Александр чувствовал азарт, предвкушение и страх. Что она рассчитывает получить от этого сотрудничества? Что она не видит посредством повсеместных камер? Чего не чувствует, наблюдая за нами с помощью вживленных чипов? Чего не знает, имея абсолютный доступ, по сути являясь базой для носителей n2n? Чего не хватает стремительно выходящей на мировой рынок жизнеобеспечивающей системе? И чего она хочет добиться с моей помощью? И может ли она вообще чего-то хотеть? И не должен ли уже сам факт этого ужасать меня сильнее, чем смерть?
Вечером, собрав чемодан, Александр вытянулся в кресле. Прикрыв глаза, он слушал торопливую и слаженную работу механизма в часах на его руке – редкого антикварного явления, доступного владельцам очень немногих запястий. Предвкушение поездки волновало так же, как в день, когда он Арктику-1 покидал. Он не замечал, что улыбается. Он не искал слов, чтобы описать свои чувства и переживания. Но в эти минуты он определенно и непререкаемо чувствовал себя человеком.
Александр пересек половину земного шара без денег, с паспортным чипом в котором значилось «живой проект, собственность Live Project Inc.»
Три ближайшие недели ему предстояло провести на станции Арктика-1, где живой проект впервые увидел свет. На его чемодане издалека можно было различить логотип создавшей его компании. Смело окунаясь в незнакомую транспортную суету, Александр не вспоминал прошедшие годы, слившееся в один уже прожитый миг его жизни. Этот неожиданный отпуск и повышение отчеркнули прошлое жирной чертой.
В небольшом скоплении реальных людей и кукол, ожидающих багаж в аэропорту «Певек», он случайно услышал обрывок разговора и рассмеялся. Несколько пар глаз повернулись к нему, но пассажирам не суждено было узнать причин этого смеха. Да и врядли окружающие, узнав о причинах, поддержали бы смех живого проекта. Высокий женский голос упомянул, что уже пять лет находится в базе специалистов для Live Project Incorporated. Она с придыханием поведала случайной попутчице, что мечтает стать настоящей частью корпорации, а не просто пользоваться жизнеобеспечивающей системой LPI, как миллионы обычных людей. Рассмеяться же Александра заставил неожиданно пришедший на ум вопрос: мечтала бы девушка об этом, будь она такой же неотделимой частью корпорации, какой являлся он сам.
– Мужчина, вы не… тот синий кофр? – за его плечо ухватилась немолодая полноватая женщина. – Да… Ох, спасибо…
Через пару минут, подхватив сцепку своего чемодана, Александр направился к выходу. Проходя мимо девушки с высоким голосом и не менее высокими мечтами, он улыбнулся и подмигнул ей. Девушка с нескрываемой завистью и благоговением переводила взгляд с логотипа корпорации, украшающего чемодан, на его высокую фигуру, стремительно покидающую зал получения багажа.
Александр отыскал автобус до Певека, откуда, как он был предупрежден в инструкциях, на станцию его доставит штатный водитель.
Пальцами отогрев окошко на стекле, живой проект принялся наблюдать за суетой снаружи автобуса. Его ничего не удивляло, почти пять лет назад он прибыл в этот же аэропорт на таком же автобусе. Не удивила бы его поездка на этом же автобусе и через десять, пятьдесят, а то и сто лет. Кроме внедрения интерактивных поверхностей, несущих потребительский рай даже в голодные, пустеющие руины, в этой части континента ничего не менялось. Разве что температура воздуха, десять лет назад практически опустошившая этот край и неохотно возвращающаяся в норму.
Зябко ежась и не пытаясь укрыться от глобального наблюдения, один пассажир жадно и нагло докуривал сигарету. Другие поспешно забирались в салон. Старенький автобус постепенно заполнялся, но место рядом с Александром оставалось пустым.
– Когда поедем? – начинали волноваться пассажиры.
– Закройте дверь! – просил кто-то впереди.
– Вас оштрафуют! – поднимающийся в салон старик возмущался не факту курения, а отсутствию страха и расточительности нарушителя. Он жадно оглядывался, ожидая появления полицейских мигалок, но их так и не появилось. Видимо где-то в них была потребность больше, а возможно просто валялись сломанными в полицейских участках.
