Братья положили свёрток на стол и аккуратно развернули его, в свёртке оказался арапник с шёлковым навоем.

Старший брат крепенько взялся за кнутовище, а двое других расправили навой, и тогда он, круто развернувшись, полоснул Закатиглазку по чём пришлось.

— Ай! Ты дурак!? — заорала, мгновенно пришедшая в вменяемое состояние Принцесса — Вот, уже, чума! Больно же!

— Ура! Ура! Ура! — братья на радостях взялись за руки и принялись водить хоровод вокруг исцелённой Принцессы.

— Хорошо, что денег не пожалели на медикамент, хоть и импортный, — похвалил король сыновей, и взяв Принцессу за руку помог ей подняться, поясняя — наши фармацевты эту чудодейственную панацею из Королевства Многоземельного завозят, с личным знаком качества Короля Многоземельного, супруга твоего, стоит не дёшево, но так и результат превосходный.

— Сестрица, — заголосил младший близнец — Возрадуйся! С нами ты в безопасности, мы тебе в любое время дня и ночи лекарства от глазозакатывания пропишем, и просить не надо!

— Придурошный, себе пропиши, — Принцесса потрогала, горящий после удара, лоб.

— Не ругай их, — попросил король Закатиглазку, глядя на пляшущих братьев — они же так тебе рады.

— И им ты доверишь мой горшочек с золотом? — Закатиглазка скривила недовольную рожицу.

— Именно им, — король чуть посторонился, так как братья закончив с хороводом принялись плясать по отдельности — всю жизнь я их ущербными считал, стыдно было за них перед уважаемыми людьми, даже, на должность их не поставишь, опозорят, ведь, воровать совсем не умеют. А в теперешнем моём деле они, самое то. Иных государственников, попробуй, пошли на такое дело, хорошо, если, хоть мешок гречи привезут, а то и того не доставят, скажут: форс — мажор.

— Дозвольте, папинька, я с ними поеду, — попросила Закатиглазка, по-видимому задумав какую-то хитрость — пригляжу за братцами, что бы чего не сталось.

— Езжай, — согласился король — сыночки, слышите? Ваши сестрица любимая соизволила с вами в путешествие отправиться!

От такой новости близнецы разошлись в танце пуще прежнего, и оценив помещение королевского кабинета как недостаточное для своей хореографии, они распахнули дверь и выбежав в коридор, принялись выписывать пируэты.

Король с Закатиглазкой вышли вслед за братьями.

— Как они рады, — умилился, глядя на сыновей, король.

— Это будет тяжёлая поездка, — пробурчала Закатиглазка.

— Ты, даже, не представляешь себе насколько, — усмехнулся его величество.

Принцесса настороженно посмотрела на батюшку, что же он, ещё, удумал?

Обяснение появилось тут же и само собой, вернее не само, а при помощи Интеллигента, который подкатил снизу к лестничному пролёту инвалидное кресло, и начал затаскивать его по ступенькам.

В кресле растянулся дородный дед в штанах ледерхозен в три четверти длины, в толстых вязаных носках, поверх которых были обуты старые потёртые сандалии, красная байковая рубаха в коричневую клетку, ели сходилась на мощном пузе деда, пышная седая борода возлегавшая на широкой груди, скрывала лицо до самого носа, на котором были нацеплены очки на резиночке, на голове у деда была охотничья шляпа с пером, из под которой торчали волосатые уши.

В одной руке Дед крепко сжимал толстую клюку, а во второй, ни менее крепко, он сжимал большой пряник, от которого, уже, был откушен приличный кусок.

Несчастный Интеллигент обливался потом и пыхтел, переставляя кресло со ступени на ступень, Дед же сохранял невозмутимое спокойствие, и жевал пряник.

— Дед, ты чего в кресло уселся? — крикнул король, перегнушись через перила.

— Дедушка, дедушка! — заголосили братья — близнецы, забыв о своих танцах, они поскакали навстречу старику — Хотите мы дадим вам лекарства, от которого вы сразу на ноги встанете!

— Геть іроди! — замахнулся на них клюкой Дед — Чи я дурний по сходцях сам підійматись? На шо тоді цей нероба? — Дед огрел клюкой Интеллигента.

— Вот и дедушка с вами поедет, — обратился король к Закатиглазке.

— Только не он, — прошептала Закатиглазка, не веря своему счастью.

