Элис нахмурилась, а на противоположной стене Один сердито блеснул наконечником копья. Гости пока не перешли границу морали и не нарушали правил клуба, но были опасно к этому близки. Если так пойдет и дальше, ей придется вежливо попросить их удалиться. Только в этот раз она не понимала отчего же вместо равнодушной привычной уверенности проснулось иррациональное желание убежать как можно дальше. Она пыталась не смотреть в открытую, стараясь не привлекать к себе ненужного внимания, но взгляд то и дело возвращался к озаряемому медленными лучами прожекторов мужскому лицу. С такого расстояния и в полумраке зала мало что удавалось уловить, но Элис с удивлявшим ее упрямством пыталась рассмотреть ускользающие черты. Прямой нос, восхитительно высокий лоб, тревожно очерченные впалыми щеками скулы. Иногда резким движением головы он откидывал падающие на глаза волосы, открывая взору шею и острый подбородок, а иногда так наклонялся, что можно было заметить резкие линии около напряженного рта. Интересный. Очень интересный. Ох, кого она хочет обмануть? Элис с уверенностью могла сказать, что гость чертовски привлекателен, даже красив. Если бы не улыбка. Широкая, уверенная, в ней было что-то не то. Каждый раз, стоило одной из девушек жеманно сболтнуть очередную чушь, его будто натянутые нитью губы приоткрывались и оскалом обнажали флюоресцирующие в темноте зубы. Элис никак не удавалось избавиться от впечатления, что двигалась только нижняя часть лица, оставляя безучастными чуть прищуренные глаза. Выглядело это неестественно и жутко. Она передернула плечами, пытаясь избавиться от непонятного чувства, что поселилось где-то в районе солнечного сплетения. Страха не было, скорее, непонятное подобие беспомощности. Но, с чего бы?  И тем забавнее, что его отретушированные идеальные спутницы, казалось, не замечали продирающей холодности предмета их очевидного вожделения.

Тем временем одна из женских ручек нырнула под стол, и Элис фыркнула, заметив появившееся на лице мужчины снисходительное выражение. Вот мудак. Она уже было дернулась в их сторону, желая пресечь проблему аморального поведения ещё в зачатке, но сразу остановилась. Гость вернул пропавшую конечность хозяйке, перед этим галантно поцеловав украшенные массивными кольцами пальцы. В наклоне его головы читалось одновременно и извинение, и обещание большего, но чуть позже. Недурно. Сексуальный ублюдок явно знал себе цену и не собирался опускаться до плебейского секса в туалетной кабинке, за что Элис была ему премного благодарна. «Вальхалла» славилась именно тем, что здесь бостонская элита могла получить развлечение достойное их статуса. Никаких наркотиков, разврата и криминальных разборок.

Она бросила ещё один взгляд в сторону мужчины и машинально закусила многострадальную губу, замечая, насколько обыденно-властным жестом он подозвал официантку. Привык командовать? О, нет. Скорее из тех, чей тихий голос ставит точку в судьбе какой-нибудь страны. М-да. Бинго!

– Наблюдаешь? – Она вздрогнула, неожиданно услышав позади себя голос Клауса Кестера. Элис обернулась и заметила серьезный взгляд старого немца, направленный на тот же самый столик, который сама разглядывала буквально минуту назад.

– Смотрю, как бы ничего не произошло из ряда вон… – кивнула она.

Клаус облокотился на барную стойку, задумчиво пожёвывая толстую нижнюю губу и нахмурив почти бесцветные брови. После чего задумчиво произнёс:

– Красив, сучонок… – пробормотал он и заговорил уже резко, необычно серьезно. – Если что-то случится – сразу зови охрану. Я запрещаю тебе подходить к нему, вступать в конфронтацию или диалог.

Элис удивленно воззрилась на дядюшку.

– С чего бы? Они имеют право на предупреждение. К тому же это моя работа.

Неожиданно Кестер положил руку ей на плечо, вынудив повернуться обратно в сторону обсуждаемой компании.

– Элис, детка… Он не просто симпатичный богатенький мальчик, которых ты привыкла здесь видеть, – Клаус наклонился к её уху, перекрывая шум танцевальной музыки. И она почувствовала, как с каждым словом дядя злится всё больше. – С огромным удовольствием я бы хлопнул перед его рожей дверью моего клуба! Но, черт побери, не выйдет! Этот красавчик, способен играючи и походя испортить жизнь любому. Мир собственных пороков и чужих кошмаров – его родной дом.

