пожала плечами та. — Думала уже, не дождусь, уже уходить собиралась.

— А как ты узнала, где я живу?

Жанна покосилась на меня с недоумением.

— Ты же мне сам рассказывал.

Честно сказать, не помню, чтобы я ей об этом рассказывал, но — не суть. Зная Жанну, можно наверняка быть уверенным: если она решит что-нибудь выяснить, то выяснит обязательно.

— Ну? Что будем делать? Куда пойдём?

Я почесал затылок.

Действительно. Куда?

Мне-то без разницы, а вот для моей бывшей-будущей просто гулять по городу может быстро наскучить, поэтому…

— А давай ты меня к себе пригласишь.

«Надо же! Опередила».

— Давай.

Я поднялся и протянул девушке руку.

— Не страшно?

— Страшно? Почему страшно?

— Ну… там у нас одни парни.

— Так это же, наоборот, здорово! — рассмеялась красавица.

В общежитие мы прошли без проблем. Занятая вязанием вахтёрша даже голову не подняла. Непорядок, однако, зато удобно. Не пришлось придумывать какую-нибудь историю и объяснять-упрашивать, чтобы пропустили «всего на пару минут».