Ночью я почти не спала. Живот будоражило предвкушение удовольствия, которого так и не получила, а в ушах стоял леденящий кровь нечеловеческий крик. Слышались шаги за окнами, вой диких зверей. Озеро почему-то волновалось, и над ним носились сполохи зарниц.

Стены иногда тоже вспыхивали нитями той самой охраны, загорался камень на мече.

— Что там? — пробормотала Тили, когда я сидела на деревянном подоконнике, вглядываясь наружу. Приблизилась: похоже, ей сегодня тоже не удавалось поспать.

— Что-то непонятное творится с озером.

— Феи?

— Чего?

— Ну… говорят, раньше во всяких волшебных местах водились феи. Правда, вредные и пакостливые, за что их частенько истребляли…

— Да ладно, во что — во что, а в фей точно не поверю.

— А в то, что видишь, веришь? — Тили ткнула рукой в окно.

Снова окинув взглядом бушующее озеро и сверкающее небо над ним, я пожала плечами:

— Понимать бы еще, что вижу. Явно какая-то магия.

Тили некоторое время молчала.

— Эми, — позвала тихо.

— Дома меня называли Милой, — зачем-то откликнулась я.

Это непривычное «Эми», особенно из уст Таанара, вдруг начало злить. Но ему я сказать ничего не успела.

— Тебя назвали в честь богини?

— Не знаю, — пожала я плечами. — Нет вроде.

— Лучше не говори… им.

Подумав, я вынуждена была кивнуть, признавая ее правоту.

Тилисса еще какое-то время мялась, после поинтересовалась:

— Что… вчера произошло?

Я снова отвернулась. Ожидала, что рано или поздно спросит, но посвящать ее в личное совсем не хотелось. Как же так вышло, какое сумасшествие мною овладело?!

— Таанар… мы разговаривали. А потом… на него как будто что-то напало. И это пугает. Адепты Сетарха всегда ходят под его защитой! Что могло не побояться силы грозного бога Разрушения?

— Ты уверена, что он адепт?

— Я видела знак.

— Тогда тому, что на него напало, несдобровать, — улыбнулась Тили. — Видишь, и защита пока работает.

Она окинула взглядом комнату, задержавшись на мече. А в моей голове почему- то вдруг вспыхнули слова визиря: «Я знаю, что вы не могли спать с Таанаром». Машинально покрутила колечко, что вручил мне Властелин. Вспомнилось, как ошейник едва не придушил, когда я потеряла голову от желания обладать фор Брезором. И еще заклятие…

Драссы песчаные, неужели на нем действительно лежит заклятие? И он ищет ту, кто может его снять? А вдруг это не я?

— Мне кажется… они этим отбором кого-то разыскивают, — решилась я сказать Тили.

— Кого? — нахмурилась она.

— Того, кто способен снять заклятие с Таанара.

— Какое заклятие?

— Не знаю. Но мне кажется… визирь почему-то уверен, что это не я. И из-за того не дает Властелину… увлечься.

— А ты уверена, что это не ты? — Тили испытывающе глянула на меня.

Вспомнился вчерашний день, крики, удары, резкие перемены в Таанаре…

— Вероятно, — вынуждена была признать. — Как только появится возможность… спрошу его напрямую.

— Едва ли это разумно.

— Умалчивать и додумывать неразумно! Я с радостью помогла бы ему… если от меня что-то зависит. И даже если он уже уехал, будут же у нас личные свидания! Вот и спрошу.

— Уехал? Думаешь, за нами никто не вернется?

— Не сидеть же тут до скончания веков.

Какое-то время мы разговаривали, потом пытались заснуть рядом в тепле печи, но просыпались от каждого громкого звука. И лишь под утро, когда буря за окнами будто бы поутихла, удалось, наконец, немного подремать.

Проснулась я от того, что Тили фыркала, натягивая платье. Огляделась, почему- то ожидая, что Таанар вернется, возможно даже вместе с летающей платформой, заберет нас, объявив объявив испытание законченным. Помогла подруге зашнуровать корсет по пути к окну.

Солнце заливало водную гладь, такую же бирюзовую — будто это не она вчера исходила гигантскими волнами. В небе плыла пара редких облаков, деревья вокруг едва уловимо шелестели. Ни следа происходившего здесь ночью.

