У Зайца сразу отбило сон, а уши вытянулись как две антенны.

— А не слишком ли это? — он вылез из под одеяла — Я, конечно, хотел предложить обобрать дом, но мочить в сортире за не такой взгляд, это перебор, тем более, что она могла там понять? По правде тебе сказать, то что ты называешь портретом, это просто психиатрический тест с чернильным пятном, каждый видит в нём, по степени своего безумия, и, хрен его знает, что эта бабулька в нём рассмотрела, но вряд ли, твоего мужа, вот мне, к примеру, там видится кочан капуты. Говорю тебе давай, лучше, обыщем дом, и стырим всё ценное, что найдём.

— Ты делай как хочешь, — ответила Принцесса — а я сделаю как задумала!

Где-то в доме раздался бой часов, они пробили полночь. Закатиглазка взяла лампу в одну руку, воторую руку, с вилкой, зажатой в ладони, она спрятала за спину, не обула башмаков, и в одних чулках шаг её был полностью беззвучен, Заяц, лёгкими прыжками, следовал за ней.

Они вошли в большой холл, света лампы катострофически не хватало что бы осветить его. Но посреди холла горели два огонька, Закатиглазка, как зачарованная последовала к ним. Это оказались две свечи в высоких подсвечниках, между ними находился амвон, на котором возвышался аналой, на аналое лежал гигантских размеров фолиант.

— Я должна посмотреть, что это, — прошептала, как зачарованная, Принцесса.

— Смотри, — Заяц протянул лапу и забрал у неё лампу — а я, пока, обшарю все углы.

Заяц с лампой кинулся к шкафам стоявшим вдоль стен холла, а Принцесса, сдерживая непонятно откуда взявшееся волнение, поднялась на амвон, краяем зрения она заметила, что под ним ярким алым цветом была начерчена пентаграмма.

Заяц, спешно, открывал дверцы шкафов, но к своему разочарованию, находил там, только различный гербарий. Он потрошил один за другим мешочки с сушёнными травами и отбрасывал их.

Закатиглазка аккуратно прикоснулась к кожаному переплёту фолианта, на нём была выдавлена какая-то надпись. Она сняла одну из свечей и поднесла её к переплёту, и напрягая глаза, под толстыми стёклами очков, тихонько прочла вслух:

— Библия Секса.

— Интересно, кто такой этот Секс? — подумала Принцесса — По всей видимости какой-то великих религиозный деятель, раз свою Библию написал.

В святом писании Закатиглазка хорошо разбиралась, долгие часы нравоучений с духовниками, по наставлению Короля не прошли даром, она наизусть знала всё Пятикнижье: Бытие, Исход, Левит, Числа и Второзаконие, зачитывалась Плачем Иеремии, настольной книгой у неё была Песнь Песней Соломоновых, обязательно читала Евангилие от Лукки, от Матфея, от Иоанна, но, вот, про Секса она никогда не слышала.

Заяц тем временем продолжал трудиться, он обнаружил коллекцию не иначе как похищенную из кунсткамеры, в больших банках и колбах плавали всякие дивные штуковины, от ящериц и летучих мышей до уродливого человеческого зародыша. Банку с зародышем Заяц откупорил и сделал из неё солидный глоток, зверька начинало беспокоить подступающее похмелье и он надеялся подлечиться медицинским спиртом в котором хранился эмбрион, погоняв выпитую жидкость между щёк, Заяц с отвращением её выплюнул.

— Грёбанные формалинщики! — выругался он.

Принцесса, вдоволь налюбовавшись, переплётом, расстегнула застёжку книги и открыла ёё.

— Вот это да — а - а. — от восхищения Принцесса аж прослезилась — Да здесь, даже, гравюры есть, а фигуры на них, по качеству, не уступают витрувианскому человеку Да Винчи, — она переворачивала страницу за страницей — наверное это изображены какие-то загадочные ритуалы, удивительно! Непостижимо!

Заяц уже перерыл все шкафы, полки и сундук, ни денег, ни драгоценностей в них не оказалось, ни нашлось, даже, съестных припасов или водочки. Он, разачарованно, обводил взглядом весь устроенный им беспорядок, жалея о напрасно потраченном времени, в этот момент на плечо ему лягла чья-то ладонь, он пискнул и отскочил. Это была Принцесса.

