На лице Дегорска появилось упрямое выражение. — Если вы можете тупо рисковать своей жизнью, то почему я не могу?

Лидон встал и направился к имдико. Они были одного роста, но из-за угрожающей позы нобэк, казалось, навис над другим мужчиной. — Дегорск, возьми свою шикарную задницу и упакуй её в шаттл, а не то я сначала выпорю её до приятного пурпурного оттенка, а затем оттрахаю.

Транис встал и присоединился к нему, чтобы запугать Дегорска, который пытался не съежиться, но безуспешно. — Ну нет, командующий вооружением. Теперь моя очередь изматывать эту задницу, что я сделаю в любом случае при первой же удобной возможности. Твой единственный выбор, Дегорск, случится это прямо сейчас, на глазах у всех присутствующих, или позже, в уединении твоей каюты.

Дегорск слегка сгорбился под их взглядами, выражение его лица было испуганным и сердитым. Пряный аромат преодолел те несколько дюймов, что отделяли мужчин друг от друга. Быстрый взгляд сказал Транису, что имдико был так же возбужден, как и они.

— Нам придется найти что-то еще, кроме порки, чтобы наказать его, а то ему это слишком нравится. — От этой мысли Транис стал тверже, чем когда-либо.

Губы Дегорска сжались в прямую линию. Он повернулся и, выругавшись, умчался прочь.

Транис и Лидон обменялись взглядами. Первый помощник позволил одной стороне своего рта изогнуться в кривой усмешке. — Ты выбрал себе упрямого парня, нобэк.

Лидон не улыбнулся, но в его голосе слышалось веселье. — Да, и к тому же крайне непочтительного. Мне придется купить целый арсенал дисциплинарных инструментов.

После этого он ухмыльнулся и вернулся к работе. Транис присоединился к нему, не потрудившись скрыть свое возбуждение при мысли о том, как задница Дегорска извивается под дисциплинарными инструментами Лидона.

Дегорск свалил подальше от двух придурков, с которыми каким-то образом позволил себе спутаться. Тупые проклятые нобэк и драмок. Неужели они действительно думают, что он может улететь на челноке, оставаясь в безопасности, пока они будут искать смерти? Конечно, у него не было никаких навыков, которые могли бы помочь в любом нелепом плане, что они замышляли, но также он не мог стоять и просто ждать долгие часы, задаваясь вопросом, живы ли они ещё.

Он замедлил свой яростный марш, когда приблизился к другим шаттлам, на которые садились все остальные. Он уставился на открытые люки, в них стояли шеренги мужчин, бежавших из колонии. Если он войдет в один из них, то окажется в тесной каюте, где все будут стоять почти плечом к плечу. Но он все равно останется один. Снова.

Лидон. Транис. Эти придурки сделали так, что Дегорск просто не мог без них жить. Осознание того, что он влюбился в молодого драмока и Лидона, было неприятным сюрпризом, и доктор проклял за это свое глупое сердце. И все же это невозможно игнорировать. Он влюблен в мужчину, который на двадцать лет моложе его, а также в нобэка, от которого он старательно держался подальше.

Дерьмо!

Он оглянулся и увидел, как их темные головы склонились близко друг к другу, когда они работали, как дьяволы, чтобы завести этот жалкий обломок шаттла. Чтобы они могли пойти и убить себя.

В горле у него образовался комок. Он не мог пройти через это снова. Просто не мог.

Дегорск повернулся и направился к медицинским тележкам, нагруженными аппаратами, из-за которых он громко ругался с медперсоналом, чтобы их бросить. Он обошел их по кругу, как будто искал что-то, от чего нельзя было отказаться. Убедившись, что никто не обращает на него внимания, он нырнул позади них.

Используя эти и другие тележки для прикрытия, Дегорск сумел незаметно выскользнуть из дока. Оказавшись снаружи, имдико огляделся по сторонам, оценивая обстановку. Ему нужно было где-то спрятаться, пока последний шаттл не взлетит, оставив его позади. До ближайшего здания было всего несколько шагов, и он вошел внутрь.

Достаточно было одного беглого взгляда, чтобы понять, что это кабинет начальника космопорта. Внутри никого не было, но три компьютера в центре комнаты оставлены включенными. Экраны прокручивали показания атмосферных условий, отчеты с орбитальных спутников и графики движения судов.

