— Я все еще ничего не понимаю.

Хесс прочистил горло.

— Причина того, что я знаю наперед, что произойдет и что я буду в порядке до этого самого момента проста — я медиум.

О нет.

Я посмотрел поверх его головы на Кэллахэна и Редекера.

— Меня не проинформировали, что он экстрасенс.

Хесс похлопал по моей груди, возвращая себе внимание.

— Я не сумасшедший. У моего отца был дар, и у меня есть.

Был. Черт. То, что он сирота, перекрывало все, что бы я ни думал об экстрасенсорных возможностях.

— Ты совсем одинок, да, малыш?

Он кивнул.

Проблеск боли прошлого мелькнул в его темных, слишком серьезных глазах. По себе знаю, каково это. Моя сдержанность растворилась, и я вздохнул, осознав, что сейчас произойдет то, чего я не мог не сделать. Я решил прямо здесь и сейчас. Что заберу его в Чикаго, хочет он того или нет. Я ставил его жизнь выше своей и был готов схлопотать за него пулю.

— Пойдем, соберем твое барахло.

— Хорошо, — вздохнул Джосуэ и улыбнулся.

— Я думал, тебя придется долго уговаривать.

— Нет. Как я и говорил, карты предсказали, что ты придешь. А несколько дней назад мне выпала карта Башни, поэтому я предупредил группу, что все кончено, и готов с тех пор. Ну, ты знаешь, моя жизнь скоро изменится и бороться с этим просто бессмысленно.

— Угу.

— Вот почему мы всем объявили, что это наше последнее выступление. Мои карты не ошибаются.

— Вне всякого сомнения, — согласился я.

Он закатил глаза.

— Верь во что хочешь, маршал, но я тебе доверяю, потому что все знаки говорят об этом, и путь, по которому ты меня поведешь, предвещает мне счастье и любовь.

— Любовь, значит?

Он кивнул.

— Я отведу тебя к твоей любви? Она хорошенькая?

— Он, — меня поправили, — и да, он очень красивый.

Господи.

— Показывай, где обитаешь, малыш.

Кэллахэн с Редекером пялились так, словно на лбу у меня выросли рога. Весь ранее придуманный план — отправиться в лаунж-бар, решить на месте как действовать и найти возможность остаться с Хессом наедине — стал неактуален всего за десять минут. Хесс был сразу готов пойти. Казалось бы, куда уж проще? Не нужно выкручивать руки.

Но не может же все так легко получаться. Поэтому вполне закономерно, что ситуация вдруг немного поменялась.

Сначала я услышал визг шин и только потом хлопки выстрелов, и одна пуля угодила в дверной косяк рядом со мной. Я резко толкнул Джосуэ к стене, наклонился, чтобы вытащить пистолет, затем прикрыл его своим телом и крикнул, чтобы все ложились наземь, мечтая при этом, чтобы Ян оказался рядом. Не для того, конечно, чтобы пули и над его головой свистели, а потому что Ян был хорош в смертельно-опасных ситуациях и всегда помогал мне сохранять трезвость ума.

Вот как и сейчас, я не открыл ответный огонь, да и Ян бы тоже не стал. На улице было слишком людно, поэтому я очень надеялся, что после моего крика все воспользуются своими мозгами и упадут на землю, не дожидаясь реальной угрозы.

Но, как обычно, произошло все с точностью наоборот. Безголовые курицы и то умнее. Люди никогда не переставали меня удивлять отсутствием инстинкта самосохранения. Все ломанулись прямиком на перекресток, а не от него, поэтому мне не оставалось другого выхода, кроме как выскочить на линию огня, предупредив сначала Хесса не высовываться, и руководить всем этим хаосом.

— Оставайтесь там! — зарычал я на женщину, которая вдруг решила, что лучшим вариантом будет резко подорваться в ближайший ресторан, а не оставаться вместе с дочерью на корточках рядом с припаркованной машиной.

Боже.

Когда я указал на свою звезду, женщина кивнула, что поняла и будет оставаться на месте. Молодая парочка собиралась сделать то же самое — выскочить на открытое пространство, — но я пригрозил им арестом, если они пошевелятся. Они выглядели жутко напуганными.

— Он пытается спасти ваши жизни! — закричал Джосуэ.

