— Ага, моя, — подтвердил король — а где вы взяли сей документ?

— Вы собственноручно мне его вручили на именины, разве не помните?

— Ладно, уж, — король лукаво усмехнулся — розыграл я тебя, доча. Конечно же узнал. Ты, вон, совсем не изменилась, только, будто на сто лет постарела, а так от прежней и не отличишь.

Король слез с кресла и заключил блудную дочь в объятия.

— Совсем я замотался с этими выборами, — пожаловался король — что и про этикет позабыл, Представь же мне свою свиту, — он указал на Зайца с Кобольдом, а слово «свита» вышло у него как-то, уж, пренебрежительно, и кольнуло по самолюбию сотоварищей Принцессы, но виду они постарались не подавать, ибо чётко знали основное субординационное правило: «Старшему в жопу не заглядывают» и ещё одно, дополнительное: «я — начальник, ты — дурак».

— Это министр финансово — материальных растрат и хищений Зай Филлипович, — Закатиглазка взяла за уши Зайца и подставила его поближе к королю.

— И что же, — вопрошал у Зайца его величество — много ли вам довелось расхитить за вашу профессиональную карьеру?

— Ну, я в течении пяти лет разворовывал один совхоз, — робко ответил Заяц.

— Всего-то? — король заложил руки за спину — Прямо сказать, не самый блистательный послужной список, — и обращаясь, уже, к Закатиглазке добавил — доча, если тебе нужны по-настоящему толковые государственники, я могу тебе порекомендовать особ более компетентных, есть у меня знакомые в правительстве, так воруют, что береги карманы, истые хозяйственники.

— А я — Кобольд, повелитель земных недр и первый заместитель министра финансово — материальных растрат и хищений! — внезапно прервал короля Гном, неутерпевший, столь долгого невнимания, что, даже, нарушил этикет, первым обратившись к королю.

— Хм, — хмыкнул король — а это преинтересный хам, — его величество жестом велел Кобольду приблизится и задал тот же вопрос что и предшественнику — а много ли вам удалось расхитить?

— Долгие годы расхищал золоторудную шахту! — выпалил, как на плацу, Кобольд — А потом разорил её и уничтожил, не оставил от неё камня на камне!

— Это, уже, неплохой результат, — похвалил король.

— Но это не всё, ваше величество! — продолжил хвастаться Кобольд — По свежайшим сведениям, шахтёрский городок, что жил доходами от шахты, вымер от голода!

— А вот с такими достижениями, вам негоже в заместителях засиживаться, ваше место на самых высоких державных постах, — и король, вновь, обратился к Закатиглазке — я бы тебе посоветовал, этих двоих поменять местами.

— А я, ещё, и на капуктаре умею работать! — добавл Кобольд, воодушевлённый текущим успехом.

— А это мы сейчас проверим, — король принялся разбрасывать бумаги, захламлявшие стол, и обнаружил под ними монитор и системный блок — ну — ка, продемострируйте нам на что вы способны.

Кобольд залез на королевское кресло и быстро защёлкал толстыми пальчиками по клавиатуре, потом взялся за мышь, и началось: он выкручивал её во все стороны, чертыхался, и пыхтел как паровоз. Король и Закатиглазка увлечённо следили за этими манипуляциями и за происходящим на мониторе.

Даже, Заяц не выдержал, и обойдя стол, тоже, посмотрел на монитор, на котором увидел как графически смодулированный танк Т — 32, разъежает меж разбомбленых зданий, временами постреливая вдаль.

— Так он же просто играет в «Танки»? — не понял юмора Заяц.

— Не просто, — пропыхтел, увлечённый сражением Гном — я это время затребую оплатить как сверхурочное. Ах же твою за ногу!. Какой нагиб-то идёт!.

— Спецалист! — констатировал король.

Они бы, ещё, долго смотрели как играет Кобольд, ибо настоящее мастерство, всегда, увлекает, но их прервал Интеллигент, извлёкший из своего портфеля пачку измятой бумаги, и тихонько, на полусогнутых ногах, подступил к королю, прося завизировать документы.

