Галь посмотрела на подругу широко раскрытыми от изумления глазами, ничего не понимая.

– Лиат! – воскликнула она в ошеломлении. – Ты что? С чего ты взяла, что мои отношения с Шахаром нуждаются в встряске? Да будет тебе известно, что когда мы были с ним на пляже, то задумали построить себе там дом.

– Дом? – переспросила Лиат.

– Дом, – подтвердила Галь.

– А когда?

– Когда-нибудь, когда станем взрослыми. Шахар сам предложил реализовать этот замысел… Что ты смеешься? – недовольно запнулась она, увидев, как рот Лиат расплылся в улыбке.

– Я смеюсь, – отозвалась та, – потому, что ты не желаешь использовать шанс, подаренный тебе судьбой, самой заработать на этот дом. Неужели ты думаешь, что Шахар сразу же отдаст все свои силы вашей юношеской мечте? Нет, милая! Он уйдет прокладывать себе дорогу в жизнь и ни перед чем не остановится. А ты пожалеешь об этом шансе, который сдуру упустишь, и слишком поздно вспомнишь мои слова.

– Ты агрессивна, – осадила ее Галь холодным тоном.

Тут Лиат прикусила язык, испугавшись настойчивости, с которой стремилась ее убедить. При всем своем простодушии, Галь Лахав была далеко не дурой. Она постаралась спасти ситуацию.

– Это потому, что я волнуюсь за тебя, – сказала она прочувствованно. – Ведь я ж тебе почти сестра! Пусть я неопытна в этих делах, но кое-что понимаю… во многом благодаря Шели. Нельзя, нельзя так жертвовать собой ради мужчины! Подумай о себе. В руках у тебя ключ к блистательной жизни. Потеряв его, ты будешь горько плакать. Ведь ты же хочешь стать моделью! Я вижу по твоим глазам, что ты безумно хочешь этого! Ну, так хоть раз пойди на поводу у твоих амбиций, а не твоих страстей, и ничего не бойся! Если Шахар на самом деле любит тебя всей душой, то он никуда от тебя не денется.

Сомневаясь в верности выбранной ею тактики, Лиат со страхом ждала ответ. Он был жёсток:

– А знаешь ли ты, что такое любовь? Ведь ты никогда еще не была влюблена, так как ты можешь это знать? Так вот: тот, кто любит, тот ставит интересы любимого выше собственных благ. Любящая женщина пойдет за своим мужчиной куда угодно, хоть на край света. Я от души желаю тебе, Лиат, испытать счастье такой любви и лишь только потом говорить об эгоизме и амбициях.

– Я говорю о реальной жизни, – с горечью выговорила та. – Ты – не первая и не последняя в мире девчонка, которая жертвовала всем ради своего парня, а спустя годы – хваталась за голову. А ведь многие из них, впридачу, сделали аборты.

– Насчет последнего не беспокойся, – прыснула Галь. – Я надежно предохраняюсь.

– Вот: снова – ты. Ты, а не он. Значит, ты вовсе не так в нем уверена, дорогуша.

– Мне надоел этот разговор! – отрезала Галь с нескрываемым раздражением.

Она пошла в ванную, где напилась воды из-под крана, и вернулась в комнату более спокойной, чем раньше, но такой же нахмуренной и раздосадованной. Совершив по ней круг, она подошла к этажерке и достала другой сногсшибательный фотопортрет, на котором она была запечатлена в обнимку с Шахаром в вечерних нарядах на фоне вазона багряных цветов.

– Это мы в зале торжеств, – пояснила она, – когда у его родителей была годовщина свадьбы. Я собираюсь поставить ее в рамку рядом с этой, – кивнула она на свою пляжную фотографию. – Как ты считаешь, они будут смотреться вместе?

Лиат Ярив ощущала себя конченной дурой и мерзавкой. Ей было все равно, будет ли хорошо выглядеть совместный портрет Галь и Шахара на фоне ее многообещающей фотографии, и она только лишь кивнула. Она уже поняла, что проиграла. Ее влияние, может, слишком напористое, себя не оправдывало, а беспечный ответ Галь о том, что она ничего не знает о любви, причинил ей адскую боль. Кому, как не ей, были знакомы страх потери и неуверенность в себе! Обессилев почти также, как потенциальная модель, и испробуя свой последний козырь, она произнесла с сарказмом:

– По поводу этого разговора. Ты сама завела его. Но я не понимаю, к чему же он был, если ты заведомо решила отказаться? Мнение мое ты услышала, совет получила. Ты получишь его от любого другого, потому, что все, кроме тебя одной, прекрасно видят, что ты за все годы так растворилась в твоем Шахаре, что утратила себя самое. Ты живешь буквально за его спиной. Похвально, ничего не скажешь! А ну-ка, иди сюда! – Лиат с бешеной силой отчаянья потащила подругу за локоть к настенному зеркалу, и поставила прямо перед ним. – Вот, взгляни на себя еще раз и подумай, не совершаешь ли ты ошибку по отношению к себе? Головой думай, Галь, головой, а не сердцем! Ведь ты – модель на миллион!

