Пришлось устраиваться на противоположной стороне улицы и делать вид, что читаю газету. Цирк, одним словом. Не хватает только бинокля, черных очков и плаща с береткой. Получился бы натуральный шпион, следящий за секретными советскими экономистами. «Хотя кому они нафиг нужны в этом времени?..»

Будущего «творца российских реформ» я едва не прошляпил. Он был, пусть и похож на себя начала 90-х годов, но всё-таки не такой отъевшийся и округлый, каким его помнили все российские граждане. Вышел на крыльцо с модным кожаным дипломатом, минут пять трепался о чём-то с коллегой, а потом…

«Вот, ёшки-матрёшки! Как я же упустил этот факт?!»

К метро Гайдар не пошёл. Направился к припаркованным поблизости «Жигулям» белого цвета. После чего, закинув в салон дипломат, уселся за руль и через пару минут укатил в сторону центра. Хорошо, номер авто я успел запомнить, иначе вообще — вилы. Ничего не выяснил, только время потратил…

Выбросив в урну газету, я грустно вздохнул и не торопясь двинулся по тротуару к метро. Надо было возвращаться в общагу. Времени уже седьмой час, пока до Долгопрудного доберусь, не только столовая, но и буфет закроется, опять лягу спать не заморив червячка… Однако, уже на подходе к «Академической» в башке мелькнула новая мысль. Такая же «гениальная», как и все остальные. «А что если… хм, а ведь это и вправду шанс…»

Спустившись в метро, я поехал на станцию «Аэропорт». Помнится, в 2004-м наша компания возводила на улице Академика Ильюшина пристройку к одному кооперативному гаражу. Председателем этого ГСК был известный советский актёр Михаил Ножкин. Между прочим, замечательный оказался мужик. Хоть и немолодой уже, но вполне адекватный и собеседник отличный. По окончании строительства даже подарил всем нашим по кассете со своими песнями и ещё книжки с автографами. Этот сборник у меня потом хранился на самом видном месте в шкафу. Ещё бы — презент самого Бекаса из саги о Резиденте. Вот он-то как раз и рассказывал, что Гайдары жили где-то неподалёку, даже на дом конкретный кивал. Оставалось лишь вспомнить, на какой именно.

Увы, найти нужный дом я так и не смог. Банально забыл, как он выглядит. И в итоге решил пойти по сложному варианту. Стал бродить по дворам в надежде отыскать машину со знакомым регистрационным номером.

Удача улыбнулась мне часа через два, когда уже совсем стемнело, а я едва не валился с ног от усталости.

Автомобиль господина «реформатора» стоял на улице Усиевича, возле здания, в котором на первом этаже располагался продовольственный магазин. Нет, это был не тот дом, что мне показывал в 2000-х Ножкин. Однако Жигули были те самые, гайдаровские. Что ж, великие актёры тоже иногда ошибаются и путаются в хитросплетениях памяти. В любом случае, сейчас требовалось решать, что дальше…

Сомнения мои разрешились самым неожиданным образом. В скверике через дорогу появился тот, на кого я сегодня «охотился». Егор Тимурович собственной персоной. Он шёл по гравиевой дорожке в направлении припаркованного около универсама авто. В руках у деятеля от экономики имелась какая-то папочка.

Заметив объект, я тут же метнулся за угол и спрятался в тени вентиляционной шахты. Под ногами валялись какие-то камешки. Один из них я поднял. Обыкновенный гранитный окатыш. Небольшой, но довольно увесистый. Если запулить такой булыганчик в висок, пациент долго не проживёт. Максимум, полсекунды. Пока «снаряд» до «цели» не долетит. А расстояние до цели всего-ничего, метров примерно двадцать. Один точный бросок и — «увози готовенького»…

Гайдар внезапно остановился. Перед фонарным столбом. Открыл папку. Принялся что-то рассматривать. Для любого киллера позиция почти идеальная. Людей в округе не наблюдается, цель отлично видна и ко всему прочему неподвижна. Только и надо, что «нажать на курок». Точнее, метнуть в клиента подвернувшийся под руку камень. «Метнул гадюка, и нету Кука». Вот так. И хрен потом кто что найдёт… Ни подозреваемых, ни свидетелей, ни мотива. Только орудие преступления, да и то, если очень долго искать — на дорожке с гравием таких дофига и больше…

