— Ты не хочешь рассказать, что случилось? Морган покачала головой.

— А кто, кстати, эта женщина? Вы как будто хорошо знакомы.

— Знакомы! Я видела эту змею всего несколько раз в жизни. И каждый раз она мне причиняла какую-нибудь неприятность. Своим ядовитым злоречием она помогла разрушить мой брак!

— Нет. Трещина между вами образовалась из-за ревности Сета, его неумения сдерживать себя. Морган удивленно на него взглянула.

— Мне обо всем рассказал Джейк.

— Рассказал Джейк! Но он не имел права так поступать. Неужели он рассказывает это каждому встречному, всем, кто останется заночевать на ранчо?

— Успокойся, Морган. Он считал, что я об этом должен знать. И он был прав. Он сказал, что виноват во всем Сет и ты имеешь все основания сердиться.

— Сердиться! Нет, как мне кажется, я чувствую нечто посильнее! Я больше не хочу его видеть после того, как он так обошелся со мной. Как только мы приедем на ранчо, я попрошу адвоката отца начать дело о разводе.

Гордону при этом сообщении захотелось издать свой самый воинственный индейский клич.

— Морган, — он взял ее за подбородок и улыбнулся, но она по-прежнему очень хмурилась. — Нет, ты подумай только!

— В чем дело?

— Я улыбнулся тебе самой обворожительной улыбкой, а ты все так же хмуришься. Нет, я, наверное, теряю свое умение растоплять женские сердца.

— Гордон, — улыбнулась и Морган, — ну что бы я без тебя делала?

— Надеюсь, тебе не придется узнать это на практике.

Опять он говорил очень серьезно, и Морган в смущении отвернулась.

Они ночевали под открытым небом. Для Морган это было впервые после того, как Жак доставил ее в Сан-Франциско.

— Тебе тепло, Морган?

— Да, Гордон, и спасибо тебе, что увез нас с Адамом обратно на ранчо. Мне была необходима перемена в жизни, и ты явился как раз вовремя.

Гордон устроился поудобнее в своем спальном мешке.

— Исключительно из эгоистических соображений, Морган, — прошептал он.

— Эй, мистер, смотри куда идешь, — человек искоса взглянул на Сета. Глаз у человека нервно подергивался. — Ты что, больной или не в себе?

Сет уставился на него невидящим взглядом:

— Что?

— Слышал, что нашли золото в Кипарисовой долине? Вроде бы такой богатой жилы еще не было. Ты едешь? — Он оглядел Сета с ног до головы. — Ты правда не болен?

— Нет, я здоров. А где эта Кипарисовая долина?

— Да чего спрашивать, вали следом вон за теми людьми, — грязным пальцем он ткнул в сторону уличной толпы.

Сет оглянулся. Он только сейчас заметил народ на улице. Работа. Вот что ему сейчас нужно, работать.

— Все эти люди отправляются рыть золото?

— Парень, или мистер, ты где был-то все это время? Конечно, они едут туда. Вся страна знает про это золото, а ты, можно сказать, стоишь на нем и… Слушай, приятель, иди прямо вон в тот большой магазин и покупай снаряжение. Продавец знает, что надо. Эти твои модные дудочки не для золотых приисков.

Сет направился в магазин. «Морган, Морган, — стучало у него в висках. — Я вернусь к ней. Я не смогу все это вынести». Его словно лихорадило, он снова и снова слышал ее слова: «Я люблю тебя, Сет». Но после того что он сделал, она никогда не примет его обратно. А что же Монтойя? И как быть с этим Шоу, с которым она сейчас живет?

Он остановился. Нет, все кончено. У него с Морган все в прошлом. Она сама выбрала свою судьбу. Для него в ее жизни места нет. А он ей отомстил за все и теперь тоже пойдет своей дорогой. Он горевал всю прошлую зиму. Достаточно. Он вспомнил ее сладостное маленькое тело, ее спутанные золотистые волосы, ее жадные губы. «Я люблю тебя, Сет», — снова и снова звучало в его ушах.

— Нет! — и он зажал их пальцами. — Нет!

С этим покончено.

Он снова направился к магазину. «Да, — думал он, — я ей отомстил. Но почему же эта месть совсем не сладка?»

Продавец поначалу едва взглянул на вошедшего из-за прилавка. Однако огромная фигура Сета и его дорогой костюм привлекли его внимание.