Это был опасный выпад. Выбросив такие кости, Лиат была уже готова ко всему.

Самолюбие Галь было, действительно, больно задето. Однако, вместо того, чтоб разозлиться и высказать обидчице все, что в ней накипело за этот денечек, она застыла перед собственным отражением. Заглушенное честолюбие молниеносно проснулось в ней, взгляд вспыхнул хищным огоньком. Очень сосредоточенно Галь посмотрела на себя в зеркале: на золотистый оттенок кожи, копну каштановых волос, разрез своих голубых глаз с поволокой, очертания носа и рта, превосходную фигуру и гордую стать несмотря на средний рост – все то, что обхватившая ее рукой за талию Лиат оценила в такую огромную сумму. И тотчас все ее прежние доводы, все ее яростное сопротивление, показались ей несерьезными. Да, она рождена для величия и блеска! Принося в жертву свой потенциал, она продолжала топтаться на месте, смешивая свое уникальное лицо с миллионами прочих, ничем не примечательных лиц. Да, ей нужно принять предложение агентства и стать моделью! Ведь за нее сама судьба.

Только запал девушки быстро закончился. Образ Шахара опять пронесся пред ее глазами. Пускай она подпишет контракт, пускай проявит себя в агентстве и обеспечит им с матерью райскую жизнь. Станет ли счастливее? Вот в чем была загвоздка! Может быть, она и пройдет испытание нагрузкой и известностью, но Шахар? Как он отнесется к тому, что ее будут окружать богемные люди и, в частности, другие мужчины? А ребята из ее тесного, доброго школьного мира? Изменив свою жизнь, она безмерно отдалится от тех, кто ей здесь были очень дороги. Выбор был неизбежен.

Галь почувствовала себя так, как будто на ее шее затягивалась петля. Стрелка весов ее бешено дергалась, вибрировала, качалась. Наконец, сломленная, измученная девушка разом опустила гирю на одну из чаш и выпалила:

– Нет, Лиат! Извини, но тебе было нечего играть на моем честолюбии. Я остаюсь при своем мнении. Во сколько бы там меня не оценили, я не в силах пойти против моего сердца.

Лиат сдалась. Поскольку ей одной было понятно, ради чего – то есть, ради кого – она затеяла эту глупую исповедь, то самым правильным теперь было больше никогда не касаться этой темы. Да и чем она могла реально изменить ситуацию в выгодную ей сторону? Галь любила Шахара безумно, и все бросала на алтарь своей любви. Обе они бились в одну и ту же стенку.

Она медленным шагом прошла в туалет – якобы по нужде, а на самом деле чтоб скрыть от Галь свои предательские слезы. Но, выйдя оттуда спустя пять минут, маска ее лица вновь была ровной и доброжелательной.

– Послушай, я проголодалась, – сказала она бодрым голосом. – Пойдем-ка лучше пообедаем.

– Согласна! – отозвалась Галь, радуясь, что с этой темой было покончено. – Погляди что там есть в холодильнике, и поставь на стол все, что захочешь. Я скоро присоеденюсь.

Лиат отправилась на кухню, заглянула в холодильник, достала отварной рис, жаренное мясо, овощи, поставила рис и мясо в микроволновку, сервировала стол. Она вела себя как у себя дома, поскольку дом Галь и был ее вторым домом, с самого детства. Вскоре подошла Галь, одетая уже по домашнему и со смытым макияжем, и подруги принялись за еду. После трапезы, Лиат почему-то заторопилась уходить. Она так спешила, как будто спасалась бегством.

Придя домой, и даже не раздеваясь, Лиат в неистовстве ворвалась в свою комнату, вытряхнула на рабочий стол все учебники из ранца, и немедленно уселась за занятия. Она по сто раз перечитывала конспекты, штудировала словари, делала даже те задания, которые их в школе и не просили делать. В каком-то умопомрачении грызла девушка науку, вживалась в нее, убегала от окружающего мира, превозносящего внешнюю, даже напускную, привлекательность. Успехи в учебе – это было единственное, что она могла противопоставить Галь, с ее великой красотой и великой любовью.