Доев остатки каши, мы какое-то время ждали, не решаясь выйти. Платья, грязные и потрепанные, все же высохли — но находиться в них было неприятно. Я вертела в руках рубаху Таанара:

— Забрать или оставить здесь? Вдруг кому-то пригодится.

— Оставь. Властелин не обеднеет.

Положив рубаху в шкаф, я направилась к двери. Какое-то время постояла на пороге, впитывая ясную свежесть дня.

— Моя очередь мыть посуду, — улыбнулась Тили, подхватывая котелок с мисками. — А ты пока прибери.

— Ладно, — согласилась я. Признаться, прибирать — не самое любимое из моих занятий, но не оставлять же после себя мусор. — Осторожнее, там змеи.

— Думаешь, после такой ночи еще не разбежались?

Складывая покрывало, служившее Тили накидкой, и возвращая в дом шкуру, которую вынес Таанар, вдруг вспомнила, что мы собирались поискать флягу. Обошла весь домишко, заглядывая в каждый уголок. И уже отчаявшись, в последний момент в какой-то непонятной полудверке, в боковой стенке печи, обнаружила то, что надо.

— Ух ты! — воскликнула появившаяся в дверях Тили, пока я подозрительно рассматривала находку. — Надо же, совсем новая еще.

— Как-то очень уж вовремя она тут появилась.

— Кто-то оставил, — пожала плечами Тили. — Все, кто могут, обязательно оставляют здесь что-нибудь.

— Только вчера у меня создалось ощущение, что сюда никто не заглядывал последние полгода. А она выглядит так, будто это Таанар ночью засунул.

— Даже если и Таанар. Я от такой удачи не откажусь! Эми, я умру, если мне не будет чем смачивать… понимаешь?

— Ладно, — согласилась я.

— Потом, когда все закончится, приеду и верну, — договорилась сама с собой Тилисса, вприпрыжку побежав к озеру.

Я еще раз оглядела наше временное пристанище, даже мысленно попрощалась с ним. Все же замечательная идея, молодец богиня.

Поколебавшись, решила, что меч нам нужнее, чем каким-нибудь гипотетическим спутникам, которые могут появиться здесь еще через полгода. Подняла — линии силы заволновались, словно возвращаясь обратно в него. Но оружие не сопротивлялось, не тяжелело, не нагревалось — хотя, признаться, я ожидала какого-нибудь подвоха. Поскольку ножны остались у Властелина, пристроить его мне было некуда, пришлось тащить в руке.

Тили покосилась на него не менее подозрительно, чем я до этого на флягу. Но ничего не сказала. Какое-то время решая, возвращаться ли туда, где оставили девушек, или сразу искать дорогу, мы выбрали последнее. Нам еще до Мидели топать.

Выбравшись поскорее из песка, состыковали наши воспоминания о полете и близлежащих дорогах, куда и направились.

В туфлях, вовсе не приспособленных для длительных переходов, и платьях, шли бы, наверное, не то что день, а целых десять. Но нам повезло. На дороге оказалось довольно людно: вдали виднелся конный отряд, с другой стороны — гонец, а спустя полчаса нас нагнала крытая повозка. Простая и, вероятно, невестам Властелина не подходящая, но нам было безразлично. Мы усиленно замахали руками, останавливая возницу.

Окинув нас взглядом, пухлый усатый дедок за пятьдесят прищурился, поглядывая на меч:

— У вас будет, чем оплатить дорогу?

Видимо, впечатление приличных дам мы не производили. Переглянулись и негласно решили не рассказывать всем подряд, чьи мы вообще-то невесты.

— В Мидели будет, — отозвалась Тили. — У меня там родственники. Видите ли… с нами приключилась неприятность, вещи украли.

— То-то я смотрю, одеты вы странно, — согласился мужик. — Как же вас без сопровождающих отпустили?

— А сопровождающих… нет уже, — отозвалась Тили таким тоном, что даже я поверила.

— Ну, садитесь, — растрогался и дедок.

Он еще раз покосился на мой меч, спрыгнув с козел и открыв дверь.

Внутри было просто и пыльно, лавка с одной стороны, сундуки с другой.

Мы с Тили умостились рядом, поглядывая в крохотное окошко.

— Странно, тракт так близко к озеру, — пробормотала она.