Смотрю, как «приговорённый» качает башкой, кривится, разглядывая имеющиеся в папке бумаги. Плевать, что именно в них написано. Наверняка, какая-нибудь фигня, что-нибудь про «свободный рынок» и его преимущества перед плановой экономикой. Абсолютно точно знаю, что в нашей стране этот «рынок» народа убил больше, чем все басаевы с радуевыми вместе взятые. И, значит, рука у меня не дрогнет, когда придёт время… А время приходит прямо сейчас. Лучшего момента уже не найти…

Камень летит беззвучно. Это не пуля и не снаряд. Высокая скорость ему не нужна, достаточно той, что есть. Получив удар по виску, Гайдар мешком оседает на землю. «Не буду, Егорушка, желать, чтобы она была тебе пухом. Лучше пожелаю, чтобы гроб был покрепче, а могила поглубже. А если ещё и кол осиновый, то совсем хорошо…»

Секунд десять внимательно наблюдаю за обстановкой вокруг. На улице никого, «клиент» не шевелится, только ветер шуршит вылетевшими из папки листами. «Ну что ж, дело сделано, пора уносить ноги».

Тихо выбираюсь из тени и не спеша иду через двор. Направляюсь к метро. Впрочем, уже через десяток шагов соображаю, что на этой станции лучше бы мне не светиться. Поэтому поворачиваю налево, огибаю дом и, перебежав дорогу, быстрым шагом иду в сторону стадиона «Динамо». Однако и там спуститься в метро не решаюсь. Почему? Да просто смысла не вижу. До Савёловского оттуда пешком минут двадцать. Гораздо быстрее, чем сперва на подземке, да еще с пересадкой, а потом на автобусе, которого ждать дольше, чем ехать…

Осознание того, что совершил, появляется уже в электричке. Меня буквально накрывает волной из переживаний. Типичный такой посткриминальный синдром. Я ведь никогда и никого не убивал. Ни в этой жизни, ни в той. Зубы стучат, руки трясутся, словно припадок у меня или похмелье. Ей-богу, попадись мне сейчас милицейский наряд, всё бы им рассказал без утайки. Лишь бы снять с души этот груз. Понимание непоправимости сделанного…

«Спасение» приходит в виде двух помятых жизнью бичей и бутылки портвейна. Пьянчуги «тусуются» в одном вагонных тамбуров. Увидев трясущегося пацана, ввалившегося на их территорию, они без лишних слов протягивают ему полный стакан. Я их даже поблагодарить не могу, все слова застревают в горле. Просто киваю и бреду по вагонам дальше, чувствуя, что еще немного и слечу с катушек по полной… Алкоголь начинает действовать через пару минут, когда я уже дохожу до головы состава. В мозгах потихонечку проясняется и возбуждение постепенно сходит на нет. Успокаиваюсь, одним словом. Конечно, не до конца, но хоть не трясусь как пациент психбольницы. И даже, выйдя из электрички и узрев перед собой представителя органов правопорядка, не дёргаюсь и не пытаюсь сбежать. Только мысль одна в голове крутится: «Неужели меня так быстро вычислили и нашли?»

Нет, никто меня пока что не вычислил. Милиции просто требуются понятые. Оказывается, нашли под платформой труп, поймали по горячим следам подозреваемого и разбираются теперь с обоими. Ну и с местом преступления заодно.

Залезаю в милицейский «бобик», сообщаю данные о себе, подписываю какую-то бумагу. Потом меня ведут к трупу. Раскинувший руки мужик лежит на щебёночной насыпи. Лицо его кажется мне знакомым. Приглядываюсь получше. «Ё-моё! Да это же он! Егорка Гайдар! Как?! Как он сюда попал?!..»

…Стою около вентиляционной шахты, мотаю башкой, пытаюсь понять, что случилось. Неужто мне всё это привиделось? И труп, и милиция, и электричка? Ну да, так и есть. Привиделось. Только господин Гайдар никуда не делся. Стоит себе под фонарём и в ус не дует. Бумажки листает, не подозревает гадёныш, как ему повезло. Повезло, что не могу я его убить. Рука не поднимается. Знаю, что надо, но… не могу и всё тут. Не хочу снова пережить то, что пережил в мыслях. К тому же не совершил он пока здесь того, за что полагается высшая мера. Дай бог, и не совершит никогда. Моими усилиями и усилиями более компетентных товарищей. Системным образом. Я ведь сам в своё время решил, что не буду заниматься индивидуальным террором. Что это не наш метод, что это — путь в некуда. А сейчас едва не сдержался, чуть было не уконтропупил «великого реформатора», позабыв о своих стратегических планах…