И ей не так-то легко было оставить Терона и отказаться от роскошного образа жизни, который он ей обеспечивал. Ведь уехав, она должна сама себя содержать, сама заботиться о себе и принять ответственность за новую жизнь.

Между золотыми приисками Калифорнии и Санта-Фе недавно стал ходить дилижанс, и Терон оплатил ее проезд.

Расставались со слезами.

— Если тебе что-нибудь понадобится, ты знаешь, где живет твой друг, — сказал Терон, когда она поднималась в дилижанс по высоким ступенькам.

Путь до Санта-Фе показался ей ужасным. Дилижанс трясло, он подпрыгивал и раскачивался на камнях, а на дороге их были тысячи.

Длительные остановки были только тогда, когда меняли лошадей, и пассажиры вынуждены были хватать все, что попадется, чтобы запастись едой в дорогу. На окнах были только холщовые занавески, но в дилижансе было невыносимо душно от скученных, немытых и потеющих людей. Сначала пассажиры разговаривали между собой, а один мужчина усиленно пытался завладеть вниманием Морган, но через несколько дней все уже были слишком усталы, чтобы говорить. Сначала Морган старалась держать лицо и руки в чистоте, но когда грязь ручьями потекла.

Когда они приехали в Санта-Фе, она так устала.

— Позвольте вам помочь.

— Морган! — И Фрэнк подхватил ее на руки.

Ее глаза затуманились.

— С тех пор случилось так много всего…

— Эй девчушка! — Он снова схватил ее в объятия. — Не смотри на меня зверем Я все знаю.

— Уверен?

— Конечно. Достаточно было понаблюдать за вами обоими, как вы ходили вокруг да около.

— Нет, на ранчо Колтера я не поеду.

— Теперь помолчи, а я о тебе позабочусь. Твое ослиное упрямство со мной не пройдет. Завтра ты отправишься на ранчо. Там твое место, тем более — того, которого ты носишь.

Она широко раскрыла глаза.

Фрэнк засмеялся:

— Я за дамами всегда это примечаю. Ты такая как прежде, только животик округлился. Но я знаю отчего это бывает — сам смастерил шестерых ребятишек.

Морган испытала чувство огромной благодарности к нему. Она с удовольствием подчинилась его воле, а он попросил приготовить для нее горячую ванну и подать обед прямо в комнату. Оставшись одна, она вымылась, а потом с жадностью съела все, что принесли. Было всего шесть вечера когда она без сил упала на мягкую кровать.

Поздним вечером Фрэнк приехал за ней в фургоне. Она отдохнула, чувствовала себя решительной и сильной и сказала, что не поедет на ранчо Сета но Фрэнк и слышать об этом не желал:

— Это твой дом. И ты, конечно, поедешь.

— Но, Фрэнк, мне надо в Албукерк, повидаться с поверенными отца.

— Прекрасно, ты поедешь туда потом, но сначала ты отправишься домой. Люпита тебя встретит с распростертыми объятиями и жарким из черепахи А большего и ожидать нельзя.

Морган помрачнела:

— А как насчет Джейка? И Пола? Они тоже встретят меня распростертыми объятиями? Женщину, которая сбежала с другим мужчиной? Ведь ты даже не знаешь наверняка, что ребенок этот от Сета.

Фрэнк ухмыльнулся:

— Да, ты еще упрямее, чем прежде. Для меня достаточно знать, что это твой малыш. А если вы какое-то время жили в одном городе и не Сет отец ребенка, значит, он сам в том и виноват, а вовсе не ты. А теперь, если ты покончила с ленчем, нам надо двигаться.

Во время долгого пути на колтеровское ранчо Морган старалась не думать, как ее там встретят. Они говорили о семье Фрэнка, которую Морган не знала, о жизни в Нью-Мехико. Морган рассказывала, как каждую неделю в Сан-Франциско приезжают сотни людей. Она рассказывала ему о Тероне, об их совместной работе.

Фрэнк смеялся, слушая забавные истории о богачах, которые не знают, как распорядиться своими деньгами.

Люпита услышала, что приближается фургон, еще прежде, чем увидела его, и медленно пошла навстречу.

С тех пор как уехали Сет и Морган, здесь многое переменилось. Здесь больше не смеялись. Джейк и она молча ели в большой кухне, а Пол уносил еду с собой. Ему не по нраву была их постоянная мрачность.

Люпита сразу же узнала Фрэнка и подумала, что он привез с собой свою старшую дочь. Но что-то в маленькой фигурке показалось ей знакомо, и она вздрогнула.