– С чего ты так решил? – пробормотала порядком обеспокоенная Элис, но Клаус услышал.

– Посмотри на него, каждый жест кричит об этом. Деньги, наркотики, алкоголь… ему не нужна такая банальщина. Кайф в другом. – Пухлые пальцы ещё сильнее впились в плечо и послышался сухой смешок. – Его заводят тонкие манипуляции чужими эмоциями, унижение на грани восхищения, давление, тотальный контроль.

– Ты уверен? – Элис снова задержала взгляд на красивом лице с чудовищно-неестественной улыбкой.

– Видал таких несколько раз. Редкий и опасный вид бесчеловечного ублюдка, – хмыкнул Клаус и повернулся обратно к бару, увлекая за собой Элис. Тяжело облокотившись на деревянную стойку, он договорил: – Запомни. Никогда не связывайся с таким человеком, иначе рискуешь стать его жертвой.

Она стояла, обдумывая слова дядюшки и пытаясь разобраться в собственных впечатлениях. Ни разу прежде Кестер не обсуждал посетителей и, тем более, не пытался так отчаянно о чем-то предупредить. Наконец, Элис проговорила:

– Знаешь… я никак не могу понять, что в нём не так. – Она оглянулась, наблюдая, как предмет их обсуждения вертит в руках только принесенный стакан с виски.

Интересно, сколько он уже выпил и не пора ли звать Артура, чтобы вытолкать отсюда пьяного гостя? От греха подальше. Ава протянула долгожданный стакан воды, и Элис вздрогнула.

– Я услышала тебя, дядя. Но это не значит, что мне нечего возразить. Каким бы Люцифером во плоти ни оказался этот ловелас, не думаю, что представляю для него хоть какой-то интерес. Во мне нет ничего, привлекательного. Одно занудство и ужасный характер. Боюсь, – через силу Элис задорно улыбнулась, стараясь вернуть в свою душу хотя бы унцию уверенности, – это ему впору будет бежать от меня куда подальше.

Однако Клаус не поддержал шутливого тона. Его одутловатое, полное тревоги лицо пошло пятнами, стоило ему услышать последние слова.

– Прекрати ёрничать! – Кулак с силой ударил по полированному дереву барной стойки, заставив стоящие рядом стаканы пошатнуться. На них начали оглядываться, и Кестер склонился к самому уху Элис, стараясь унять кипевшее в нем раздражение. – Вот сейчас тебе кажется, что он пьян. Ха, если бы ты была внимательнее, то заметила – парень даже не притронулся к своему виски.

– Но он только что заказал новую порцию…

– Блеф! Вот его прошлый стакан! – Дядя махнул рукой, указывая на самый край бара. Там, среди нескольких пустых коктейльных бокалов, действительно притаился знакомый пузатый тамблер6, наполненный почти наполовину, – лед давно растаял. –  Это игра, Элис. Двойная, тройная… Проклятье, только он сам знает, сколько слоев скрывают истинные мотивы. И, боюсь, наш гость готов выйти на охоту.

– Ему даже стараться не пришлось, – фыркнула она, наблюдая за провокационной компанией в зеркальном отражении облицовки бара. – Добыча пришла сама.

– Малышка… – Клаус вздохнул и сжал покрытую испариной переносицу двумя пальцами. – Эти увешанные бриллиантами подстилки – прикрытие. Он смотрит на тебя с того самого момента, как зашёл в двери «Вальхаллы».

Элис вздрогнула и бросила новый взгляд в сторону тревожного мужчины. Тот что-то говорил на ушко тесно прижавшейся к нему блондинке.

– Что? – Она почувствовала, как от наконец-то проснувшегося страха пересохло во рту и начали неметь на руках кончики пальцев. – Я ничего не замечала.

– Разумеется! – Клаус сердито фыркнул. – Он профессионал. Ты ничего не заметишь, пока он тебя оценивает. Решает, стоит ли игра свеч.

– Я что, товар на рынке, чтобы меня разглядывали? – Элис почувствовала волну злости и сердито уставилась в стакан с водой.