Интеллигент, наконец, заташил кресло наверх, и Дед выскочил из него как пружина, хлопнул клюкой по спине одного из кружившихся рядом близнецов, от чего те, как стая напуганных голубей, порхнули прочь по коридору, Дед проводил их взглядом, пока, они не скрылись из виду, после чертыхнулся и, в сердцах, плюнул.

— Дедушка, посмотри кто к нам в гости пожаловали, — король обнял дочь за плечи и подвёл к Деду.

— Ой радость-то кака! — пробурчал себе в бороду Дед — А я, як їх побачив, спочатку думав, шо то якісь попрошайкі, приперлись грошикі клянчить.

— Нет дедушка, — успокоил Деда король — ты обознался, это внучка твоя пришла тебя проведать.

— Який же я радий! — Дед поспешно затолкал себе в рот остаток пряника — Але ж, зовсім, нічим вас пригостити, тож, малята, вибачайте. Ми самі голодні.

— Ничего страшного, Дедушка, — Принцесса была, тоже, рада Деду — я же знаю, какой вы обездоленный, так что на пиршество и не расчитывала.

— Отож добре, — закивал головой Дед — а коли, вже, додому підите?

— Дедушка, — вмешался в разговор король — Закатиглазка с вами поедет путешествовать, вместе веселей в дороге будет.

— Ось так маєш. — Дед, аж прикусил бороду.

Не смотря на яростные протесты Деда, праздничный ужин, всё — таки, состоялся, и не в силах противостоять такому расточительству Дед заперся в кладовой и поклялся, что не выйдет, покуда единолично не уничтожит все съестные припасы, с этой целью он там и остался ночевать.

Отсуствие Деда за ужином, никоим образом не отбило аппетита у гостей, Закатиглазка вволю нахлебалась, своего излюбленого горохового супу, заготовив, тем самым, газовую диверсию на ночь, и заела казаном спагетти под соусом болоньезе.

Кобольд проявил себя с лучшей стороны, нализалвшись водочки, он принялся дебоширить, посылать прислугу по матери и бить посуду. Солёную сёмгу он употребил как метательное орудие, захватывая в пригоршню по большому куску рыбьего филе, он запускал им в рожицы Зайца и всем трём братьям — близнецам, а при каждом удачном попадании радостно гоготал.

В довершении всего Кобольд помочился на стол и, потеряв сознание, свалился в собственную же лужицу, вызвав всем своим поведением глубочайшее восхищение короля.

— Дорогая моя дочь, — напутствовал король Закатиглазку — ещё раз повторяю тебе, возвысь этого гнома, у него огромный потенциал.

Заслышавший это Заяц, попытался показать, что он, тоже, имеет потенциал, нацедил стаканюру водки, и выпил залпом, но в спешке похлынулся, водка в две струи прыснула у него из носа, обжигая его из нутри. Заяц взвигнул, выплеснув остаток напитка изо рта, вскочил, переверул тарелку с горячим супом себе на пузцо, и опрокинув стул, принялся кататься по полу. В газах короля это было полнейшее фиаско.

Спать Закатиглазке постелили в её прежней комнате. Принцесса развалилась на семи перинах, и задумчиво рассматривала росписи на потолке.

В огромном камине, несмотря на летнюю жару, полыхало целое сосновое бревно, ведь, в конце концов, нужно было куда-то девать эти брёвна, не зря же по всей стране гудели вырубки, тщательно выбривая лесистую щетину земной поверхности.

Кобольд валялся посреди комнаты на ковре, куда его бросил Заяц, которому пришлось тащить беспомощную тушку коллеги, и временами, в перерывах между храпами, выдавал нечленораздельные выражения ругательно — командного толка, типо: «а ну — ка очистить помещение!», «живее, сволочь!» и «я те покажу зарплату!»

Заяц высушил брюшко возле огня, и тяжело ступая подошёл к широкой, как аэродром кровати, оценив высоту перин, Заяц подтащил пуфик, залез на него, а уже с него выбрался на перины, и уселся на краю, свесив ножки и грустно смотря на полыхавшее в камине пожарище.

— Чего грустите, Зайчик? — спросила Закатиглазка — Неужели вам не нравиться во дворце?

— Душа у меня разрывается, — аж всхлипнул косой, и потёр лапкой носик — как же так выходит? Всю жизнь я честно отработал, всего этими лапами достиг, — он поднял вверх передние лапки — и, ведь, заслуженно, мог считаться главным мудаком в мире. А, тут, появляется этот! — Заяц зло посмотрел на пьяного Кобольда, видевшего десятый сон — И отнимает у меня всю славу. Где справедливость?