Джун нарядилась в серо-зеленое блестящее платье, уложила непослушные кудри в две длинные косы и старалась не визжать от восторга каждый раз, когда встречалась глазами с Крисом… Он был добрым, очень-очень добрым и улыбался ей, когда не удавалось отвести от него полный обожания взгляд.

Даже в школе, когда они сталкивались в коридорах – не случайно, конечно же – он всегда улыбался. Ни разу не оттолкнул, не осадил с высокомерным равнодушием.

Это же не Тони.

Джун закатила глаза к темно-серому небу.

Она стояла на широкой бетонной балюстраде на террасе, в полутьме, заполненной световыми пятнами фонарей. Так было удобнее наблюдать за Крисом, который разговаривал с Фрэнком в отдалении.

– Не понимаю, что ты нашла в этом сухаре Паркере? – донесся снизу голос Уитни.

– Это ведь невооруженным глазом видно. Он идеальный.

Подруга фыркнула и одернула рождественский свитер, который для нее связала бабушка Майлз. На животе сияла рожица оленя с красным носом.

Интересно, а у Криса есть такой свитер?

– Он идеальный пример чопорного зануды, – возразила Уитни. – Мелани говорила, что он за завтраком ни одного пятнышка на столе не оставляет. Наверное, кусает хлеб медленно, как ленивец, чтобы не дай бог крошки не посыпались.

– Я бы хотела увидеть, как он ест завтрак.

– Ты ненормальная, – хохотнула Уитни и побежала к своей маме, которая как раз прибыла на праздник.

Джун обожала тетю Летицию. Та при каждом случае давала ценные советы по поводу манер и просто обнимала. Сгребала в охапку и трепала волосы на макушке: «Ты такая хорошенькая, так и хочется тебя потискать!»

Андерсоны, Паркеры, Майлзы… Они были другими. Не черствыми, бездушными сплетниками, как в фильме «Леди Ева». Они были… живыми. Теплыми. Кроме, разве что, миссис Паркер. Каждый раз она с вежливой улыбкой игнорировала жалкие попытки Джун завести светскую беседу.

Оно и понятно, меньше всего «малышка Бэмби» походила на леди – в то время как предки Паркеров с королями дружили.

Крис направился вглубь дома, и Джун, тяжело вздохнув, спрыгнула на землю, чтобы последовать за своим кумиром.

– Какого…?

– Тони! – взвизгнула она, цепляясь за него, и прямо в грудь носом ткнулась. – Извини, я тебя не заметила.

– Шпионила за Крисом? – усмехнулся он, брезгливо отстраняя ее.

– Я просто смотрела!

За полгода Тони вытянулся, голос стал еще более глубоким и неприятным. Джун старалась не ссориться с ним без повода, чтобы не расстраивать Фрэнка, но иногда это было ужасно трудно.

– Джун, когда ты рядом, я чувствую себя истощенным. Ты как дементор. Пожалуйста, не трогай меня больше никогда, мне это неприятно.

Какой же он невыносимый! И как ему корона мозги не отдавила?

– Обещаю, но только если ты пообещаешь оставить меня в покое. Лучше иди Мелани помоги, – ядовито пропела Джун, и он резко обернулся, выискивая младшую Паркер глазами. Когда дошло, что его поддели, он хмыкнул:

– Знаешь, Бэмби, я никак не пойму. Почему ты со мной на ножах?

– Я не…

– Это потому, что я не поддерживаю твою иллюзию по поводу Криса? Так ты пойми: тебе не светит ни одного свидания с ним. Выбери цель попроще.

Кислота его правдивых слов прожигала кожу, вливалась в сердце и разъедала его.

– Отвали, Тони, – процедила она и ушла. Спряталась в тени и просидела с полчаса в самобичевании, а потом отпустило. Она расправила плечи, нахмурила брови. Нет, нет, нет! Тони не испортит ей этот волшебный вечер. Нет!

Надумавшись, она поднялась и зашагала вверх по холму к Речным садам. Туда, где ютился декоративный колодец желаний у арочного входа в «храм» вишневых деревьев.

На небе сквозь тучи проглядывали звезды. Вечер тихий, ясный, и нельзя не поверить в чудо.

Трясясь от холода, Джун промаршировала к колодцу в одиночестве, чтобы загадать желание. В кармане кардигана она нащупала монетку и, опершись о каменный край, заглянула в темную воду.

