ЕРЕСИАРХ ВСЕЯ РУСИ Я жить хотел остепенясь от равнодушия и скотства, как прежде, плача и смеясь, струясь в потоке идиотства. Но отворился край небес, раскрылся смрадный запах тленья, и я опять взвалил свой крест одной строкой стихотворенья. И я кричу! И я ору: куда вы вновь бредёте, люди, под зачумленье на пиру и дармовой калач на блюде?! Ведь ваша родина вразнос, враздрызг Европе продаётся. Ваш бронепоезд под откос, и вся Америка смеётся над лохотронством россиян в колониальном Москвабаде. Проснись, Россия! Я не пьян! Я строевым, как на параде, шагаю нынче по стране К недопришедшим переменам. Я жив ещё! Но я в дерьме, а, значит, где-то есть измена. Кто превращает нас в утиль?! В баранов?! Пьяниц?! Попрошаек?! И это горе. Это быль. И журавлей исчезла стая. ДЕНЬ ПОБЕДЫ
Опять холодная война! Ей никогда не стать горячей, страна в болото сметена, и подготовлена для сдачи. Но ни снарядов, ни фронтов мы в этот раз не испытали. Под равнодушие ментов Россию Западу продали. За что же дед мой воевал?! За что отец ходил в атаку?! Никто из предков не жевал американских булок с маком. Они вставали за страну! Они сражались за Рассею!.. Американских денег кнут всё наше мужество развеял. Жидо-масонское ворьё ликует нынче в Москвабаде. Мы превращаемся в гнильё… Спаси нас, Боже, Христа ради… «Штормовыми волнами…» Штормовыми волнами время обозначено. Забивают смолоду — в долларях оплачено. Продано, разделено всё пространство русское. Русь теперь – расселина Зазеркалья тусклого. Ленью околпачены, водкой одурманены. В долларях оплачено то, что мы подранены. Все поля и пастбища заросли крапивою. Ветер мчит по кладбищу, встряхивая гривою. Мы бредём спокойненько, скрученные нежитью… Полноте, покойники, обижаться не на что! «Говорили, что лето, настанет хорошее лето…» Говорили, что лето, настанет хорошее лето, обещали, что где-то России простятся долги. Только пух тополиный, как вьюга, летит до рассвета, и былины поют про меня неживые враги. Я так долго искал улетевший из мира порядок. Я так долго стирал с поднебесья следы облаков. Я пролился дождём и, наверное, выпал в осадок. Мы надеемся, ждём, а находим железо оков. Дух морозный черёмух летит Ботаническим садом и стараются петь, зазывая подруг соловьи. Город хочет взлететь и обрушиться вниз листопадом, словно новая жизнь сквозь мятежные мысли твои. И уже не волнует сразившее мир лихолетье — всё проходит как сон, и оно непременно пройдёт, лишь бы мы не мрачнели, когда улыбаются дети, и как ветер стихали, встречая весёлый восход. «Настанет день сиятельной надежды…» Настанет день сиятельной надежды. Пройдут дожди несбывшихся надежд. Мне просто лень. Мне просто лень, как прежде Читать стихи про пьяниц и невежд. Моих одежд весёлые лохмотья Не согревают сердца и души. Ах, если бы послушать Паваротти, Чтоб в музыке ожили миражи! Тогда бы я дарил добро и радость Среди разрухи, голода и лжи! Оскомина во рту… Какая гадость! А ну, верните веру в миражи! ТАЙНА РОССИИ Тайну России жидам не понять. Что им разбитые наши дороги, где словно рак, не попятишься вспять и, не ругнувшись, не вспомнишь о Боге? Тайна России – известный пассаж американо-английских симфоний. Не обрусилась еврейская блажь средь необъятных российских колоний. Где-то уже не горят фонари, где-то горят, освещая дорогу. Путь ко Спасенью – ори не ори — через российскую боль и тревогу! Но, не признав преступлений отцов, мы не получим от Бога прощенья. Рухнет держава в руках подлецов без Аллилуйя, без отпущенья! ЗАКРЫТОЕ ПИСЬМО РОДИНЕ Что осталось мне в сломанном доме? Что ещё не успели продать? Русь моя, ты по-прежнему в дрёме и не можешь ни взять, ни раздать. Благодать покидает Россию, одиночества след не стереть, и уже не дождаться Мессию, где хозяйствует вечная смерть. Умирают дебаты и споры, умирает желанье творить. Скоро небыль. Закончится скоро состоянье: по-русски любить. Лунный луч разорвали как нитку, голодранцы ползут по Руси, как пропившая домик улитка, как попавшие в суп караси. Эх, Россия! Чумное болото! Неужели сквозь денежный звон ты опять не услышишь кого-то? и не вспомнишь сиянье икон? Много к Богу дорог? Нет, не много! Разберись в недалёкой судьбе: неужели навек синагога стала костью собачьей тебе? Неужели девиз большевизма — Всё отнять! Разделить! Расстрелять! — стал критерием нашей Отчизны, превращающим Родину в… мать? |
