Дальше они шли молча. Долина спускалась все ниже, а путники петляли между холмами и за каждым поворотом видели все больше обжитых домов и местных жителей–киринов. Те занимались своими делами и почти не обращали внимания на чужаков. Дети играли на траве, рыбаки закидывали сети, люди выполняли привычную ежедневную работу. Рыбацкая деревня спряталась глубоко в лесах Ослана и выглядела так мирно, без всяких следов криминальной деятельности, с которой у Рэндалла всегда ассоциировались кирины.

— Здесь они могут жить в мире, — сказала Рут. — У киринов нет богов, их не защищают ни Гиганты, ни Древние, поэтому они прячутся на задворках мира и им достаются лишь объедки. Объедки земель, еды, процветания.

— Единственный кирин, которого я знал, — ассасин Рам Джас Рами, он убил моего прежнего хозяина.

Рэндалл уже давно не вспоминал ни о том, ни о другом. Рам Джас, предположительно, уничтожал Семь Сестер одну за другой, а душа Ториана мирно упокоилась в каменных чертогах за пределами мира.

На другой стороне долины виднелся еще один высокий деревянный частокол с открытым шлюзом, через который, шумно перекатываясь через валуны, прочь от рыбацких домиков устремлялась река. Прочные стены из толстых бревен казались очень древними, но было заметно, что за ними хорошо ухаживают. Частокол протянулся от одной отвесной скалы до другой. На лестницах и уступах дежурили часовые. Арджав повел спутников к большому деревенскому дому, построенному отчасти на огромном валуне. Из кривого дымохода вилась струйка дыма, и полная женщина средних лет сидела на скамье у дома. Она с жизнерадостным видом затягивалась длинной деревянной трубкой, любуясь просторами долины.

— Гляжу, ты нашел себе новых друзей, сынок, — произнесла женщина.

Арджав подбежал к ней и горячо зашептал что–то на ухо. По мере того как женщина слушала, глаза ее распахивались все шире, и наконец она пораженно уставилась на Рут. Потом неожиданно вскочила, опрокинув скамью на землю.

— Великая Матерь!

Рут слегка кивнула.

— Нам нужны еда и отдых.

— Конечно. Мой дом — ваш дом.

Арджав встал с ней рядом и склонил голову в поклоне.

— Это Лилла Векериан, защитница Мрачной Долины.

Женщина улыбнулась — и на щеках у нее появились ямочки, а маленькие глазки засияли.

— Ох, дурацкое название, я сама знаю, но оно неплохо отпугивает любопытных воинов с мечами. Прошу вас, проходите. Арджав, принеси еды.

— Сию минуту. — Кирин поспешно скрылся, обрадовавшись, что может хотя бы ненадолго избавиться от давящего присутствия Рут, и гости последовали за Лиллой в дом. Рэндалл почувствовал, как схлынуло с него напряжение, будто одновременно расслабились все туго сжатые мышцы, когда он вошел в просторную гостиную с толстым красным ковром на полу и низкими креслами из темно–красного дерева. В комнате царил беспорядок, вещи валялись по углам и на столах. Битая посуда, сломанные стрелы, пыльные переплеты книг… Над пустым очагом висела богато украшенная катана.

— А вы кто такой, молодой человек? — спросила Лилла, выбивая трубку о боковую часть кресла. — Если глаза меня не подводят — вы из народа ро.

Оруженосец кивнул головой.

— Да, я всего лишь ро, но ваша помощь нужна мне не меньше, чем моей спутнице. Меня зовут Рэндалл.

Лилла жестом показала гостям на кресла, а потом села сама. Рут грациозно опустилась в мягкое кресло, сохранив безупречную осанку, но Рэндалл, издав удовлетворенный стон, с наслаждением рухнул на пышные подушки.

— Надеюсь, в моем доме вам будет удобно, — произнесла Лилла, отводя взгляд от Рут. — Роскошным его не назовешь, но настолько могущественная гостья может пользоваться всем, чем только пожелает.

— Рэндаллу нужны еда и место для сна, — ответила Рут, — и нам необходимо найти корабль для путешествия на юг. Можно сказать, мы на охоте, и у нашей добычи порядочная фора.

— Ну еду скоро принесут. И отдыхать вы можете сколько угодно. Мы всегда рады принять вас у себя, Великая Матерь.

— А корабль, идущий на юг? — спросил Рэндалл. — Нам нужно попасть в место под названием Орон Каа.