И конечно же, люди сразу послушали прекрасную восходящую рок-звезду и стали поднимать руки, давая знать, что все поняли. Какой, на хрен, значок, закрепленный у меня под рубашкой так, чтобы его было видно, забудьте! Органы правопорядка — ничто по сравнению со звездным статусом кумира.

— Джонс! — крикнул Кэллахэн, присоединяясь ко мне.

— Прикрой его! — приказал я и махнул на Джосуэ, затем кинулся по улице с Редекером по пятам. — Отвлеки их от меня!

— Понял! — прогремел в ответ Редекер.

Парни из машины стреляли в нас, но мы неслись сломя голову, и само расстояние было небольшим, не то что в Сан-Франциско пару дней назад. Поэтому тот факт, что мне удалось добраться до машины и нырнуть внутрь, прямо на парня, сидевшего там, не был особо большим достижением. Редекер не отставал — метнувшись к окну со стороны водителя, он уже боролся за руль.

Машина рванула вперед, затем подпрыгнула и остановилась, а нас резко тряхнуло. В ограниченном пространстве автомобиля были слышны только звуки ударов кулаками и тяжелое дыхание. Редекер пытался вырубить водителя и одновременно дотянуться до замка зажигания.

Скрючившись на заднем сидении, я выронил пистолет на пол и упал на него сверху, застряв, но при этом я оказался способен пнуть парня, на которого навалился, в челюсть. От удара голова того резко мотнулась в сторону, и он отрубился, а я уже успел ухватить за запястье второго человека с заднего сидения, лишая его возможности выстрелить в меня. Но парню на переднем пассажирском сидении совсем ничего не мешало, и он выстрелил мне прямо в лицо.

Звук выстрела внутри маленького пространства оказался до жути резким. Но от удара снизу рука стрелявшего дрогнула, и пуля прошла мимо, пробила сиденье, проделав приличного размера дыру, и полетела в багажник, откуда послышался звук удара о металл, и в это время машина вновь ускорилась.

— Какого черта ты творишь? — парень, с которым я боролся, заорал на того, который был на пассажирском сидении. — Ты же убьешь меня, мать твою!

— Прирежь ты его к херам! — завопил водитель, все еще борясь с Редекером.

В мерседесе Е-класса, в котором мы оказались, было удобное пространство для ног, но после недавнего резкого торможения мы все были в куче. Я перехватил руку парня, с которым боролся, и ей же ударил того в лицо, вкладываясь в удар настолько, насколько это возможно из положения между спинкой сиденья и коленями нападавшего.

Большой силы вложить не получилось, особенно когда он двинул ногами, и я просел ниже. Мы оба продолжали изворачиваться, толкаясь, чтобы сесть.

— Да где же твой гребаный нож?

В мыслях промелькнула бабочка или складной ножичек… Но чего я точно не ждал — тесак Крокодила Данди¹³, насквозь прошивший сиденье и задевший мой бицепс.

— Твою мать! — ахнул Редекер, заметив нож, когда парень, сидевший на пассажирском сидении, выдернул его обратно. И тут Редекер изловчился ударить водителя под таким углом — ну наконец-то, — что тот крутанул руль в сторону.

На свой пистолет рассчитывать не приходилось: он оказался подо мной, и хоть я и был довольно гибким, но мелким не был точно. Мышцы были вполне приличные, а грудь и плечи достаточно широкие, чтобы я мог застрять почти вверх ногами. Когда машина врезалась в то, во что врезалась, я на секунду подумал, что мой позвоночник сломался, а потом над консолью я снова увидел нож, поблескивавший изгибом лезвия.

Адреналин зашкаливал. И побуждал на безумные поступки.

С трудом поднимаясь, я напоминал дельфина. Я выкрутился так, что Ян был бы шокирован — он всегда удивлялся тем позам, которые я мог принять, — и просунул левую ногу между передними сиденьями, так что у Редекера получилось перехватить запястье человека с ножом, когда тот на него бросился.

— Лежать, — крикнул Кэллахэн, внезапно оказавшись надо мной. Парень, с которым я боролся, склонился, и Кэллахэн направил на него пистолет, а тому, который был на пассажирском месте, двинул локтем в рожу.

— Блядь, — выдохнул я, все еще находясь вниз головой.