— Не может быть, — прошептала она. И в следующую минуту уже бежала к фургону. — Сеньора Колтер! Вы приехали!

И высокая женщина просто-напросто сняла Морган с фургона. Они крепко обнялись.

— Люпита, ты бы поосторожнее обращалась с нашей будущей мамашей.

Люпита раскрыла рот и отстранила Морган на расстояние руки, чтобы получше ее разглядеть. И опять бросилась обнимать.

— Фрэнк, оставайся с нами, вместе отпразднуем возвращение сеньоры Колтер.

— Пожалуйста, Фрэнк. Мне так нужна твоя помощь. Мне необходимо, чтобы кто-то верил мне.

И обе женщины умоляюще посмотрели на Фрэнка.

— Нет, Морган, я тебе не понадоблюсь. Теперь у тебя есть Люпита, она в обиду тебя не даст. А мне нужно ехать домой. Жена захочет узнать, почему это я остался на ночь в Санта-Фе. Это ты бы мне понадобилась для защиты. Джейк просто птичка певчая по сравнению с моей Луизой.

Люпита и Морган молча смотрели, как он уезжает. Когда он исчез из виду, они взглянули друг другу в глаза.

— Люпита… я…

— Вам нет необходимости что-либо мне объяснять. Я никогда не верила ни одному слову из того, что говорят. А теперь уйдите с солнца. Если у нас будет ребенок, значит, надо как следует подготовиться к его встрече.

— Но, Люпита, я не могу просто так явиться сюда и жить, особенно после всего, что случилось. Фрэнк почти силой меня сюда привез.

— И правильно сделал. Здесь ваш дом. И здесь должен родиться ребенок Сета. Морган запнулась.

— Сета… А откуда ты знаешь? Почему ты так уверена, что это его ребенок? Я ведь долго отсутствовала.

— Сеньора Колтер, — засмеялась Люпита, — вы ничего не обязаны мне объяснять. Это Джейк и Пол нуждаются в объяснениях, но не я. А теперь пойдемте в дом, иначе у ребенка будет лихорадка.

Морган с изумлением взглянула на свой с каждым днем округляющийся живот. И погладила его. Она еще так недавно узнала, что у нее будет ребенок, и почти совсем не думала о нем и еще не успела привыкнуть к его постоянному присутствию.

— Да, — улыбнулась она Люпите. — Мы должны о ней позаботиться.

— О ней? Вы уже знаете, кто это будет? Смеясь и обнявшись, они пошли к дому, сложенному из необоженного кирпича. Стены были толстые, и в доме стояла прохлада. Знакомый вид комнат убедил Морган, что она наконец дома. Здесь было так хорошо. На нее нахлынули воспоминания о счастливых днях.

Морган обернулась к Люпите:

— Это так замечательно — вновь оказаться дома. Да, ты права. Это мой дом. И здесь родится дочь Сета.

Люпита широко улыбнулась:

— Да, это ребенок Сета.

Люпита подошла к ней и крепко обняла:

— Я знала, что вы встретитесь. Я знала. А когда вернется сеньор? И почему он отпустил вас одну в такое трудное путешествие? Я ему кое-что выскажу на этот счет, когда он приедет.

— Нет, Люпита. Сет ничего не знает о ребенке. И он не приедет. — Она помолчала. — И я теперь должна тебе все объяснить.

— Нет! Это не имеет значения. То, что между вами двоими, — это ваше личное дело Пойдемте на кухню, я покормлю двух своих девочек.

— Двух девочек? — И Морган засмеялась, когда до нее дошел смысл слов Люпиты. — Люпита, как ты думаешь, можно испечь немного слоеных пирожков сегодня?

Остаток дня прошел в благодатном настроении. Как хорошо было освободиться от корсета на китовом усе, который она все время носила в Сан-Франциско. Тело отдыхало в просторной ситцевой блузе и юбке, которые ей дала Люпита. Морган расчесала волосы, радуясь, что над душой не стоит горничная с горячими щипцами для завивки.

— Вот теперь ты такая, как прежде.

— Да! — засмеялась Морган. — Я и чувствую себя прежней. Как будто я действительно вернулась домой. И что бы со мной ни приключилось за это время, я ведь имею право быть здесь, да, Люпита? Я хочу, чтобы мой ребенок родился здесь. — Она заплакала. — Здесь, где прошли мои самые счастливые дни. Где мы с Сетом были счастливы.