На второй день по приезде Сережка спросил у деда:

— Ты, дед, откуда взялся?

— Я взялся с Дальнего Востока! — ответил дед и подмигнул Сережке загадочно.

— А где он, Дальний Восток?

— На Востоке, — усмехнулся дед. — На Дальнем.

— Ты покажи — где?

— Покажу! Завтра утром. Рано-рано, когда солнышко только еще встает. Я тебя разбужу, и ты его увидишь.

И разбудил. Сережка стал капризничать, хныкать — не хотелось вылезать из теплой постели, но дед был неумолим. Пришлось подчиняться. Продолжая кряхтеть и хныкать, Сережка встал, надел рубашку, штаны с помочами, сунул босые ноги в тапочки и тихонько вместе с дедом вышел на крыльцо.

Утро было свежее, росистое. Дивной ароматной прохладой тянуло от темной зелени сиреневых кустов из палисадника.

Дед показал Сережке на малиновый шар солнца в чистом, но еще не голубом, а призрачно-сероватом небе и сказал:

— Вот там — Дальний Восток!

— Красиво как там! — не отрывая глаз от малинового шара на горизонте, сказал Сережка.

— Сказка! — подтвердил дед-баламут. Помолчав, он нагнулся к Сережке и сказал ему на ухо, шепотом: — Хочешь, поедем туда насовсем — жить?!

— А как же мама с папой?

— Уговорим — и они тоже поедут!

Подошла коза Бяшка, просунула голову в щель между досками забора, сказала: «Бе-е», здороваясь с Сережкой. Сережка ответил ей: «Бе-е», коза вежливо тряхнула головой — поблагодарила за утренний привет. Где-то в кустах противным баритоном вякнул кот Максим. Наверное, охотился за воробьями, прыгнул, промахнулся и сам себя обругал по-кошачьи.

— Бяшку и Максима возьмем с собой? — спросил у деда Сережка.

— Зачем? Кого ты удивишь своей козой да котом? У нас, брат, на Дальнем тигры еще живут. Ты видел тигра?

— На картинке видел. И в кино показывали.

— Это все чепуха. Я тигра, вот как тебя сейчас, видел. В естественных условиях!..

Дед стал рассказывать Сережке про тигров. Тигр — прекрасный, огромный зверь. Он как полосатое солнце, но не малиновое, как сейчас, а золотое, как в полдень. И с темными красивыми полосками вокруг туловища. Одним ударом своей царственной лапы тигр может свалить с ног быка. Клыки у тигра, как сабли, — острые и беспощадные. Тигр — хищный зверь, среди них попадаются даже людоеды.

— Людей едят?! — ахнул Сережка.

— Едят!

— И детей… тоже?

— И детей. Кто попадется, того и стрескают. Я одного такого молодца прикончил. Давно это было.

— Как… прикончил?

— Так! Из ружья! Прицелился, бахнул — и… стал мой тигр чучелом. Знаешь, что такое чучело?

— Не знаю!

— Темный ты человек, Сережка! — вздохнул дед. — Ну, шкуру с него содрали, набили опилками, зашили, глаза вставили стеклянные, и сделался мой тигр как живой. Вот это и называется — стать чу-че-лом. Понял?

Сережка кивнул и, подумав, спросил:

— А я могу тигра прикончить?

— Можешь! — сказал дед. — Но для этого тебе надо поскорее вырасти. А чтобы поскорее вырасти, нужно отсюда мотать на Дальний Восток. У нас там все в сто раз быстрее растут, чем здесь: и цветы, и трава, и зверята, и ребята!

Сережка слушал деда-баламута не дыша, как зачарованный. Дед снова заговорил доверительным шепотом:

— Ты мне помогай маму с папой уговаривать переехать жить на Дальний, ко мне!

— Как?

— Реви и кричи во все горло: «Хочу-у на Дальний Восток!»

Сережка запрыгал на крыльце, заорал что было сил:

— Хочу-у-у на Дальний Восток!

— Тише ты! — испугался дед, зажав Сережкин рот маленькой жесткой ладонью. — Я тебе скажу, когда надо будет кричать, или подмигну — вот так.

Дед скривился, один глаз смешно зажмурил, а другим стал быстро-быстро моргать.

— Запомнишь?

Сережка засмеялся и пообещал:

— Запомню!..

Деду удалось уговорить маму с папой, но ему пришлось здорово потрудиться! Ложась спать, Сережка через закрытую дверь вполуха не раз слышал, как мама, папа и дед о чем-то спорят между собой. А как-то взрослые стали спорить и при Сережке за ужином.

