– Да ладно тебе! Ты и так с нами никуда толком не ходишь, – не унималась рыжая. – Ну же, Элли! Это последний Хэллоуин до выпуска.

– Хорошо-хорошо, – неожиданно для самой себя она поддалась на уговоры. В конце концов, это и правда последний год.

– Круто! – Кэтрин стиснула её в объятиях, отчего хрустнула пара костей потоньше. – Забыла сказать – это костюмированная вечеринка.

– О, нет…

– О, да! – в левом ухе зазвенело, от восторженного вскрика.

– Костюм студентки, конечно же, не принимается, – пробормотала скорее для себя, чем окружающим, Элис.

– Разумеется, – в тон ей отозвалась сидящая рядом Аннет.

Элис посмотрела на часы с изображением всевозможных видов пицц разом, висящие на противоположной стене. Время консультации неумолимо приближалось, и надо было собираться.

– Что, могилку вырыла? – тихо съехидничал Тед, проследивший за её взглядом. Стрелки уверенно показывали половину четвертого.

– Не успела, так как весь вечер подбирала слова для извинений, – она накинула пальто и теперь наматывала исполинский шарф, поглядывая за окно, где стремительно темнело из-за набежавших с океана тяжелых туч. Погода снова резко портилась, предвещая вечером туман и морось. Типичный Бостон, будь он проклят.

– Пепел не забудь, чтобы было чем голову посыпать, – крикнул в дорогу Джефферс, разражаясь смехом от своей глупой шутки.

– Пошёл к черту, – беззлобно огрызнулась она в ответ и открыла дверь. Колокольчик тихо звякнул, а в теплый зал ворвались порывы ледяного ветра. Зажмурив глаза, Элис сделала шаг на улицу. Как же она ненавидела холод.

В лабораторию Хиггинса она добралась очень быстро, не желая ни секунды дольше положенного находиться на пронизывающих сквозняках. Из-за тесно расположенных зданий и узких проходов между ними, в такие дни Вассар-стрит превращалась в одну сплошную аэродинамическую трубу. Хоть сейчас ставь сюда любой гоночный болид, исследуя вокруг него вихревые потоки. И черт бы побрал Джо, который с его вновь проснувшимся рвением сделать из неё что-то похожее на женщину силой вынудил надеть платье, оставив тощие бледные колени дрожать от порывов мокрого ветра.

– Хорошо, что ты пришла пораньше, – воскликнула Генри, стоило открыть дверь. – Мне надо уходить, а у Риверса ключа нет.

– Он ещё не появлялся? – Элис потянулась, складывая свою одежду на один из не сильно заваленных столов в самом дальнем углу. Кажется, у какого-то курса только что были лабораторные работы: в аудитории витал легкий аромат жженого пластика и нагретого металла. Она окинула взглядом комнату. – Надо бы уже прибраться здесь.

– Ты у него первая сегодня. И нет, не стоит. Иначе Хиггинс, когда вернется, ничего не найдет и будет бегать что курица с отрубленной головой.

Элис наконец-то обратила внимание на белокурую подругу и присвистнула.

– Куда это ты так вырядилась?

Генриетта сегодня и правда выглядела сногсшибательно. Эта высоченная блондинка с умопомрачительными ногами могла сделать шикарную карьеру модели, но предпочла корпеть в лаборатории над очередной микросхемой. Как говорила она сама – её одинаково возбуждал секс с мужчиной и с микроконтроллером, потому что разницы между ними не было никакой, если знать на какой конец подать напряжение.

– У меня сегодня свидание, – Генри достала из кармана пальто помаду и огляделась в поисках зеркала. Сообразив, что висевшее с незапямятных времен треснутое нечто развалилось в пыль ещё на прошлой неделе, она подняла телефон, разглядывая свое отражение.

– Очень рада за тебя, – искренне сказала Элис, присаживаясь на край стола.

– Да брось, свидания вслепую – не то, чем можно гордиться в моем возрасте, – пробормотала подруга, подправляя линию губ острым ногтем.

– Зато это хоть что-то! Посмотри на меня и запомни – не надо так, – она иронично показала на себя пальцами, приглашая оценить истинную трагедию личной жизни.

– Как давно у тебя никого нет? – небесно-синие глаза Кёлль уставились на неё.

– Год или около того, – Элис пожала плечами.