Когда у Джун что-либо не получалось, Фрэнк всегда напоминал о своем секрете успеха. «Три попытки предпринимают только наивные люди. Действительно упорные не сдаются никогда. Я делал предложение Иден пятьдесят раз, в течение двух лет. В конце концов, она сказала мне «да». А потом призналась, что просто проверяла, достаточно ли сильно я ее люблю, стану ли добиваться или сдамся… Иден была невероятно проказливой. Удивительно, что Тони у нас такой спокойный и послушный».

Пятьдесят. Счастливое число Фрэнка.

Джун коварно улыбнулась.

– Тони сказал, что мне не видать даже одного свидания с Крисом. Поэтому пожалуйста, уважаемые ангелы, пошлите мне много… для начала 50 свиданий с парнем, которого я люблю. Не обязательно в этом году, можно через много лет, когда я стану взрослой и у меня будут идеальные волосы.

– Что ты там бормочешь?

Джун чуть не споткнулась и не нырнула в колодец. Монетка выпала из ладони и пропала в темной глубине с тихим бульканьем.

– Ты издеваешься?? Перестань за мной следить!

Тони равнодушно отвел взгляд и лениво сказал:

– Фрэнк просил тебя позвать. Ужин начинается.

– Хорошо, я сейчас приду.

– Я подожду. А то опять забудешь. Ты очень рассеянная, Джун.

– Ы-ы-а-ы!!! – Она глубоко вдохнула и поравнялась с ним.

– Что загадала? Свадьбу с Крисом?

– Пожелала тебе полысеть, чтобы Мелани перестала восклицать: «Ах, какие роскошные у него волосы! Как у Рапунцель». Честное слово, мне ужасно обидно за тебя, Тони. Если ты и похож на принцессу, то скорее на Бель. Ты ведь шатен.

Он закусил губу, сдерживая улыбку. Как всегда, пропустил колкость мимо ушей. Джун задевало это – то, что ему было наплевать на ее ехидство. Она не могла по-настоящему уколоть божественного, правильного Тони Андерсона. Куда ей до него! Он ведь звезда, любимчик учителей, надежда нации.

– Мелани так говорит? – не скрывая радости, уточнил он.

Вот оно что. На лесть повелся.

– Да. Но ты ей не подходишь. Ей нравится Эдвард Каллен, кровосос. Представляешь? Как низко пала твоя очаровательная Мел.

– Прекрати злорадствовать у нее за спиной. Она ведь хорошо к тебе относится, помогает в школе. Какая же ты все-таки неблагодарная, Бэмби.

Она фыркнула, задетая упреком до глубины души, а Тони отвернулся и сказал громко:

– Я серьезно. Перестань волочиться за Крисом. Стыдно за тебя.

Она и сама не поняла, откуда набралась наглости, но вдруг предложила:

– А давай поспорим! Кто первый из нас сходит на свидание. Ты с Мелани или я с Крисом.

Они брели по мощеной дорожке к особняку, как приятели, и это было непривычно.

– Не собираюсь я ничего тебе доказывать, – снисходительно ответил Тони. – Но серьезно, забудь о Крисе. Найди в себе хоть каплю самоуважения.

Горечь проникла в поры, перекрыла кислород, попросилась слезами наружу. Джун Эвери не ровня Принцу Паркеру. Разве могла она забыть об этом? Зачем Тони напомнил, не позволяя помечтать?

Неужели таким, как Джун, даже мечтать запрещено?

Ей стало настолько тоскливо, что еще минута – и расплачется. Поэтому Джун скривила самую гадкую свою ухмылку и заявила:

– Если начнешь ставить мне палки в колеса, чтобы мы с Крисом не могли быть вместе, то я сделаю все возможное, чтобы у вас с Мелани тоже ничего не получилось.

Тони рассмеялся. Искренне, громко. Потешался над пустым предупреждением. Действительно, разве Джун могла хоть что-то испортить в его правильной, насыщенной жизни?

– Господи, Бэмби, какая же ты все-таки наивная!

Он беззаботно улыбался, показывая ямочку на щеке.

…Если бы он знал, во что выльется пустая угроза Джун, то не стал бы смеяться тогда.

Из-за Джун у Тони не стало лучшего друга.

Из-за Джун рассыпалась мечта о Мелани.

Грохот из главной гостиной привлек его внимание. Видимо, Джун уже открывала подарки. Рождественский рассвет всегда был для Тони любимым часом года. Как и для миллионов других людей.