Однажды собрались семеро швабов вместе: первый был Шульц, второй — Яхли, третий Марли, четвертый Ергли, пятый Михаль, шестой Ганс и седьмой Вайтли. Все семеро задумали весь белый свет обойти, приключений поискать и великие подвиги совершить. А для того чтобы странствовать им было безопаснее, они решили идти с оружием и заказали себе хоть и на семерых одно, но зато очень крепкое и длинное копье.

За это копье они ухватились всемером, и впереди-то всех пошел самый смелый из них и самый мужественный, а таковым был Шульц! За ним уже следовали все по очереди, и Вайтли был среди них последним.

И вот, однажды в самый разгар сенокоса, когда швабы уже прошли порядочный путь, но были еще далеко от деревни, в которой хотели переночевать, в наступивших сумерках близ наших швабов пролетел вечерний жук или шершень. Его жужжание очень грозно прозвучало где-то за стогом сена.

Тут храбрый Шульц так перепугался, что чуть не выронил копье из рук, и холодный пот сразу прошиб его по всему телу.

«Слышите? Слышите ли? — крикнул он своим товарищам. — Ах, Боже мой! Да это барабан!»

Яхли, который вслед за ним держался за копье и которому Бог весть почему почуялся какой-то запах, тотчас добавил: «Да, что-то не ладно! Я чую запах пороха и горелого фитиля!»

При этих словах Шульц пустился бежать и мигом перескочил через забор, но зацепился ногами за зубья грабель, забытых там кем-то. Грабли ударили его в лицо, и очень сильно. «Ай-ай, ай-ай! — закричал Шульц. — Бери меня в плен, сдаюсь! Сдаюсь!»

И остальные шестеро туда же друг за другом перепрыгнули и стали кричать: «Коли ты сдаешься, то и мы все тоже сдаемся!»

Наконец, не увидев неприятеля, который хотел бы их связать и забрать в плен, швабы поняли, что испугались напрасно, а чтобы не пошли об этом слухи среди людей да не вздумал бы кто-нибудь их из-за этого осмеивать и дурачить, то между ними было решено об этом приключении хранить молчание, пока кто-нибудь из них случайно не проболтается.

Спустя время швабы двинулись дальше. Но следующая опасность, которую пришлось им пережить, не может сравниться с первой. Дело было так: их путь лежал теперь через пашню, на которой заяц, присев на солнышке, грелся и дремал; уши его торчали вверх, а большие, словно стеклянные, глаза застыли неподвижно.

Вот и перепугались наши швабы не на шутку при виде этого страшного и дикого зверя; перепугались и стали между собой совещаться о том, что менее всего опасно было бы предпринять в данном случае. Так как они собирались бежать, то можно было опасаться, что чудовище помчится вслед за ними и поглотит их всех с кожей и волосами.

Вот и стали они говорить: «Мы должны выдержать большую и опасную битву! Чем смелее вступим в нее, тем больше можем надеяться на победу!» И разом ухватились за копье: Шульц впереди всех, а Вайтли — позади.

Господин Шульц хотел было попридержать копье, но Вайтли, стоя позади всех, расхрабрился, задумал ударить по врагу и воскликнул:

Но Ганс посмеялся над ним и сказал:

Михаль воскликнул:

А за ним и Ергли сказал в свою очередь:

Догадливый Марли добавил к этому:

Но Вайтли его не послушал, и Яхли сказал:

Выслушав это, господин Шульц ободрился и произнес с великой важностью:

И ударили все разом против дракона. Господин Шульц все крестился и Бога призывал на помощь, но поскольку это не помогало, а к врагу они подходили все ближе и ближе, он в конце концов со страху начал кричать: «Ату его! Ату! Ату-ту-ту!»

Заяц от всех этих криков проснулся и поспешно бежал.

Когда господин Шульц увидел, как косой улепетывает, он радостно воскликнул:

После этого наши швабы не успокоились и пошли дальше искать новых приключений. Вот пришли они к широкой и глубокой реке, на которой мостов было мало и во многих местах приходилось переправляться на судах.

Швабы этого не знали, а потому стали кричать человеку, работавшему по ту сторону реки, пытаясь узнать у него, как бы к нему перебраться.

Человек из-за дальности расстояния ничего не расслышал и ответил по-своему: «Что, как?» А господину Шульцу показалось, что он говорит: «Шагай так!»

И он как шел впереди, так и вступил в реку. Сделав несколько шагов, он увяз ногами в илистом дне, и его покрыло волнами, а шапку его перенесло ветром на ту сторону… Села на нее лягушка и заквакала: «Квак, квак!»

Остальные шестеро швабов услыхали это и сказали: «Наш товарищ, господин Шульц, нас зовет. Коли уж он через реку перебрался, почему бы и нам так же не пойти за ним следом?»

И все поспешно попрыгали в воду и утонули…

Хоть и храбрые были богатыри, а из-за лягушки погибли лютой смертью, и никто из них домой не вернулся.

Жил однажды король и вдруг заболел так жестоко, что никто уже не надеялся на то, что он выживет. Трое сыновей его были этим очень опечалены; они сошлись в саду королевского замка и стали отца оплакивать.

Повстречался им в саду старик и спросил, чем они так опечалены. Они ответили ему, что отец их очень болен и, вероятно, умрет, потому что ему ничто не помогает. Тут и сказал им старик: «Знаю я еще одно средство — живую воду. Коли он той воды попьет, то будет здоров, да беда только в том, что разыскать ее трудно».

Но старший королевич тотчас сказал: «Уж я сумею ее сыскать», — пошел к больному отцу и попросил у него дозволения ехать на розыски живой воды, так как только эта вода может его исцелить. «Нет, — сказал король, — эти розыски сопряжены со слишком большими опасностями, лучше уж пусть я умру». Но тот просил до тех пор, пока отец не разрешил ему. А сам про себя королевич подумал: «Коли я принесу отцу живой воды, стану его любимцем и унаследую престол».

Так он и отправился в дорогу. Ехал долго ли, коротко ли и видит, что стоит карлик на дороге и кричит ему: «Куда так поспешаешь?» — «Глупый карапуз, — горделиво ответил ему королевич, — какое тебе до этого дело?» И поехал себе дальше. А карлик этим оскорбился и послал гордецу вслед недоброе пожелание.