Секунды глаза в глаза. Страх. Оцепенение. Осознание, что на сей раз выполнит угрозы, если не уступит и не послушается. Что там говорил Олег про спасение Бури? Где гарантия что получится до того, как Кирилл отдаст приказ и нажмет на курок?

— Я сказал — не трогай! — Вмешался Чернышевский приближаясь. Повторяя действия Рощина минутами ранее, ухватил за плечо, разворачивая к себе. Ударил.

— Су*а! Я убью вас всех! — Взорвался Кирилл, отмахиваясь от кулаков Олега.

Драка завязывалась нешуточная. Ни один из мужчин не желал уступать и сдаваться. Тесная дамская комната превратилась в ринг.

— Ритка, уходи отсюда! — Меж делом бросил Олег.

Терялась в сомнениях, что предпринять. Вмешаться и попытаться остановить нарастающее безумие? Звать на помощь? Разнимать? Или, действительно, пользоваться моментом и бежать? Неважно куда, главное, подальше отсюда. Выполнить просьбу любимого мужчины не могла. Оставить его здесь одного на растерзание Рощина не желала. Потом не простит себя. Удары один за другим с глухим стуком звенели в ушах. Уже не различала, кто кого. Схватившись за голову, закричала:

— Прекратите!

Ушам своим не поверила. Не узнала голос. Но он возымел эффект. Не самый ожидаемый, безумие разом прекратилось. Рощин, нанеся последний удар, толкнул Олега на пол. Прежде чем девушка успела что-либо сообразить, повернулся и схватив за волосы, потянул к двери.

— Не смей к ней прикасаться, тварь! — Поднимаясь, не отступал Чернышевский.

Рефлекторно Одинцова вздрогнула.

— Выбирай: или этот хлыщ, или жизнь Бурого. — Прошипел у уха Ритки Кирилл.

Времени на раздумья не было. Выбор очевиден. Колеблясь короткие секунды, послушно двинулась за Рощиным.

— О, господи, что здесь такое? — Женский визг случайной посетительницы в дверях туалета мгновенно привлек внимание других.

Но Кирилл, небрежно оттолкнув женщину с прохода, продолжая удерживать Одинцову за волосы, потянул прочь.

— Рита, постой! — Окликнул Чернышевский, ринувшись следом.

Оглянувшись, Маргарита не без удивления увидела, что Олег стал заложником сбежавшейся на шум охраны и гостей. Отбиваясь от вопросов, пытался нагнать их.

— Не нужно. — Одними губами пробормотала Одинцова, отрицательно качнув головой, и до того, как Кирилл заметил её действия, отвернулась.

Быстро перебирая ногами, едва успевала за широкими шагами Рощина. Тот небрежно тащил её через весь зал, плевав на громкие перешептывания и интерес. Должно быть, выглядели весьма странно. Пришедшие на вечер якобы счастливой парой, уходили словно террорист с заложницей. Может, поэтому люди на их пути расступались, пропуская вперед? Хоть бы кто попытался помешать Кириллу и заступился за Ритку.

Вся в слезах и потекшей косметике, растрепанная, походила на жалкую собачонку, которую хозяин на привязи тащит домой. Чувствовала себя таковой. Но собственные ощущения казались неважными по сравнению со страхом за дорогих людей. Смотрела перед собой и не видела ни сочувствия у других, ни любопытства, ни щелкающих вокруг камер папарацци. Пульсировала одна мысль: случись что с Русланом или Олегом по её вине — собственными руками убьет Кирилла. И покончит с собой. На сей раз точно.

— Су*а, ты и шесть лет назад была такой блудницей? — Гаркнул Кирилл, затолкав Риту на соседнее сиденье и усевшись сам. — Чуть что, как потаскуха бежишь к Волкодаву.

Глянув на мужчину, Маргарита обняла себя за плечи, пытаясь унять дрожь. Получалось слабо. Это не от холода, от нервов зуб на зуб не попадал.

— Мы обсудили накануне: будешь послушана и ничего с твоим дружком не случится. — Выезжая со стоянки на трассу, продолжал гнуть свое Кирилл. Спокойно и на удивление без эмоций. — Что сложного? Или решили, что можно меня обставить? Обмануть? Что за цирк устроили? Пообжиматься в туалете захотелось?

Одинцова молчала. Не представляла, что ответить. Прискорбно признавать, но в сложившейся ситуации Рощин прав. Сама нарушила уговор. Олег помешал сдержать слово. Но про Олега лучше не упоминать. Хватит волнений за одного заложника. Спасибо, что живым Чернышевского бросил.

