— Закрой рот, шлюха!
Не готовая к реакции Кирилла, упала на стол и не сразу поняла, что раздалось болью сильнее: рука, ударившаяся о каменную статуэтку, или щека, пылающая огнем от удара. Воодушевленная речами, не заметила, как Рощин, пошатываясь и закрывая уши, не желая слышать правды о себе, очутился рядом. Чтобы наказать и указать место, впервые за годы знакомства, называя вещи своими именами столь уверенно.
— Да, я шлюха! — Вставая, согласилась Рита. — Шлюха. По твоей милости, между прочим.
— Естественно! — Возвращая себе подобие уравновешенности, выкрикнул Кирилл, взмахнув рукой.
Марго интуитивно поджалась, опасаясь нового удара. Но он, рассекая воздух, причитал:
— Давай обвиняй во всех смертных грехах. Я и только я тебя засунул в гребанный бордель, а потом шесть лет ждал своей очереди, наблюдая, как тебя передо мной имеют сотни мужиков! Я на тебя натравил Гришку, я тебя заставил его убить, а потом силком вытащил из того света и вынудил лечиться! Насильно держал рядом, спать с собой вынуждал, цацки все эти одевать. — Подойдя к девушке, небрежно дернул за цепочку, что висела на шее. — В люди тебя вывел! Главное, всё исключительно силком и против твоей воли! Так ведь? А потом не дал развлекаться со всегда белым и пушистым Чернышевским, что явился на готовенькое! С чего это я, правда?
Внимательно уставился на Одинцову, что моргнуть боялась. Затаив дыхание, ожидала нового взрыва. Но Рощин, схватив за подбородок, прошипел:
— Что еще тебе наплел этот сучонок?
Тут Ритка поняла, что он всё знает. Что встречалась с Олегом в городе, что помог в этом не кто иной, как Буртенко. Риск не оправдал своё. Вновь оказалась в ловушке на сей раз потянув за собой других. Но испугаться ни за себя, ни за Руслана не успела. Рощин, прижимая к столу, не давая пути к отступлению, ошарашил следующим.
— Может, он уже поведал и о некоем Андрее Михайловиче Одинцове? Знаменитом в узких кругах не иначе как Вотан?
Хмурые складочки, расчертившие лоб Маргариты от упоминания небезызвестного имени, позволили Кириллу расслабиться и выдавить легкую ухмылку. Минуты назад грозясь разнести всё к чертовой бабушке, ныне был доволен собой.
— При чём здесь Одинцов? — Нервно сглотнув, задрожала как осиновый лист.
Она или сходит с ума или чего-то не соображает. Столько лет прошло. Кажется, целая вечность. Будто тогда жила в другом измерении.
Одинцов. После пережитого с его уходом, язык не поворачивался называть его отцом. А Вотан… Ранее слышала это прозвище. От кого-то из службы охраны Кирилла. Это странно. Какова связь? Одинцов ведь должен… Где собственно должен быть? Не знала и знать не могла.
Голова шла кругом. А Рощин стоял и продолжал улыбаться шире и шире, наслаждаясь её состоянием на грани сумасшествия, не спеша отвечать.
— При чем здесь Одинцов? — Громче повторила вопрос, заранее предугадывая, что ничего хорошего не услышит.
— Притом, что Одинцов Андрей Михайлович уже лет шесть, как генерал и начальник какого-то там отдела по борьбе с преступностью в СБУ. И как думаешь, кто у него ходит в подчиненных? — Сильнее сдавливая девичье запястье и, наклоняясь ближе, Рощин довольный собой выплюнул: — Правильно — твой дражайший Чернышевский, ни с того ни с сего воспылавший к тебе неземными чувствами спустя годы. Улавливаешь связь?
Маргарита озадаченно заморгала. Показалось, что спит. Не верилось в реальность ситуации. Кирилл говорил, а разум категорически отказывался сопоставляться два имени. Некогда близкого и родного по крови человека и ныне любимого. Что-то шло не так.
— Давай вместе рассудим и разберемся, кому ты больше не нужна? — Отпустив девушку, Рощин отступил и с безразличием перечислил доводы в свою пользу. — Мне, вытащившему тебя из дерьма и не позволившему сесть за решетку, за гниду-Гришку, которого не вазой грохнуть, а четвертовать стоило. Или паиньке-Олежке, который выйдя из тюрьмы, явился спустя шесть лет перед тобой, когда свыше указание подоспело? Хотя нет. Наверное, больше всех нужна уважаемому Андрей Михайловичу, который сначала бросил тебя ради блестящих звездочек во-о-т сюда. — Постучал по собственному плечу. — А потом смотрел на протяжении долгих лет, как дочь трахают все, кому не лень, и она вываливается в дерьмище. Но исключительно в целях закалки духа и характера. А когда ты прошла огонь и воду, и наглядно готова продемонстрировать, что истинная дочь своего отца, ты, конечно, ему нужна. Ведь как говорила? Кровь дает о себе знать.
