Повисла недобрая пауза. Наконец Риверс пошевелился, со вздохом вытянул ноги и устало улыбнулся, прикрыв глаза.

– У меня собралась замечательная коллекция завуалированных оскорблений. Сейчас, я так понимаю, это было что-то вроде «безответственного». Так?

– Нет. Я же сказала – вы не знаете, и потому не можете понять. Имей вы подобный опыт, то мы обошлись бы без прозвучавших ранее пошлостей и банальностей, всячески обмусоленных ещё в прошлом веке. Давайте договоримся, профессор, когда попробуете сыграть роль «плеча», то позвоните мне, обсудим ваши впечатления, – Риверс повернулся к ней с намерением что-то возразить, но она лишь устало отмахнулась. –  Я вот, только, не понимаю… В глазах общественности по-настоящему сильные отношения служат на благо статуса мужчины гораздо больше, чем трехфутовый список любовниц. Так, зачем каждый раз платить женщине за возможность раздуть свое эго?

Вопрос был риторическим, она не ждала ответа и вздрогнула, когда услышала насмешливый голос Риверса.

– Может, потому что так удобнее?

– Отвечаете вопросом на вопрос, сэр? – Элис покачала головой и крутанулась на барном стуле, но, поймав за хвост интересную для себя мысль, резко остановилась и хитро прищурилась. Она подняла голову и впервые смело посмотрела в выгоревшее подобие глаз. – Мне кажется, профессор, или я слышу оправдания? Спросив в самом начале моё мнение и выслушав его, вы на протяжении всего разговора постоянно относите мои суждения на свой счет. Я не знаток психоанализа, но, кажется, ваша самооценка гораздо ниже, чем вы себе мните.

Ох! Как, оказывается, интересно напрягается рот и расширяются зрачки Риверса, когда он пытается сдержать гнев и облечь слова в приличную форму. Элис видела, как некрасиво скрючились так и не сжавшиеся в кулак длинные пальцы, жестко остановленные в последний момент. Не дожидаясь, когда их сомнительный разговор окончательно свалится в некрасивую ссору, она встала. Риверс явно хотел что-то сказать, но тут по клубу пронесся воинственный клич Планта и послышался характерный дробный ритм “Immigrant Song”, означавший конец очередной полной веселья ночи в «Вальхалле». Элис улыбнулась настолько фальшиво, что могла бы посоперничать с маской Джокера.

– Извините, профессор, мы закрываемся.

Слегка кивнув Риверсу на прощание, она быстрым шагом направилась в сторону Клауса, который сердито сигнализировал заканчивать беседы и возвращаться к работе. Длинная череда ступенек, и она очутилась в пустом зале первого этажа, наслаждаясь если не выигрышем, то хотя бы ничьей.

«…We’ll drive our ships to new lands

To fight the horde, and sing and cry

Valhalla, I am coming!»

Заканчивая обычные рутинные дела, пересчитывая кассу и опечатывая оборудование, Элис пыталась успокоить разгоряченный разум. Но куда там! Занимая руки, а не голову, она не могла убежать от вертящихся праздничной каруселью мыслей. Тревожный диалог.  Они оба так и не смогли сдержаться, плавая в своих репликах на грани грубости, неуважения, еретических постулатов и насквозь выдуманного предмета спора. Риверс старательно сыпал провокациями, почти до самого конца наслаждаясь производимым эффектом, пока не получил в ответ порцию отборнейшего яда. Возможно, завтра Элис пожалеет о своей несдержанности, но точно не сегодня. И если профессор обидится на им же самим культивируемую откровенность, то лишь подтвердит её последнюю догадку. Тактичность, вежливость, дистанция… фиаско. Элис вздохнула и досадливо цокнула, силой заставляя себя вернуться к работе и стараясь избавиться от неприятного послевкусия беседы.

Тёмная, почти неосвещенная фонарями парковка у входа клуба была пуста. Сегодня Элис уходила последняя, закрывав клуб и поставив его на сигнализацию. На горизонте начинал заниматься рассвет, и было дико холодно. Стуча зубами, она рыскала мгновенно заледеневшими на осеннем ветру пальцами в поисках телефона на дне сумки, когда рядом с ней остановилась машина, почти сливаясь с окружающей чернотой. Приглушенный свет фар осветил переполненный мусорный бак. И одного брошенного взгляда было достаточно, чтобы тяжело вздохнуть. Дверь матового длинноносого Мерседеса поднялась, являя Джеральда Риверса в красноватых отсветах от приборной панели. В голове поселилось острое ощущение дежавю.

