Голова Фина дернулась в сторону. — Как ты узнала это имя?

— Птичка на хвосте принесла. — Я вкратце изложила свой разговор с Айлин, включая ее агента внутри. — Если он создавал эти силы месяц, нам чертовски повезло, что мы наконец пронюхали об этом. С нашей собственной малой численностью, внезапная атака опустошила бы нас.

— Нападение в любом случае все еще возможно, — сказал Вайят. — Даже если бы все триады города появились в Олсмилле прошлой ночью, мы бы не победили без помощи вампиров. Мы всегда держали Падших в узде с помощью страха и запугивания. Это, очевидно, больше не работает.

— Очевидно, — протянул Фин.

Я задумалась над другим замечанием Айлин о более серьезной угрозе, надвигающейся уже десять лет. Думала спросить об этом Руфуса, чтобы немного разузнать о первых днях существования триад. — Кто это решил? — спросила я, прежде чем успела себя одернуть.

— Что решил? — не понял Вайят.

Теперь уже нельзя останавливаться. — Про страх и запугивание, Вайят. Айлин заставила меня задуматься… Она сказала, что по-настоящему все началось примерно в то время, когда триады впервые организовались. Ты был там.

Он ощетинился, как собака, которой угрожают, и прошествовал через комнату, прежде чем я успела его остановить. — Она сказала, что во всем виноваты мы?

— Нет, я не про то. — Снова попыталась сесть, движения стали менее болезненными. — Что изменилось десять лет назад, почему появилась необходимость в триадах, хотя раньше их не существовало?

Он пристально посмотрел на меня, румянец на его шее поднялся до щек. — Твоя мать была убита вампирами одиннадцать лет назад, Эви, и ты спрашиваешь меня почему?

Холодок пробежал по моей груди. Ее тело нашли обескровленным спустя две недели после наступления смерти, так что вероятность, что ее убили вампиры, существовала всегда. Просто проверка не проводилась и уже никогда не будет проведена, поскольку ее тело кремировали. Никто не говорил об этом так прямо со времен моего пребывания в учебном лагере, когда эта информация использовалась, чтобы подтолкнуть меня к действию. Это всегда срабатывало.

Я откинула покрывало, заметив — но не заботясь — что на мне только лифчик и трусики. Обе ноги были туго обмотаны марлевыми бинтами и медицинской лентой, но я все равно спустила их с кровати.

Злые пальцы боли рвали вверх и вниз мои ноги, и я рявкнул короткое «пошел ты, Трумэн», когда попыталась встать. — Моя мать была гребаной героиновой наркоманкой, которая спала, с кем попало, и покончила с собой. — Слабые ноги дрожали. Левое колено подогнулось, когда перенесла на него свои вес, и я плюхнулась обратно на кровать, тяжело дыша. — Почему десять лет назад?

Его лицо напоминало грозовую тучу. — Потому что именно в этот момент начались проблемы. Полукровки, казалось, появлялись из ниоткуда, и они нападали на всех, кого могли. Гоблины начали просачиваться из канализационных труб и старых туннелей бутлегеров и нападать средь бела дня. Все они становились смелее, что привлекало не самых подходящих типов.

— Не самых подходящих?

— В основном охотников за головами — фрилансеров. Эта долина притягивает Падших, в основном благодаря силе Первого Предела — о чем мы узнали благодаря нашему короткому визиту в скрытый дом Амалии — но вампиры путешествуют по миру и иногда оставляют после себя полукровок. У тех ранних охотников не было ни кодекса, ни организации. Они делали, что хотели, убивая Темных, и последствия были ужасны.

Огонь, пылающий в его глазах, красноречиво свидетельствовал о том, что он видел, какие дела творили эти безымянные охотники. Айлин подтвердила, что вампиры покидали город на долгое время, но всегда возвращались к источнику энергии, который их питал. Домой, к Пределу.

Мне было холодно сидеть в одном нижнем белье. Я обмоталась одеялом и обняла себя за плечи, по-прежнему недоумевая от его рассказа. — Так какая же соломинка сломала спину верблюду? Кто организовал? — Я думала, что знаю ответ, но хотела услышать его.

