Соломан вышел через зияющую заднюю дверь и посмотрел на песчаные плитки патио, теперь забрызганные кровью. Двое охранников мертвы. Джефф, который, очевидно, шел, чтобы вытащить Райли из дома, боролся за свою жизнь, в то время как несколько других охотились за «Додж Чарджером» шестьдесят девятого года с женщиной в багажнике.

Соломан даже не обернулся, когда услышал приближающийся через кухню хруст ботинок. Только один человек отважился бы присутствовать рядом с ним в данный момент. Соломан бросил сигарету в бассейн. Он взял пачку, когда выходил из полицейского участка. И снова бросит курить, но позже.

— У меня есть имя, — тихо пророкотал Роман у него за спиной.

Соломан кивнул. Имя человека, который скоро умрет очень жестокой смертью.

— Мануэль Альварес, известный на улице как Шэнк. Выполняет мерзкую, дерьмовую, сумасшедшую работу. Заключает сделки по обе стороны границы и не прочь убить любого, кто встанет у него на пути. Судя по всему, ваша девушка пыталась украсть его машину несколько лет назад. Ее милое личико спасло ей жизнь. Не думаю, что она знает и половину того, на что он способен, иначе она бы не поддерживала с ним связь.

Соломан хмыкнул в знак признательности, ярость и ледяной страх пробежали по его венам. Именно ее миловидное личико и равнодушная манера поведения завели этого психа настолько, что тот осмелился перечить известному главарю мафии. Человеку, с которым никто не смел связываться. По веской причине. Соломан Харт вел дела с жестокой эффективностью.

— Куда он ее повез? — Соломан наконец заговорил, его слова звучали отрывисто.

Роман не колебался. — Прямо к границе. Он собирается затеряться в Мексике.

Соломан повернулся и зашагал обратно через разгромленную кухню, Роман следовал за ним по пятам. Он вышел прямо через переднюю дверь и потянулся к пассажирской дверце «мустанга» Романа.

— Поехали.

Райли не знала, когда заснула или, может, потеряла сознание, но проснулась от порыва холодного воздуха на ее разгоряченной коже и ослепительного света. Она застонала и еле-еле подняла руку, чтобы прикрыть глаза. И начала понимать, что, возможно, сильно обезвожена, когда ее рука отказалась повиноваться и только шлепнулась рядом с ней. Она повернула голову и прищурилась, когда тень упала на ее распростертое тело.

— Ах, мой сладкий ангел, прости, что тебе пришлось пройти через это, — сказал Шэнк, потянувшись к ее мокрому от пота телу. Она отпрянула от него, но он легко обхватил одной рукой ее ноги, а другой — спину.

Ее голова опрокинулась, когда он вытащил ее из багажника. Ее затуманенный мозг пытался понять, как долго он ехал с ней в багажнике, но он, казалось, не мог ясно мыслить. Шэнк притиснул ее к своей груди, прижимаясь губами к ее потным волосам. Она хотела оттолкнуть его, но ее тело отказывалось повиноваться.

— Так чертовски красиво, Жнец, — простонал он ей в ухо, слизывая пот с ее кожи. Она вздрогнула и застонала от отчаяния. — Такая маленькая и беспомощная. Тебе нужно, чтобы я позаботился о тебе сейчас, не так ли, ангел?

Она едва понимала, что он говорит, голова у нее кружилась, а руки и ноги казались такими тяжелыми. Она жарилась в его проклятом багажнике, наверное, уже несколько часов. Ей повезло, что она осталась жива! Что она поняла, так это то, что он, казалось, опускал ее обратно в багажник. Она изо всех сил боролась в его объятиях и хрипела, заставляя свое пересохшее горло издавать звуки.

— Ш-Шэнк… п... пожалуйста... — умоляла она, слабо сопротивляясь. Он же обладал такой силой и выносливостью, с которой она никогда не сможет сравниться. Но в ее обезвоженном, ослабленном состоянии это было похоже на котенка, пытающегося отбиться ото льва.

— Тише, детка, я больше не буду запирать тебя, — сказал он, с обожанием глядя в ее испуганное лицо. — Просто нужно поставить тебя на землю, чтобы я мог дать тебе немного воды и лекарства.

