Журналистка глянула на сиротливые колышки, оставшиеся на ее стороне и, с трудом, подавила порыв извиниться. Глупость какая, извиняться перед старым разболтанным мостом. Она взмахнула руками, не зная, куда их деть, скрестила на груди и решительно развернулась к поместью.

Как будет перебираться назад, старалась не думать. Как и том, что вертолет прилетит на ту, недоступную теперь сторону.

Хорошенькое начало поиска. Ничего не скажешь.

Хотя, какой поиск?! Ясно же, потеряшки тут нет. Никого тут нет, кроме одной слишком резвой журналистки. Твою ж мать…

***

Поместье светило огнями, манило музыкой, но Алена не верила. Остров тоже сперва показался обычным. И так же манил жилой деревней. Деревни давно не существовало, на острове творилось черт знает что, а поместье тоже издевается. Наверняка.

– Найду шутника, горло перегрызу, – сердито прошипела девушка.

Мысль, что кроме нее никого в вертолете не было, отогнала. Как и то, что о поездке знали слишком немногие. Вряд ли генеральный директор настолько злопамятен, чтобы организовать столь дорогостоящую шутку. Вряд ли.

Лестница, что вела к поместью, как и мост, давно нуждалась в ремонте. Из-под подошв, то и дело, ссыпались мелкие камешки, слетали куски ступенек. Идти приходилось, прямо скажем, с оглядкой. Натренировавшись на мосту, Алена ощущала себя, точно перезаряженный телефон. Она фонтанировала дурноватой энергией и с трудом удерживалась от бега по разваливающейся винтовой лестнице.

Наконец, последняя ступенька. Поместье впечатляло. Когда-то. Давным-давно. Ныне здание разваливалось. От беседки и вовсе остался один остов. От трех этажей некогда большого дома – два с половиной, да и в те заходить не следовало.

Музыка стихла, едва Алена коснулась ногой земли. Как и голоса. Свет пропал так же внезапно, как и появился.

– Что за хрень, а? Что за хрень, я тебя спрашиваю? – процедила Алена и рявкнула: – Покажись, шутник фигов!

И вроде ясно, никого нет, и не спросить невозможно. Ведь откуда-то же появляются свет и звуки.

– Эй ты, покажись! А я скажу, во сколько прилетит вертолет! – крикнула Алена, надеясь, что шутник такой же оголтелый путешественник, как и она сама.

Она осторожно вошла в поместье, сразу решив, что подниматься по шатким конструкциям не будет. Только пройдется по первому этажу, и все.

– Неужели ты не хочешь вернуться домой? – громко спросила она и резко замерла, ища источник звука.

– Отчего же?! Хочу! Только остров, безумный остров, не выпускает того, кому однажды показал свои тайны. А показывает он их, не спрашивая, хочешь ли ты их знать.

Алена наконец нашла того, кто говорил. Он особо и не таился. Стоял в чистом от камней углу и с любопытством изучал ее. Взгляд его можно было назвать каким угодно, но не испуганным. Точно эту стадию он давно прошел, и теперь ждал, что будет дальше, положившись на волю случая.

– Максим Петрович Шагалин? – спросила Алена. Слова давались с трудом, будто она внезапно разучилась говорить.

– Ищут? – отозвался он. Дождался кивка и насмешливо уточнил: – Теперь нас будут искать вместе. Остров не позволит сесть в вертолет. Вот увидишь. Он даже не даст к нему приблизиться.

– Ну, мы же попробуем?! Мы попробуем? – в услышанное не верилось.

– Попробуем. А толку-то, – с веселой обреченностью усмехнулся найденный. – Я уже чего только не пробовал. А-а-а, – он махнул рукой. – Неважно. Пошли, что ли. Как тебя там?

– Алена.

– Алена, так Алена. Можешь звать меня Максом. К чему фамильярности. Нас тут всего двое. И мы тут надолго…

Ночь прошла беспокойно. Уснуть Алене так и не удалось. Макс, у которого было время свыкнуться с островом, воспринимал все гораздо спокойнее: на нежданную гостью обращал внимание мало, а спать даже не пытался. Он приведением бродил по разрушенному поместью, зорко вглядываясь в темноту, грохотал и заставлял Алену подскакивать и мчаться к источнику звука.

– Слушай, что тебе неймется? – не выдержала она. – И так страшно, еще ты шатаешься и грохочешь.