– Кошмар!

– Мне действительно не до отношений, – начала она, но сразу же подняла руку, останавливая готовую сорваться с губ личной сводницы реплику. Ей известно всё, что могла сказать Генри. В конце концов этот диалог повторялся между ними с завидной регулярностью. – И дело не только в моем самочувствии. Я даже спать не успеваю, не то что на парней заглядываться.

Генриетта подошла к ней и опустилась на стоявший рядом стул, чтобы их глаза очутились на одном уровне. Её лицо выражало неприкрытую тревогу, так что Элис невольно закатила глаза.

– Я. Не. Умираю.

– Но и не живешь, – белокурая прядка упала на лицо. От Генри очень вкусно пахло экзотическими цветами. – Элис, посмотри на себя. Что ты делаешь?

– Строю себе задел на будущее?

– Такими темпами, будущее ты встретишь в больнице на аппарате жизнеобеспечения, – кажется, подруга начинала злиться.

– Ты можешь предложить другой вариант? – Элис наконец тоже вышла из себя и соскочила со стола, отходя в самый дальний угол помещения. Её голос звучал громко и раздражённо. – У меня нет родителей, которые могли бы обо мне позаботиться год или два, пока я прохожу лечение. Кто будет меня кормить, одевать и оплачивать больничные счета? Вам всем нравится строить из себя заботливых друзей, ведь так просто своей бесполезной гиперопекой постоянно вдалбливать мне в мозг, что я не справлюсь. И, черт вас всех побери, хоть один бы подошёл и сказал: да, Элис, тебе тяжело, но ты молодец! Ты справишься, я в тебя верю! Но вместо этого снова и снова вы строите печальные похоронные лица. Когда же вы поймете, что это мой единственный шанс пробиться хоть куда-то. Ваша жалость душит и нифига не помогает.

Она, наконец, выдохлась и замолчала, тяжело дыша и сдерживая злые слезы. Как она устала от всей этой надуманной заботы.

– Мне жаль, что ты так считаешь, – тихо и грустно произнесла Генри после недолгого молчания.

– И мне. Но именно так это выглядит со стороны, – Элис вздохнула и улыбнулась через силу. – Иди уже, ты, кажется, спешила.

– Ох, – подруга подскочила и бросилась за своей сумкой.

Махнув на прощание рукой, она направилась к двери, где нос к носу столкнулась с профессором Риверсом, который отряхивал воду с пижонского черного зонта трости.

– Джеральд, – Генриетта расплылась в улыбке и чмокнула мужчину в щёку.

– Отлично выглядишь, – в обычно равнодушном голосе Риверса снова появилась та самая нежность, услышанная впервые вчера днём. Он с улыбкой поцеловал руку Кёлль, отчего та рассмеялась и легким жестом смахнула пару капель с рукава его пиджака. Элис постаралась, чтобы никто не заметил её страдальчески закатившихся глаз.

– Ты, как всегда, сама галантность. Прости, убегаю. Ключ на столе Хиггинса, – с этими словами подруга выпорхнула из аудитории, и воцарилась тишина. Со своего места Элис видела, как на секунду зажмурился Риверс, видимо, привыкая к резкому холодному свету дневных ламп.

– Добрый вечер, профессор, – она решила известить о своём присутствии. Очевидно, он не заметил её, резко вскинув голову при звуках голоса. С сожалением оторвавшись от такого уверенного и надежно стоящего на своих четырех ногах стола, Элис подошла ближе, чувствуя, как исходящее от Риверса тяжелое давление все больше отдается ломотой в висках.

– Вечер, мисс Чейн, – наконец поздоровался он, слегка наклонив голову набок. – Рад, что вы все же пересилили себя и не притащили с собой священника и саван.

Элис вспыхнула и опустила глаза, дрожащей рукой расправляя невидимые складки на своем платье.

– Профессор, я хотела… – начала было она, но Риверс перебил.

– У нас мало времени. Показывайте, что там у вас. Мэтью ввел меня в курс дела, но хотелось бы увидеть своими глазами.

Она колебалась ровно секунду, прежде чем спокойным шагом вернуться к лежащему под пальто ноутбуку. Это будет первый раз, когда кто-то кроме неё и Хиггинса погрузится в изнанку двухлетних трудов. Волновалась ли она? Черт побери, ещё как!