– Вы поздно, мисс Чейн.

– Могу сказать вам то же самое, профессор. Клуб закрылся час назад, а вы всё ещё здесь.

– Я ждал вас, – откровенный ответ резанул по ушам, заставив мгновенно напрячься. – Не мог нарушить традицию и не предложить довезти до дома.

Элис невольно улыбнулась, это было ожидаемо и всё так же бесполезно

– Благодарю, профессор, но вынуждена ответить, как и в прошлый раз – у меня заказано такси.

Она снова принялась шарить по карманам, пытаясь найти неуловимое средство связи. Ей казалось, что все сказано, но Риверс, очевидно, думал иначе.

– Вы всегда так поздно возвращаетесь?

– По-разному. Но не думаю, что это хоть как-то должно вас заботить, – Элис наконец-то уловила скользкий алюминиевый корпус, вытаскивая его и открывая приложение. Узнать, где черти носят её таксиста, сейчас казалось самой важной задачей.

– Почему нет? Вы моя студентка…

– Именно поэтому, профессор, – отрезала она, твёрдо глядя ему в глаза. Раздался шум мотора и на стоянку вывернул автомобиль с эмблемой Uber.

Не говоря больше ни слова, она открыла дверь и села в машину. Уже выезжая с парковки, Элис заметила, как черный матовый автомобиль тронулся вслед за ними. На какое-то время она смогла успокоить себя тем, что других выездов всё равно не было. Но чем дальше они продвигались по освещённым фонарями улочкам Бостона, тем очевиднее становилось, что профессор следовал за ней. Она передвинулась на заднем сиденье и с тревогой бросала взгляды в зеркало заднего вида, то и дело лицезрея в красноватом электрическом свете задумчивого Риверса. Какого черта он творит?

Наконец, такси затормозило около их с Джошуа дома. Торопливо рассчитавшись с водителем, Элис осторожно вышла на мокрую от недавно проехавшей уборочной машины улицу. Мерседес остановился в десяти шагах позади, мягко урча мощным мотором, но странный профессор не делал попыток выйти или заговорить с ней. Юркнув в подъезд, Элис постаралась как можно скорее очутиться под защитой родных стен и уже в темноте квартиры прокралась к окну кухни, осторожно выглядывая из-за шторы. Такси, конечно же, давно уехало, но вот профессор все ещё находился внизу. Слава богу, он не попытался последовать за студенткой. Она осторожно перевела дыхание.

– Что ты крадешься точно вор? – раздался сонный голос, а Элис чуть не заорала от испуга. Щёлкнул выключатель и комнату залил теплый свет. В дверном проеме, щурясь от яркости лампы, стоял едва ли продравший глаза Джо.

– О, Господи, – полузадушено пискнула она. – Я думала ты ещё у Арнольда. Ну и напугал же меня.

– Он сегодня с родными, – пробормотал друг, шаркая обратно к себе в комнату.

– Ясно, – Элис снова повернулась к окну и как раз вовремя. Она успела услышать, как рыкнул за окном мотор, и Мерседес сорвался с места, словно профессор только и дожидался, когда она поднимется в квартиру и включит свет. Но это же не могло быть правдой, он не знал, какое окно нужное. Ведь так?

В воскресенье Риверс снова сидел за полюбившимся столиком и медитировал над бокалом с водой. Элис издалека наблюдала за ним, маленькими глоточками отпивая из своего стакана. Сегодня он не делал попыток заговорить, но и она не давала повода, стараясь как можно меньше попадаться ему на глаза. Хватало того, что вся ее комната пропахла странной сладковатой смесью роз и профессорского парфюма, который умудрился каким-то непостижимым образом въесться во всю одежду. Ох, а она так и не поблагодарила за цветы, и понятия не имела, надо ли это делать вообще. Чуть ли не впервые в жизни Элис настолько растерялась, что в голове не осталось ни одного плана действий. В крови плескалась нестабильная смесь из раздражения и интереса, потребовавшая больших усилий, чтобы признаться самой себе – ей любопытно, как далеко попытается зайти Риверс. Вчерашняя беседа вышла слишком уж провокационной, но это не Хиггинс, с которым она могла запросто спорить и болтать, не задумываясь об условностях.