– Не принимает тебя остров, – невпопад отозвался тот. – Не хочет открывать тайны. Скрытничает.

Алена, полулежавшая на широком подоконнике пустого окна, приподнялась на локте. Если это скрытничает, то что же бывает, когда остров не таится?! Она нахмурилась и осторожно, вкрадчиво спросила:

– А давно ты тут один бродишь?

– Не в этом дело! – зло огрызнулся Шагалин. Он что есть силы пнул обломок стены, но бродить перестал. Вместо этого резко вышел на улицу, постоял, раскачиваясь с пятки на носок, и крикнул:

– А вертолет тебя больше не интересует? Сейчас самое время выходить.

Чего Алена точно не хотела, так это остаться в одиночестве. Она шустро вскочила, пригладила растрепанные волосы и, нацепив рюкзак, устремилась следом за стремительно отдаляющимся мужчиной.

– Темно же еще! – крикнула она ему в спину, но шаг не сбавила.

– Пока ущелье обойдем, как раз и выйдет, – мужчина уверенно шел к рухнувшему мосту. – Это с виду тут все близко, рукой подать. А на деле не остров, а целый затерянный город.

Алена приподняла брови, но промолчала. Единственный вопрос, что действительно жег язык, ни в коем случае нельзя было произносить. Тем интереснее узнать, как давно Шагалин в одиночестве, и чем это грозит лично ей.

Тот, тем временем, достиг моста, зачем-то ему кивнул, хмыкнул и пошел вдоль обрыва. В предрассветный час другая сторона острова была не видна. Обрыв темнел бескрайним провалом, словно вел прямиком в ад. Алена поежилась, но спорить не рискнула. Раз Шагалин считает, что перешеек есть… уж обойти остров вдоль и поперек он точно успел. Да и чем тут еще заниматься?! Ходи и ходи.

Через десяток метров ей удалось подстроиться под его шаг. За это время на острове достаточно рассвело, чтобы видеть не только собственные руки. Журналистка прищурилась, вглядываясь вдаль. Небо окрасилось в нежно-фиалковый цвет и определенно стоило того, чтобы его запечатлеть. Она остановилась, достала камеру и припала к глазку видоискателя, приближая то, что видно пока не было.

Шагалин обернулся и смерил ее насмешливым взглядом. Рассветные лучи высветили тренированное тело, скрытое чистой полупрозрачной рубахой, подчеркнули каштановый оттенок темных волос. Алена невольно на него засмотрелась.

А глаза у него светлее, чем кажутся. Скорее ореховые с желтыми прожилками, чем черные. Хорош, очень даже. Потом наткнулась на его понимающую улыбку и торопливо развернула камеру, вглядываясь в другой берег острова. Берег, которого не было.

– А… где? – она отодвинула зеркалку и посмотрела вдаль. Берег не появился. Шагалин веселился все сильнее.

– Далеко. Очень далеко. И если ты не перестанешь отвлекаться, мы точно не успеем, – он развернулся и пошагал прочь, сунув ладони в карманы светлых и, что важнее, чистых, отглаженных брюк.

Алена поспешно спрятала камеру в сумку и устремилась следом. Вопросы возникали с устрашающей скоростью, но не похоже, чтобы, пропавший и найденный собирался на них отвечать.

– Я же смотрела с вертолета. Остров совсем мелкий. Его за день не то что обойти, проползти можно, – журналистка намеренно выбрала нейтральную тему, избегая подозрительно чистого вида мужчины.

– Не принимает тебя остров. Я же сказал, – равнодушно повторил тот и пошел еще быстрее. Настолько, что Алене пришлось бежать, чтобы поспеть.

– Как тебе удалось остаться таким чистым?

– Я не грязнюсь.

– Что ты ешь?

– Еду.

Допрос его явно забавлял. Он не торопился отвечать, но и замолчать не требовал. Алена же мечтала о детекторе лжи и ремнях. Хотя какой детектор?! Электричества-то нет.

Они все шли и шли. Солнце поднялось выше и нещадно припекало. Духота стала густой и осязаемой. Тишина давила не хуже пресса. Даже шаги, и те едва слышались, точно вокруг песок, а не каменное крошево.

Тропка сузилась и приблизилась к краю обрыва. Макс сбавил шаг и шел вплотную к холму, на котором располагался дом. Помогало мало. Из-под ног вырывались мелкие камушки, тут же скатывающиеся в пропасть. Алена проводила взглядом очередную партию и недовольно проворчала: