Остров незаметно заслонил основу поисков. О пропавшем мужчине она вспоминала все реже и реже. Фотографии острова изучала все чаще и чаще. Еще чуть-чуть, и она его увидит. А пока припала к иллюминатору вертолета и постаралась на зеркалку запечатлеть как можно больше.

Весь полет она снимала. Служебная фотокамера ей представлялась слишком любительской, так что она обзавелась личным мощным зеркальным фотоаппаратом, набором объективов и аккумуляторов заодно. Сумма вышла кругленькая, копить пришлось долго, но оно того стоило.

По мере приближения к острову, все четче проступали прибрежные домики, больше похожие на рыбацкие хижины. К воде они расположились так близко, что во время бури находиться в них не рекомендовалось. Да и отличить один от другого тоже непросто. Одинаковые зеленые хибарки ровными рядками окантовывали берег и представляли собой на редкость унылое зрелище.

– Там же и туалета нормального нет. И душа, – с тоской произнесла Алена и сморщила нос, будто скрываясь от назойливого запаха, по которому легко узнается любое отхожее место.

Командировка больше не представлялась такой уж удачей. Тайны тайнами, а жить на острове, оторванном от цивилизации, – сильно на любителя.

И все же остров очаровывал, притягивал взгляд, завораживал. Алена замерла с приоткрытым ртом. Даже шум лопастей вертолета слышался точно издалека.

– Так когда возвращаться? – летчик хрипло прокашлялся.

Странная девица с успехом проигнорировала три предыдущих вопроса, и только излишнее человеколюбие и жалостливость заставили его повторять снова и снова. Пропадет, ведь…

– Завтра. После полудня, – отмерла та, благополучно проморгавшая посадку.

– Ок! – летчик поднял вверх большой палец, дождался, пока девушка отойдет на достаточное расстояние и только тогда захлопнул дверь.

Алена отстранено сфотографировала набирающий высоту вертолет. У нее есть сутки на обход острова и подготовку репортажа, чтобы отработать командировку. Хоть как-нибудь…

Остров играл с Аленой. В этом нет сомнений. Уже битый час она шла в направлении виднеющихся домиков и не приблизилась к ним ни на шаг. Каменистая тропка словно нарочно подкидывала мелкие камушки, что острыми боками впивались в пятки. Цепкие растения больно хлестали по рукам, коль уж ноги, укрытые джинсами, недоступны.

– Да что же за проклятое место?! – в сердцах выдохнула она, остановилась, придирчиво огляделась, приметила пару холмов и решительно направилась к ним. В мистические свойства острова она верила все меньше, а вот в собственную способность заблудиться в трех соснах – все больше.

В самом деле, дорога наверняка извивается как змея, потому и кружит. Если пойти напрямик, выйдет намного быстрее. Осталось наметить путь.

Холм оказался ниже, чем выглядел. Даже не холм – кочка, возвышающаяся над дорогой. Путь с него просматривался не очень хорошо, но то, что виднелось, подтверждало догадку.

– Пьянь протоптала. Не иначе, – припечатала Алена, высматривая куст, который мог бы служить ориентиром. На табличку «сворачивать здесь» рассчитывать не приходилось.

Стоило изменить направление, шаг пришлось замедлить. Незаметный с дороги песок услужливо расступался, с тихим шорохом обволакивая кроссовки. С каждым шагом ноги проваливались все глубже. Вытаскивать их было все тяжелее. Диковатая тропа неизвестного пьянчужки получила неожиданное объяснение.

Передвижение замедлилось настолько, что дорога больше не казалась длинной. Алена вздохнула, поправила лямки рюкзака-сумки, вернулась на бесконечную тропу.

Попыталась вернуться…

Тропа ускользала. Тропа извивалась. Тропа походила на огромную расплющенную змею, которая не нападала, но и под ноги не спешила.

Алена моргнула, протерла глаза ладонями. Тропа, от усталости, не иначе, троилась и расплывалась, вызывая головокружение и головную боль. Девушка нагнулась и попыталась ладонью нащупать своенравную землю. Та ловко изогнулась и вновь ускользнула от контакта.

– Что за хрень? – журналистка выпрямилась и крутанулась на месте.

Отсюда берег острова казался идеально круглым. Но из вертолета картинка выглядела иначе. Берег походил на израненное сердце, разорванное точно по центру. На одной половинке сердца располагалось старинное поместье, в котором давным-давно никто не жил: с тех самых пор, как хозяева исчезли. На второй половине – маяк и дома, в которых тогда жила прислуга, что работала в поместье.

Пока Алена боролась со странной тропой, начало темнеть. Но самым странным было то, что окна далеких домов светились неярким светом. На электричество это походило мало. Скорее, на свечи или керосиновые лампы. Доносился смех и музыка. Ну как музыка, судя по звуку, кто-то играл на… клавесине.

«Люди! На острове есть люди!» – Алена никак не могла поверить в то, что видит. Мысли путались, метались. Но само знание, что она не одна – успокаивало.

Она поддернула съехавшие лямки и побежала. Ни тропу, ни песок больше не замечала. И хотя первая усиленно извивалась и четверилась, а второй все глубже затягивал, она бежала, наращивая темп.

Остров запыхтел, заухал, заклокотал и… отступил, признавая поражение. Тропа сжалась и сократилась, вязкий влажный песок сменился сыпучей галькой. Смех стих, огни погасли.

Алена остановилась. Тропа осталась позади. Вокруг лишь полуразрушенные дома. Ночь. Тишина. Разруха. Даже море стихло, точно отдавая дань памяти тем, кто жил тут давным-давно.

Девушка растерянно переминалась с ноги на ногу. Галлюцинации? Бред? Так она ничего тут не ела. Даже из того, что принесла с собой. Только пила минералку. Она посмотрела на оголенные руки. Трава основательно постегала их, но крови не было, лишь яркие, вспухшие полосы. Даже если трава ядовита, в кровь сок поступить не мог.

Она осторожно присела на крупный валун и достала из рюкзака телефон. Десять вечера. Четверг. Сети нет. Надежды на помощь тоже. Вертолет прилетит завтра.

«Всего лишь завтра, – поправила она себя. – Всего-то и надо продержаться полдня. Только полдня!».

Алена достала припасенные бутерброды. На жаре сыр расплавился, масло потекло. Яйца помялись, как и булочки. Но по-прежнему выглядели съедобными и не протухшими. «Сойдет», – решила она и с жадностью вгрызлась в бутерброд. Она твердо решила до возвращения вертолета сидеть тут и не шевелиться. И плевать на репортаж и деньги. Ясно же, Шагалина тут нет.

Целых два часа она любовалась звездами и фотографировала местность. Благо заряженных аккумуляторов в рюкзаке хватает. Она даже попыталась уснуть, но не смогла. Чей-то настырный взгляд раздражал до зубовного скрежета. Найти его обладателя так и не удалось. А потом начало холодать.

Сперва Алена пыталась согреться, прыгая на месте. Потом делала зарядку, потом бегала по кругу. И, наконец, выдохлась, но не согрелась. Решение пройтись больше не казалось таким уж безумным. Наоборот, приятно радовало новизной обстановки и манило избавлением от настырного взгляда. «Гляну на поместье, и назад», – решила она и направилась на вторую половину «сердца».

Как выяснилось по дороге, части острова соединял мост. Ветхий и такой же гнилой, как весь остров. Доски на нем надсадно скрипели под ногами, шатались и норовили скинуть случайную путницу в пропасть. Деревянные перила разболтались и тоже не казались надежной опорой. Если идти, держась за них, шанс свалиться стремительно возрастал. Алена расставила руки для равновесия и, тщательно прощупывая носком доски, пошла вперед.

Она не смотрела ни вниз, ни на другую сторону, а сосредоточилась на шагах. Мост скрипел все сильнее, точно предупреждая: «Рухну. Вот-вот рухну!»

Алена шла. Да и как отступить, если развернуться на узком мостике невозможно. Скрип. Скрип. Скрип. Вдыхала она через раз. Тянула носок, тыкала в дощечку и только тогда переносила вес. И все равно каждый раз сердце екало. Скрип. Скрип. Скрип.

Последняя дощечка. Удержаться и не скакануть что есть силы безумно сложно. Алена крепче стиснула кулаки и призвала себя не дурить. Стоило ей ступить на берег, как с болезненным визгом мост рухнул в пропасть.