— Что вам угодно, мистер?

— Мне нужно оборудование для промывки золотоносного песка.

Продавец вздохнул. Все они одинаковые: молодые и старые. Всех заразила золотая лихорадка.

Он нагнулся, поднял мешок и швырнул его на прилавок, перед собой. В мешке что-то стукнуло и звякнуло.

— Пятьдесят долларов, чистоганом.

Сет отсчитал деньги.

— А можно узнать, как всем этим пользоваться?

Продавец уставился на прилавок.

— Спросите любого в лагере. Всякий старше трех лет вам сможет показать.

— Благодарю.

Продавец посмотрел вслед уходящему великану, покачал головой и опять стал созерцать прилавок. Он считал всех золотоискателей дураками. Он сам, своим трудом, создал свою собственную золотую жилу, и ему не приходилось гнуть спину под жгучим солнцем месяцы напролет.

Сет зашел в городскую конюшню за лошадью. Там в стойле он снял свой дорогой костюм и надел прочную рабочую одежду. А затем презрительно швырнул в угол костюм. С ним было связано много плохих воспоминаний.

Ярко светила луна, и дорогу к новой стоянке искателей было найти нетрудно. Когда он подъезжал к Кипарисовой долине, солнце только-только появилось на горизонте. Сет нашел себе удобное место у реки и быстро научился пользоваться лотком.

Через несколько часов работы в согбенном положении поясницу и шею сильно заломило, в висках стучало. Но физическая боль кстати. Может быть, она затуманит память и он не будет так живо и неотступно воображать перед собой Морган. И снова с усиленной энергией он взялся за промывку. То, что село солнце, он заметил только потому, что уже неясно мог видеть лоток. Он оглянулся и увидел человека, который шел к палаткам, держа в руке фонарь. Он окликнул мужчину:

— Даю двадцать долларов за фонарь.

— Идет.

Сет вернулся к реке. Золотые песчинки блеснули в свете фонаря. Когда взошло солнце, он все еще мыл песок. Другие золотоискатели почти не обращали никакого внимания на новичка. Все знали, что с человеком бывает при первом приступе золотой лихорадки.

К полудню Сет начал выдыхаться. В глазах у него стоял туман, голова кружилась, и он с трудом держал лоток. Он едва почувствовал прикосновение к своей руке, кто-то вынул лоток у него из рук. Что-то шепнуло в глубине сознания: «Морган». Но он знал, что этого не может быть.

— Вот, поешьте.

Он тяжело сел. Запах тушеного мяса защекотал нервы, и он понял, что не ел уже очень давно. Он взял тарелку и стал жадно есть. Тарелку дважды наполняли, прежде чем он насытился.

В маленьком убогом лагере совсем не было деревьев. Он растянулся на спальном мешке в тени какой-то палатки и мгновенно заснул. А девушка долго смотрела на спящего великана и улыбалась. Хотя он был в два раза крупнее ее, он вызывал у нее желание покровительствовать, словно был маленьким мальчиком.

Она опустилась около него на колени и погладила волосы у виска. Затем с опаской огляделась, не увидел ли ее кто-нибудь. Никто не видел. И она вошла в палатку, где жила с родителями.

Солнце уже садилось, когда Сет проснулся. Горизонт стал розовым. Проснувшись, он сразу же подумал о Морган.

— Я тебе еще принесла поесть.

Он увидел перед собой девушку. Волосы потемнее, чем у Морган. И совсем не такая хорошенькая, и… Черт возьми, нечего сравнивать с Морган каждую новую знакомую.

Сет кивнул в знак благодарности и принялся за еду, на этот раз медленно.

— Это ты уже приносила мне еду сегодня?

Она застенчиво кивнула, опустив глаза.

— Спасибо тебе. Боюсь, я потерял за работой счет времени. Еще бы несколько часов, и меня не стоило бы спасать.

Она взглянула ему в глаза. Нет, она так не думала. И опять опустила ресницы под его пристальным взглядом.

— Мы здесь стоим лагерем, — сказала она. — Здесь ма и па, и мы с Беном. Бен — мой старший брат. — В ее голосе зазвучала гордость. — Мы с ма варим пищу для тех старателей, которые здесь без жен. — И она вопросительно взглянула на Сета.