Это было такое же хорошее место, чтобы переждать эвакуацию, как и любое другое, решил Дегорск. Он точно узнает, когда улетит последний шаттл. Тогда он присоединится к Лидону и Транису и окажется в очень большой беде.

Транис уже пообещал выпороть его за нарушение субординации. Теперь же Дегорск не подчинился прямому приказу. За неповиновение ему придется чертовски дорого заплатить.

Он вздохнул и сочувственно похлопал себя по заду. — Моя бедная задница. Я не смогу сидеть целый месяц.

Дегорск опустился в кресло за одним из столов, наслаждаясь своей небитой, нетронутой задницей, возможно, последний раз в жизни. У него не было никаких иллюзий относительно того, насколько серьезным окажется наказание, и он поморщился в его предвкушении. И все же лучше иметь разбитую задницу, чем снова разбитое сердце.

Прошло полчаса. Дегорск наблюдал по камерам, как челноки улетают, исчезая в небе. Трое улетели, оставив на стартовой площадке только один. Он слышал, как заработали его двигатели. Он ухмыльнулся. Через несколько мгновений Лидон и Транис застрянут вместе с ним.

Дверь позади него с шипением открылась, и он резко обернулся, когда пара вошла в комнату. Оба остановились и потрясенно уставились на него. У Дегорска был безумный момент, когда он подумал, что сейчас расхохочется. Он никогда не видел Лидона настолько ошеломленным. То, что именно он оказался причиной такого выражения на лице сдержанного нобэка, было чистым триумфом.

На лицах вошедших проступила ярость, и Дегорск порадовался, что не рассмеялся. Вероятно, это усугубило бы его боль.

— Какого хрена ты здесь делаешь? — заорал Транис. — Ты же должен был улететь!

Красноречивый звук последнего взлетающего шаттла заполнил комнату. Дегорск слабо улыбнулся. — О, значит, пора было идти? Думаю, мне лучше вернуться в док и поймать свою машину.

Он попытался встать на ноги, которые под этими злобными взглядами отказывались его держать. Лидон стремительно пересек комнату и помог ему подняться, дернув за воротник. Нобэк закричал ему прямо в лицо: — Ты же знаешь, что только что ушел последний, черт бы тебя побрал! Ты же должен быть в безопасности!

Ярость вскипела в командующем вооружением. Дегорск не решался заговорить, он был слишком напуган. Лидон был очень, очень зол, Дегорск его таким ещё не видел.

Транис медленно приблизился, его шаги были размеренными, однако ледяной тон его голоса напугал Дегорска не меньше, чем неприкрытая ярость Лидона. — Ты не подчинился прямому приказу, имдико. Я хочу знать почему.

Дегорск облизал губы. Транис назвал его не доктором, а имдико. Это означало, что гнев, который он испытывал, носил скорее личный, чем профессиональный характер. Ледяной взгляд, который бросил на него драмок, не был вызван неподчинением Дегорска.

Протесты только разозлили бы двух других мужчин ещё больше. Вероятно, ничто из того, что мог бы сказать Дегорск, их бы не успокоило. Они хотели видеть его живым, невредимым и подальше отсюда. Как он мог заставить их понять, что «безопасно» — это не всегда хорошо? Что разделять смерть с теми, кого любишь, неизбежно предпочтительнее, чем продолжать жить в одиночестве?

— Я жду, Дегорск. — Глаза Траниса стали темнее, злее и сузились, когда он приготовился обрушить свой гнев.

Дегорск заморгал от жуткого жжения в глазах. Его голос был чуть громче шепота. — Я просто не мог… не мог уйти и ждать, гадая, не убили ли вас. Я не мог оказаться брошенным еще раз. — Он умоляюще посмотрел в лицо Лидону. — Я не мог, мой нобэк.

Гнев схлынул с лица Лидона. Он ослабил хватку на воротнике Дегорска и притянул имдико ближе, чтобы поцеловать в губы. Он одарил Дегорска таким нежным взглядом, на какой только способен нобэк. — Я понимаю. Я всё ещё по-королевски выпорю тебя за то, что ты подвергаешь себя такой опасности и усложняешь мне жизнь.