Присев на край стола, Кирилл вытащил из кармана пачку сигарет и закурил. Блаженно втягивая дым, не отрываясь, наблюдал за Риткой. Выглядел, как никогда, радостным. Кажется, позабыл за каким занятием застал её в кабинете.
А девушка оглядывалась на разбросанные на полу бумаги и не соображала ради чего рисковала всем? Собой, Русланом?
Интересно Буря с самого начала понимал, что она наживка, но, как и Олег, натурально играл роль, убеждая что нужна Чернышевскому как женщина? Нет, Рус выглядел убедительно. Впрочем, разве Олег, божась, что Маргарита любовь всей его жизни, вел себя иначе?
Господи, что делать? Как жить? Разом планы и надежды рухнули. Минуты назад готовилась любыми способами бежать от Рощина, считая подлецом. Теперь не знала, кто в этой ситуации больший мерзавец. Нет, Кирилла по-прежнему ненавидела всем сердцем, но уходить некуда.
Олег не лучше Рощина. Получается оба использовали её, но с одной разницей: Кирилл в целях наживы и непонятных мотивов, известных лишь ему, зато с Чернышевским гораздо проще — звездочки на погонах и новые должности. Недорого оценили её существование. Но как для простой шлюхи в самый раз.
И ладно Олег, но Одинцов… Родной отец? Как он мог? Впрочем, если Чернышевский, с которым провела половину жизни, вспомнил о ней из-за приказа начальства, что ожидать от Одинцова, которого практически не знала. Но все равно не верила.
— Ты врешь. — Сипло выдохнула, охватив себя за плечи.
— Понимаю, тебе не хочется верить, что твой дражайший любовничек оказался такой скотиной. И о собственном отце не особо приятно узнавать, но… — Потянувшись через стол к пепельнице, Кирилл кинул туда окурок и спрыгнул на пол. — Это жизнь, Марго. Каждый выживает, как может. Ты единственная, кто близко вхож в мое окружение, чтобы подсобить этому менту поганому копнуть под меня.
— Олег не мог со мной так поступить. — Как заведенная вторила Одинцова.
Какого лешего слушает безумные россказни Кирилла? Он чтобы удержать, пойдет на что угодно. Подскочив, ринулась вперед, чтобы сбежать прочь, но Рощин перехватил. Зажал подбородок, принуждая глянуть в глаза, и выплюнул:
— Я сам сначала не поверил, что этот зэк, Чернышевский, уверяющий, что работает на Сизого, повязан с ментами. Но когда он увез тебя к черту на рога, а ко мне в офис нагрянули СБУшники, не составило большого труда сопоставить два плюс два. Начали работать красиво, но лохонулись, как пацаны зеленые. Меня так легко не провести. Хорошо знаком с методами работы Вотана.
— Отпусти меня, Кирилл. Пожалуйста. — Негромко и как-то слишком спокойно попросила Маргарита.
Оба прекрасно понимали, что имела в виду не только нынешний момент.
— Ни за что. — Вздернув плечами, фыркнул Рощин.
— Удерживая меня, ничего не выигрываешь. Я тебя не люблю. Рассказать Чернышевскому, Одинцову или кому-либо еще что-то новое про тебя не смогу хотя бы потому, что знаю не больше их. Бумаг никаких не украла, твоя служба охраны сработала отлично, как всегда. И самолюбие твое останется в норме, с Олегом тоже не буду. Зачем я тебе?
— Нужна. — Проведя большим пальцем по щеке девушки, вздохнул Кирилл. — Просто нужна. Привык к тебе, что ли.
Привычка странная штука. Маргарите казалось, что она тоже привыкла. Но глядя на этого мужчину, с которым прожила шесть лет, не видела в нем ничего, что могло удержать рядом. Даже открывшаяся правда о собственном отце.
— Иди к себе. — Нарушая молчание, Рощин отступил, открывая путь. — Подумай хорошенечко и разберись, кому доверяешь больше: мне, отцу, бросившему тебя на произвол судьбы и при всей своей власти не спешащему освободить, или Чернышевскому, оказавшемуся в повязке с Вотаном. Когда надумаешь, скажешь. К тому времени я припасу для тебя еще парочку сюрпризов.