— Совет фейри, — ответил он. — Последней каплей стал случай, произошедший в центре города десять с половиной лет назад. За полчаса до закрытия пятеро полукровок зашли в греческий ресторан. Там были хозяин, его жена, их дочь и четверо посетителей. Владелец и двое посетителей мужского пола были убиты сразу же. Два охотника на вампиров выследили их, но не раньше, чем полукровки… развлеклись с некоторыми женщинами.

Меня затошнило.

Вайят поморщился. — Охотники решили, что не могут рисковать тем, что выжившие распространят слухи о существовании вампиров. Что лучше держать это в секрете, что жертвам лучше умереть, чем жить с такой травмой. Поэтому они убили всех, кто был еще жив, включили газопровод и сожгли улики.

У меня закружилась голова, и я вцепилась в край одеяла, чувствуя, что мне очень трудно дышать. — Они убивали невинных, — прошептала я, дрожа.

— У владельцев ресторана было два сына-подростка, которые остались сиротами. Все говорили, что это был трагический несчастный случай.

Я уронила голову на руки, не в силах понять, что происходит. Убивать полукровок, конечно, необходимо, даже самым болезненным способом из всех возможных. Но убийство четырех невинных женщин просто для того, чтобы сохранить тайну. Кем надо быть? Чья-то рука коснулась моей макушки. Я подняла голову. Вайят присел передо мной на корточки, все его лицо было полно эмоций: ярости, сожаления, горя.

— Жалеешь, что спросила?

Я отрицательно покачала головой. — Просто удивлена.

— Это было совсем другое время, Эви. Мы мало что знали о подонках, только множество слухов. Без Совета фейри мы бы пропали. Они нашли нас, обучили, научили. Прошло почти три года, прежде чем триады, какими мы их знаем сегодня, действительно сформировались.

— Вы с Руфусом были там с самого начала?

— В значительной степени. Мы не начинали эту битву, Эви. Мы просто отреагировали на происходящее. Мы должны были сделать что-то, чтобы защитить себя от них.

— Значит, их активность вызвало что-то другое. — Я раздраженно выдохнула сквозь зубы. — Вампиры начинают заражать людей, и эти полукровки выходят и умножают свою численность. Это заставляет гоблинов поднять голову и сделать выводы, поэтому они начинают выползать из канализации и туннелей, становясь смелее в своих атаках. Это говорит другим Падшим, что можно наглеть, и внезапно мы переполнены ими.

— Притянуто за уши, — сказал Фин. Я совсем забыла, что он здесь, и резкие черты его лица кричали о его гневе. — Терианцы всегда жили среди вашего народа. Мы ни из чего не выползали, и большинство из нас живет так мирно, как только может.

— Мирно? — повторил Вайят, вставая и поворачиваясь к нему лицом. — Так ты называешь вербовку других, чтобы нас убить? Мирно?

— У меня нет никакого желания видеть, как убивают ваших людей. Я очень люблю людей. — Он мельком посмотрел синими глазами на меня. — Однако, как показывают недавние события, ваши суждения и навыки правоохранителей оставляют желать лучшего.

— Мы не…

— Меня больше не волнует, кто и какие приказы отдавал. — Голос Фина был настолько яростным, что даже я вздрогнула, но внешне он оставался спокойным. Почти сверхъестественно спокойным. — Мне больше всего не хотелось, чтобы это повторилось ни с одним другим кланом или видом — как с людьми, так и с нечеловеческими существами.

Он сделал несколько шагов вперед. Вайят напрягся, но Фин не обратил на него внимания. Его свирепый взгляд впился в меня.

Фин продолжал: — Да, я хотел отомстить за гибель моего клана — хотел так сильно, что чувствовал вкус человеческой крови на языке. Обратиться к тебе за помощью в защите Джозефа и Авроры было все равно, что кастрировать себя, признаться в слабости, которую я, как старейшина их клана, не мог принять. Помнишь то утро, когда мы встретились? Я чуть не приземлился на эту машину, когда вы еще находились в ней, и мне бы это понравилось. Люди были злы, они убили мой народ, и я больше не хотел иметь ничего общего ни с кем из вас.