Папа сказал деду:

— Это ведь не в соседнюю область переехать, Николай Иванович, а вон куда — на край света, как говорится. Надо подумать как следует!

— Экий ты вялый какой и нерешительный! — сердился дед. — Надо быть легким на ногу! Подумай, наконец, о парне своем. Ему надо новые горизонты жизни показать, а то растет он у вас в вашем микромире байбак байбаком.

Дед исподтишка взглянул на Сережку, зажмурил один глаз, а другим стал быстро мигать.

Сережка завопил радостно:

— Хочу-у на Дальний Восток!

Мама и папа засмеялись, а дед сказал:

— Устами младенца глаголет истина!..

Тут же за ужином все было решено: через два месяца мама, папа и Сережка уедут на Дальний Восток насовсем. Жить будут у деда, в его квартире, в городе Владивостоке. Не понравится — переедут в другой город с веселым названием Находка, на берегу океана. Такие люди, как папа — учитель — и мама, знающая английский язык, как собственный русский, везде нужны! — так сказал дед, а дед, хоть он чудак и баламут, знает, что говорит!

Всего лишь вторую неделю жил Сережка у деда во Владивостоке, а про маленький деревянный городок «в самой сердцевине России» даже и не вспоминал. Перед ним открылись «новые горизонты жизни» — просторные, яркие и необыкновенные.

Необыкновенным был сам город Владивосток — шумный, многолюдный, широко раскидавший красивые многоэтажные дома по невысоким горкам. Здесь их называли сопками.

Папа сразу стал работать в школе — учить ребят арифметике, а мама поехала в Находку погостить к дедовым друзьям, посмотреть, есть ли смысл менять Владивосток на этот молодой и, как дед говорил, «перспективный» город на берегу океана.

Сережка все дни проводил с дедом, и тот показал ему все: и знаменитую бухту Золотой Рог с ее длиннющими причалами, с отдыхающими тут океанскими кораблями, и пляжи Амурского залива с угадывающимся вдали Великим, или Тихим океаном, и сопки — их оказалось так много, что дед начал их считать, сбился и, махнув рукой, сказал: «В общем их пересчитать — пальцев не хватит на руках, а разуешься — и все равно, пожалуй, не хватит!»

Одна из сопок называлась Тигровой. Сережка спросил:

— Там тигры живут?

Дед засмеялся:

— Раньше жили тигры, а теперь — люди!

— А где же тигры?

— Далеко, в тайге.

— А я их увижу?

— Увидишь. Со временем.

— Я хочу сейчас!

— Хорошо! — сказал дед с обычной своей загадочной усмешечкой. — Постараюсь это дельце сейчас устроить!

Сели в такси и поехали по городу. Машина остановилась подле красивого большого дома. Дед и внук вошли в дом, поднялись по лестнице — туда и сюда сновали по ней нарядные веселые девушки и юноши.

Дед велел Сережке обождать его в коридоре, ушел и скоро вернулся не один, а с каким-то дядечкой, высоким, бородатым, но, судя по веселым глазам и быстрой походке, молодым.

Бородатый дядечка наклонился к Сережке, сказал:

— Я знаю, что тебя зовут Сережей. Я сам бывший Сережа, а теперь Сергей Александрович. Давай лапу — пойдем, я тебе покажу тигров.

Он взял Сережу за руку и быстро повел за собой по коридору. Сережке было ничуть не страшно, тем более что позади семенил дед и Сережка слышал, как он пыхтит, стараясь не отставать.

Дядечка отворил дверь в комнату:

— Входи, Сережа!

Сережка вошел и оторопел: повсюду, на полках, на шкафах и в шкафах за стеклом, на деревянных подставках стояли и сидели разные зверьки и птицы.

Одна птица — у самого входа — была огромная, прямо как самолет, белая, прекрасная, с длинным клювом! Сережка замер от страха, смешанного с чувством восторга, глядя на ее развернутые во всю ширь могучие крылья.

Молодой дядечка с бородой сказал:

— Не бойся, это все чучела. Ты знаешь, что такое чучело?

— Знает! — сказал дед.

— Прекрасно! Ты попал в наш университетский биологический музей, Сергей, — так мы называемся. А птица, поразившая, как я заметил, твое воображение, называется альбатрос. Это океанская птица, скиталец морей. Ну, идем к тиграм.