Лилла Векериан в ужасе отпрянула и сглотнула — упоминание города на краю света почему–то особенно ее напугало. Она глубоко вздохнула, прежде чем ответить, но не успела — ее прервал топот бегущих ног, и в дом ворвались Арджав и девочка с корзиной хлеба и рыбы. Они заметили выражение ужаса на лице Лиллы, но ничего не сказали и молча выложили еду на блюда перед гостями. Девочка–киринка, на вид не старше десяти лет, с благоговейным трепетом уставилась на Рут — казалось, она напросилась прийти сюда только для того, чтобы хоть одним глазком поглядеть на Горланскую Матерь.

— Спасибо, — пробормотала Лилла, пытаясь улыбнуться Арджаву. — Будете ли вы обедать, Великая Матерь?

Рут, с любопытством прищурившись, посмотрела на девочку, и Арджав вытолкал ту обратно на улицу.

— Я буду! — с готовностью ответил Рэндалл и ухватил ломоть хлеба с маслом. От рыбы, зажаренной на огне до золотистого цвета, по комнате плыл острый, пряный аромат. Рэндалл жадно набил рот плотной хлебной мякотью, и живот у него благодарно заурчал.

— Орон Каа, — произнесла Рут. — Название встревожило тебя. Почему? Лилла неторопливо набила трубку.

— Моего сына оно тоже пугает. Почему, во имя чертогов за пределами мира, ваш путь лежит в такое ужасное место? Мы были бы счастливы, если бы вы остались здесь, как наш друг и защитник.

— Я больше не ищу поклонения, — ответила Рут, и Рэндалл удивленно уставился на нее. — Возможно, всего сто лет назад я бы с радостью приняла ваше предложение, но сейчас я тороплюсь.

— Какая жалость, — заметила женщина. — Нашей земле совсем не помешала бы защита. Похоже, Искривленному Древу мы нравимся не больше, чем Пурпурным священникам ро.

— Такое происходит повсеместно, — заметил Рэндалл с набитым ртом, роняя на пол хлебные крошки. — Мне вообще не кажется, что этому Древу хоть кто–то нравится. Полагаю, мы… боремся с ним. Вот почему нам нужно добраться до Орон Каа.

— У меня было четыре сына, — тихо произнесла Лилла. — Одного казнили в Кессии — он сказал что–то против Искривленного Древа. Второго запытали в темнице Тракки за то же самое преступление. Еще два моих сына — капитаны кораблей… и в ближайшие десять лет, возможно, только им удастся остаться на свободе. Старший из них, Раз Мон, сможет вам помочь.

Рэндалл проглотил наспех пережеванную еду и улыбнулся.

— Вы — самый дружелюбный человек из всех, кого я встретил, с тех пор как оставил Тор Фунвейр. Даже не знаю, как вас благодарить.

— Вам не стоит благодарить меня, молодой человек, — ответила Лилла. — Если ваш путь лежит в Орон Каа, я вам, конечно, помогу. Но я благословлю землю и камень, если судьба подарит нам Горланскую Матерь в качестве защитника наших земель.

— Мне очень жаль, — произнесла Рут, и ее глаза наполнились странной тоской и грустью. — Нас очень мало. И дни, когда мы охраняли глухие леса Ослана, давно завершились.

Юноша спал на широкой кровати под теплыми одеялами. В небольшой квадратной комнате не было ничего, кроме кровати, окна и таза с чистой водой, но Рэндаллу его спальня казалась лучше, чем номер в самой роскошной таверне. В деревенском доме царила тишина, пахло свежим хлебом и свежескошенной травой. Из окна на верхнем этаже Рэндалл видел яркие лучи утреннего солнца, заливающие золотом живописную долину. И хотя он не нашел Уту, здесь он обрел покой, пусть даже всего на одну ночь: замечательную спокойную ночь в гостеприимной киринской деревне в глухих дебрях Ослана.

Рут сказала, будто он больше не обычный смертный. Но юноша чувствовал себя как и прежде, не менее смертным, чем всегда. Да, обновленным и сильным, но ведь бодрость могла оказаться всего лишь следствием хорошего, долгого сна. Или того, что оруженосец постепенно все больше успокаивался и не испытывал прежнего страха. Словно его разум больше не волновался по пустякам. К несчастью, единственной возможностью испытать новые способности было столкновение с одной из Сестер лицом к лицу… а это и маловероятно, и до крайности глупо. Может, он уже не простой смертный, но все еще не дурак.