— Понимаешь, что вы не оставляете выбора? — Вкрадчиво предположил.

Девушку как током шибануло. Уставившись на мужчину, взмолилась:

— Кирилл, ты не посмеешь. Пожалуйста, не надо. Я с тобой, как обещала. Если бы хотела, ушла с ним. Но не ушла. Не трогай Руслана. Пообещай.

— Тогда какого к нему бегаешь? — Стукнув кулаком по приборной панели, вскипел Рощин.

От смены тона девушка подпрыгнула на сиденье.

— Какого хрена этот выскочка обскакал меня на тендере? Тебя просто так в аренду сдавал? Чтоб он еще и там обошел?! Знаю, у этих тварей все подстроено, продуманно. Хотят меня прижать? Не позволю! Никому не позволю! И тебя им не отдам!

Бормоча, как заклинание, Кирилл походил на истинного безумца. В таком состоянии способен совершить что угодно. Гнал по шоссе, как умалишенный, сильнее вдавливая педаль газа в пол.

Переведя взгляд с мужчины на дорогу, увидела, что направляются в противоположную от дома сторону, к выезду из города. Это могло означать одно…

— Куда мы едем? — Несмело подала голос.

— В бордель. — Равнодушно, будто речь шла об абсолютно обыденных вещах, заявил Рощин. Предугадывая вопрос, пояснил: — Вместе с тендером там тоже проблемка нарисовалась.

— Не надо. — Умоляюще протянула. — Ты обещал, что не тронешь.

— Я да. Калач ничего не обещал. — Фыркнул мужчина.

На миг сердце в пятки ушло. Пока Рощин не признался:

— На твоем Буртенко свет клином не сошелся. Его судьба не самый важный вопрос.

Сказанное пренебрежительным тоном отчего-то вселило уверенность и надежду. Остаток дороги Маргарита провела в молчании. Кирилл периодически взрывался, покрывая нелестными слова Чернышевского, хая за победу в тендере и возмущаясь, что Одинцова печется о ком угодно, но не о нем, Рощине.

Несколько раз звонил Калачев. По односложным ответам и хмурому выражению лица, поняла, что происходит что-то серьезное. До чертиков хотелось верить, что обещанные действия команды Олега не заставили себя ждать. Но, приближаясь к месту назначения, душу охватывал неконтролируемый страх и волнение, как будто перед чем-то особенно важным.

Бесчисленное количество раз прокрутила в голове разнообразные варианты развития событий. Но увиденное на подъезде к борделю огорошило. С десяток тонированных внедорожников по периметру и пара микроавтобусов преграждали въезд. Много людей в форме цвета хаки, бронежилетах, масках на лице и с автоматами, освещенные ярким светом фонарей.

Облегчение — первое и единственное чувство, охватившее девушку. Чернышевский не обманул, не подвел. Происходящее больно смахивало на облаву. Судя по тому, что людей Кирилла нигде не было видно, прошла она более-менее успешно.

— Приплыли. — Со свистом тормозных колодок, Рощин остановился прямо на дороге. Зыркнул на Ритку: — Ты чего скалишься? Довольна, что в яму меня загнали, да?

Ответить не успела. Кирилл, выскочив из автомобиля, побежал вперед. Перебросившись парой фраз с одним из СБшников, скрылся во дворе. Одинцова открыла дверцу и несмело выбралась из машины. Осенний холод разом укутал в своих объятиях. Пронзительный ветер смело забрался под вечернее платье.

Ежась, двинулась вперед. Вопреки ожиданиям, никто её не остановил и слова не сказал, когда зашла на территорию борделя. Там увидела несколько людей Тимура, стоящих в стороне и о чем-то разговаривающих. В остальном двор был полностью оцеплен силовиками. Похоже, маски-шоу подходили к концу. Сопротивления со стороны обитателей если и были, явно полностью погашены.

Из особняка одну за одной СБшники выводили разномастных девушек, в большей степени полуголых. Те огрызались, но покорно следовали за мужчинами. Когда прошли в паре метрах от Риты, ощутила себя сторонним наблюдателем. Физически находилась здесь, все видела, но для окружающих являлась пустым местом. Ни слова, ни взора. Будто кино смотрела. Слишком реальное и пугающее. Не верилось, что это конец. Но все указывало, что на сей раз бордель Кирилла крепко взяли в оборот. Неужели она отныне также свободна?