– Внимание, пассажиры автобуса, направляющегося в Певек, двери закрываются через одну минуту, – оповестил автобус.
Александр окинул взглядом салон: и дюжины человек не наберется. Когда на часах в голове салона высветилось время отбытия, створка автобуса бесшумно закрылась, и живой проект вернул взгляд в дырочку, предварительно расширив ее своим дыханием и теплом пальцев.
Через пару минут Александр обратился к своей библиотеке сервисов, собираясь найти развлечение на время пути, и бросил последний взгляд в окно. Показалось, что немного впереди шевелится сугроб. Александр удивленно приник к стеклу и, проезжая мимо увидел, что сугробом является женщина, отчаянно махающая руками и кричащая.
– Остановите! – крикнул он вперед. Несколько пассажиров в недоумении сфокусировали на нем взгляды.
– Объясните причину вынужденной остановки, – вежливо потребовал женский голос из динамика.
– Забыли ребенка на остановке!
Стойко игнорируя возмущенные взгляды пассажиров, Александр поднялся и прошел вперед. Лишь однажды ему пришлось наблюдать вынужденную остановку автобуса и тогда причиной, на самом деле, был забытый ребенок. Теперь же он не смог придумать ничего лучше, как использовать предшествующий положительный опыт.
Автобус остановился, и живой проект ожидал, когда же дамочка в длинной белой шубе со стелющимся над землей чемоданчиком добежит до двери.
– Господи, спасибо! – проговорила она, задыхаясь, – Я думала, замерзну тут…
Забравшись в автобус, она тяжело дышала. Александр направился к своему месту и вцепился в поручень, когда автобус тронулся.
– Я до конца, – говорила тем временем пассажирка, – Если бы вы не остановились, я не представляю, как бы добиралась… пятнадцать километров! Тут вообще транспорт ходит?
– Уважаемые пассажиры, займите свои места! – проговорил вежливый, но оттого не менее бездушный голос автобуса, и женщина на мгновение замерла, а потом окинула взглядом полупустой салон игнорирующих ее людей.
Из массы свободных мест она выбрала ближайшее – спереди.
Тем временем на Арктику опускалась ночь. Несколько минут в автобусе разморили уставших пассажиров. Когда насупившиеся, словно снегири, они начали выбираться из салона, живой проект зевнул и полез вытаскивать чемодан.
Девушка в белом стояла в нескольких метрах от автобуса и растерянно озиралась. Пассажиры неуловимо исчезали из поля зрения, растворяясь в снежной ночи. Александр рассчитывал на встречающего, но обежав взглядом место остановки, усмехнулся. Неподвижных объектов в радиусе двадцати метров осталось два: женщина в белом и фонарный столб. Перехватив жесткую сцепку бесшумно стелющегося над снегом чемодана поудобнее, Александр направился на север – туда, где горел маркер машины и куда вел навигатор.
– Постойте! – услышал он сзади и обернулся. Незнакомка стучала ладошкой в перчатке по передней двери автобуса. Створка неохотно раскрылась. – Где здесь садится вертолет Live Project Incorporated?
Из железных недр послышался голос. Александр насмешливо наблюдал за беседой незнакомки с автобусом. Она не сильно походила на представительницу «воинствующих натуралов», презирающих любые имплантаты, кроме обязательных паспортных чипов. Девушка могла бы задать вопрос личному поисковику. Живому проекту стало любопытно, почему она не сделала этого.
Александр терпеливо ждал, пока незнакомка обернется и увидит его, стоящего как раз в верном направлении и ожидающем, пока в ее голове сложится понимание, что им по пути. Но повернувшись на север, девушка лишь подозрительно нахмурилась. Между ними высился фонарь, но свет от него еле задевал обоих. Александр хотел уже крикнуть, что он знает дорогу, но увидел, что незнакомка достала из сумочки иночи и обратилась к невидимому собеседнику.
– Нет, я в Певеке… да, – она направилась к Александру, – да, есть такой.