Она так не верила в то, что он не закроет ее в багажник, но сопротивление истощило ее, и она слабо плюхнулась обратно в багажник, приземлившись на мягкую кружевную ткань. Шэнк разбил одну из бутылок с водой, обвил рукой шею Райли и поднес воду к ее губам. Райли жадно посасывала бутылку, ее глаза были прикованы к татуировкам банды, покрывавшим каждый дюйм его кожи. Она решила, что ненавидит его татуировки. Они были злыми и отвратительными, а не красивыми, как у Соломана.

— А теперь твои таблетки, — сказал Шэнк, доставая что-то из кармана.

Ее глаза расширились, и она покачала головой. — Нет, — прошептала она, ее голос стал чуть менее хриплым теперь, когда она выпила немного воды. — Пожалуйста, я ничего не хочу принимать. Я не принимаю наркотики, Шэнк.

— Я знаю, ангел, — сказал он сочувственно, потянувшись к ее подбородку. — Но я должен пересечь с тобой границу, а ты не можешь ехать в багажнике. Это не очень хорошо для тебя. Ты также не можешь драться со мной. Так будет лучше, пока ты сама не поймешь, что желаешь остаться с Шэнком.

Она отчаянно затрясла головой в его объятиях и подняла руки, чтобы оттолкнуть его, но была все еще слишком слаба, чтобы действовать эффективно. Она не хотела пересекать с ним границу. Особенно ей не хотелось пересекать границу в одурманенном состоянии. Она должна предупредить кого-нибудь, что ее похитили.

Шэнк сжимал ее подбородок, пока Райли не открыла рот, а затем запихнул что-то ей в горло, пока она не подавилась его пальцами. Когда он вытащил пальцы, она закашлялась, чувствуя, как что-то маленькое сухо застряло у нее в горле. Шэнк вылил остаток воды ей в рот, а затем прижал ладонь к ее губам и носу, пока она изо всех сил старалась не сглотнуть. У нее не было выбора. Ее глаза широко раскрылись и наполнились слезами, прежде чем она, наконец, проглотила огромный глоток воды вместе с таблетками.

Он убрал руку. Райли тут же откатилась от него и попыталась засунуть пальцы в горло, намереваясь вытолкнуть содержимое обратно.

— Не смей, черт возьми, Райлс, — рявкнул он, хватая ее за хвост волос и оттаскивая назад, пока она не оказалась на коленях у края ствола, прижавшись спиной к его груди. Он продолжал сжимать ее волосы в кулаке, в то время как другая его рука сжимала ее талию, удерживая ее руки так, чтобы она не могла заставить себя вырвать.

— Что ты мне дал? — в страхе закричала Райли хриплым голосом.

— Не имеет значения, — прорычал он ей в ухо, уткнувшись лицом в ее шею. — С этого момента я буду заботиться о тебе. Я буду говорить, что для тебя хорошо.

Он вытащил ее из багажника и поставил на дрожащие ноги. Крепко обхватив ее за талию, он сунул руку в багажник и вытащил оттуда кучу белого кружевного материала. Ее глаза расширились, когда он встряхнул его, и она, наконец, увидела, что это было. Подвенечное платье.

Ее глаза встретились с его. Недоверие было написано на ее лице. Это, мать твою, не по-настоящему. Чувак везет ее в Мексику, чтобы… Что? Жениться на ней?

— Надень его, — потребовал он.

У нее отвисла челюсть, и она наконец огляделась. Где, черт возьми, они были? Она не видела ничего, кроме пустыни и кустарников в обоих направлениях. Шэнк явно съехал с главного шоссе и припарковался на какой-то проселочной дороге. И если он намеревался переправить ее через границу, то они все еще должны быть в Соединенных Штатах. Прежде чем она успела спросить, он потянулся к краю ее майки и задрал ее вверх.

— Нет! — прохрипела она, отстраняясь. Ткань порвалась в его руках, и, не дожидаясь ее реакции, он сорвал рубашку с ее тела, не обращая внимания на ее противостояние.

Райли протестующе заскулила, в ней поднялась новая волна паники. Дерьмо! Неужели он собирается изнасиловать ее в этой гребаной грязи на обочине дороги? Она даже не надела чертов бюстгальтер. Ее руки мгновенно сомкнулись на груди, и она уставилась на Шэнка, ее плечи сгорбились в защитном жесте.

Однако он, казалось, не собирался рассматривать ее обнаженную кожу, а потянулся к платью и попытался придумать, как лучше расстегнуть его, его костлявые пальцы неловко перебирали материал. Ладно, значит, он не собирался насиловать ее в грязи. Пока. Она могла бы надеть платье, если бы это означало прикрыть большую часть своей кожи и не лезть в багажник.