— Фух! — выдохнул перепуганный Заяц — Представляешь, я ничего путнего не нашёл, так что, за одно это, уже, можно грохнуть старую суку. Ты готова?

— Нет, Зайчик — Побегайчик, — покачала головой Принцесса — я чуть не допустила ошибку, я поняла, что это благочестивая женщина, живущая в смирении и покаянии, добрая и чистая.

— Это как же ты это, вдруг, поняла? — удивился такой скорой смене курса Заяц.

— Видишь эту великую книгу, — Закатиглазка указала на аналой — Это Библия. Эта женщина, должно быть, денно и нощно изучает писание, она, верно, очень хороший человек. Разве бывает такое, что бы после изучения писания люди были плохими?

— Не, не бывает, — подтвердил Заяц — Всеволод Чаплин тому доказательство. А, раньше, многих его коллег я лично знал, каких, только, делов мы в саунах не вытворяли, славные ребята, могут неделю кутить без передышки.

— Провиденье меня от греха отвело, как я могла подумать, что такая благочестивая особа на моего суженного покуситься хочет, — Закатиглазка облегчённо вздохнула — идёмте — ка, лучше, спать, нам завтра рано вставать.

Они вернулись в спальню, Заяц запер дверь, и забаррикадировал её комодом.

— На случай, если нас решат побеспокоить раньше времени, — ответил на непонимающий взгляд Принцессы Заяц — уходить будем через окно.

Он подошел к окну, клацнул шпингалетом, пошевелил ставни, проверяя их работоспособность. Убедивщись, что всё в порядке, Заяц запрыгнул на кровать, укутался в одеяло и мгновенно захрапел, при каждом выдохе заплёвывая одеяло и подушку.

Принцесса, тоже, забылась тревожным и беспокойным сном. Ей снилось, как и обычно, что она приносит Королю горшочек с золотом, но монеты из золотых, вдруг становятся серебрянными, Король гневается на неё, она, от отчаянья выбрасывает пригоршнями негодные монеты из горшка, пытась найти золотые, она, уже вычерпала горы серебра, но золотых монет всё не видно, а горшочек почему-то стоит на каком-то тяжёлом комоде, комод трясётся, оказывается по нему хлопает дверь которую он подпирает, в конце — концов горшочек падает с комода и разбивается на мелкие осколки, не выдержав такого Принцесса резко проснулась. Она села на кровати, тяжело дыша, после приснившегося кошмара. Какой-то шорох привлёк её внимание, она обернулась в сторону двери, керосиновая лампа давно погасла, и сначала она не могла ничего различить, но, вот, в отсветах молнии, проникающих через окно, ей показалось, что ручка двери шевлится, кто-то пытается тихо открыть дверь, но подставленый Зайцем комод удерживает её, после нескольких толчков попытки прекратились.

У Принцессы холодок пробежал по затылку, она, ещё, какое-то время следила за дверью.

— Должно быть померещилось, — наконец подумала Принцесса, она почувствовала внезапное желание, не дожидаясь утра, сейас же бежать из этого дома, но списала это на привидившийся кошмар, измотавший её нервы, и довёвщий до панического состояния. Она откинулась на подушки и попыталась, опять, уснуть, но глаза никак не закрывались, так она и лежала уставивщись в черноту потолка, и прислушиваясь к дождю за окном, который не, только, не утихал, а наоборот, усиливался.

Принцесса, дабы, как-то отвлечься стала считать секунды между вспышками молнии и раскатами грома.

— Один, два, три, четыре, гром, — считала про себя Принцесса — один, два, три, четыре, гром, — следующий раскат раздался, почему-то без вспшыки — я не заметила молнии, — удивилась Принцесса, следивщая за отсветами на потолке, почему-то ей показалась, что мрак в комнате сгустился. Она скосила взгляд на окно и обмерла, действительно в комнате стало темней от того, что какая-то чёрная масса закрыла собой окно, что-то прижалось к стеклу снаружи, рассматривая помещение двумя точками белых фосфоресцирующих глаз, ярко выделяющихся на тёмном силуэте существа.

Заскрипели оконные ставни — оно пыталось открыть их.

Принцесса созерцала всё это как в горячечном бреду, мышцы, словно налились свинцом, и отказывались подчиняться, она лихорадочно пыталась припомнить закрыл ли Заяц окно на шпингалет, после его проверки, как много сейчас зависило от этой мелочи.