— Когда же кончится эта кампания, — недовольно пробурчал король, и вернув документы Интеллигенту, добавил — а ты сегодня опоздал, значит штраф тебе, пол оклада долой.

— Простите, ваше величество, — Интеллигент поклонился до полу — это больше не повторится.

— Смотри! — пригрозил король — За заборам очередь желающих на твоё место, и за меньшее жалованье пойдут! — и король взмахнул рукой, разрешая Интеллигенту удалиться.

Принцесса, оставив Кобольда самого за работой, подошла к отцу, ласково обняла его за плечи, и нежно улыбнулась.

— Папинька, миленький, — самым умиляющим голоском заговорила Закатиглазка — Мне из надёжных источников достоверно известно, что у тебя в наличии имеется горшочек с двумястами тысячами золотых монет.

— Имеется, — подтвердил король, и провёл Принцессу в угол комнаты, где стоял высокий чёрный сейф с кодовым навесным замком — он здесь, — и король постучал двумя пальцами по сейфу.

— Папинька, отдайте мне горшочек, он мне очень нужен, — попросила Принцесса.

— Ах, доча, это невозможно, — тяжело вздохнул король — ты же видишь, что происходит, осенью выборы, все деньги мои ушли на подготовку, я все партии скупил, все на твоих братьев зарегестрировал, по две — три партии на брата получилось, так что, как бы народец не выбирал, все мои будут, и, ужо, попав в парламент, проголосуют за реставрацию монархии. Не первый раз ведь. Видал я и раньше революции и где они теперь? Благо дело у нас плебесцид имеется, и я на каждую их революцию выборами могу ответить. А кто выигрывает выборы? Да тот у кого греча! Греча — это истинный ключ к победе. Как народные массы на избирательные участки заманить, когда они, начали подозревать, что голосуй — не голосуй, всё равно получишь, всё равно ничего не получишь? Гречей — вот как! Греча — это коричневое, обжаренное золото, греча — даёт безграничное господство. И золото из горшочка пойдёт на выкуп всей гречи в государстве, она, уже погружена и, только, ждёт, когда её заберут. Я всех сыновей с предвыборными турами по стране распустил, но трое, самых верных, поедут за гречей, совершенно секретно, в агитационном поезде, якобы в целях работы с электоратом. Так что, сейчас, денег я тебе дать не могу, подожди когда выборы пройдут, тогда став, опять, самодержавным, я эти деньги быстро отобью, и получишь свой горшочек.

— До осени ждать мне невозможно, — покачала головой Закатиглзка и переспросила по-новой — так что, всё же, так и не отдадите горшочек?

— Не могу я сейчас, — выкручивался король — кампания в разгаре, греча ждёт.

— Воля ваша, — холодно произнесла Принцесса — но вы не учли последствий своего отказа.

И Принцесса, не сгибая ног в суставах, рухнула пятой точкой на пол, разогнав ударной волной исписанные листы бумаги.

— Доча, что случилось?! — испугался король.

Принцесса ничего ему не отвечая, с душераздирающими рыданиями начала закатывать глаза.

Король запрокинул Закатиглазке голову и принялся внимательно разглядывать лицо дочери.

— Точно, глазки закатились, — диагностировал он и, бросившись к двери, наполовину высунулся Из-за неё и прокричал — Вшивый, где ты? Здесь? Бегом, давай, к сыночкам моим, пусть не мешкают, берут аптечку и ко мне!

Через минуту, послышался топот шести пар ног, и в королевский кабинет вихрем влетели три королевских сына — близнеца: пятнадцати, двадцати пяти и тридцати пяти лет, соответственно.

Златокудрые, в небесно — голубых жилетах и белых брючках — клёш, они выстроились по росту, самый низкий посерёдке, перед королём и запели:

На последней строке один из братьев показал белый свёрток с красным крестом и надписью «панацея».

— Сестра ваша приехала к нам, — король погладил ревушую Закатиглазку по голове — а у неё глазки закатились.

— Сестрица, сестрица! — запищали взволнованные братцы — У нас именно от твоего недуга лекарство имеется! Мы поможем, только, потерпи!