– Джун, он принуждал тебя к чему-либо? вчера или в другие дни? – спросил Фрэнк, негодуя. В карих глазах – ни привычного тепла, ни понимания.
Ответь она «да», и отец не простил бы Тони. Больше всего на свете Фрэнк не переносил, когда унижали тех, кто слабее.
Но она не могла соврать. Она слишком ценила эту семью, чтобы вносить разлад в отношения.
– Нет, – тихо, но уверенно ответила, и Фрэнк с облегчением выдохнул.
– Тони, твое поведение нельзя оправдать. То, как ты вел себя с Джун, все то, что ты ей говорил… Зачем ты травил ее, как какую-то… зверюшку?!
Побледневший, Тони неотрывно смотрел на камеру, которую сам же и подарил, и явно пытался сопоставить факты в голове. В его глазах сменялись сомнение, ярость и оно – презрение. То самое, которого не было ни вчера, ни в мае в день рождения Джун.
Презрение кислотой пролилось на ее сознание. Стало больно.
И в то же время в висках стучало: предатель, предатель.
Он ведь был в курсе, что нельзя рассказывать чужим людям правду. Джун могла засудить его за распространение личной информации, которая бросала тень на ее будущее.
Впрочем, здесь и сейчас страх перед общественным мнением померк в сравнении с горечью обиды.
Тони знал, как ей важно оставить прошлое в прошлом, она не раз его об этом просила, а он все равно не упустил шанса поставить ее на место. Напомнить, что она для него – никто. Ее просьбы и желания – пустые слова.
Она. Для него. Никто.
Даже сейчас.
Оглушающая, разрезающая пополам правда.
Наверное, если бы вчера в библиотеке Тони довел дело до конца, то Джун стала бы его маленькой грязной тайной, а не девушкой, которую он с гордостью брал бы на встречи с друзьями и на званые ужины.
Эта мысль прошила ледяными искрами насквозь, настолько циничной, но разумной она была.
– Откуда у тебя камера, отец? – наконец прозвучал жесткий вопрос, и Фрэнк раздраженно взмахнул рукой:
– А это имеет значение?
– Откуда у него камера? – нетерпеливо повторил Тони, обращаясь к Джун, и она тяжело сглотнула сухой глоткой. – Скажи, что ты понятия не имеешь, Бэмби.
Она не представляла, как оправдаться. Да и зачем? Тони ранил ее очень глубоко, и не было желания улаживать конфликт. Хотелось довести его до безысходности. Проверить мир на прочность. И разочароваться, когда чуда не произойдет.
Джун специально начала нервно тереть правое запястье и пролепетала:
– Я не знаю, как это вышло, Тони. Честное слово, глупая случайность. Я записала видео ради шутки, чтобы показать Уитни… Я не знала, что она отнесет камеру Фрэнку. Правда.
Джун не сомневалась, что в деле замешана Уитни. Конечно, кто же еще. Искательница справедливости, которая заехала по лицу Крису за то, что обидел ее кузена. А потом обидела кузена за то, что он распустил руки с Джун.
Уитни, наверное, утром случайно посмотрела запись. Может, с зарядки снять решила. А видео оборвалось на такой провокационной ноте, что только бессердечный человек не вступился бы за Джун.
Тони скривил губы, кисло ухмыльнувшись. Поверил, что она все подстроила. Естественно. Показать запись болтливой Уитни – то же самое, что показать всему миру.
Ну и пусть. По крайней мере, Тони не будет торжествовать, считая, что отравил малышке Бэмби существование. Вчера, прогоняя ее, он заявил, будто она победила. А сам уже тогда знал, что победила она только в битве, проиграв войну. Проиграв свою жизнь в этом городе.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
