Литмир - Электронная Библиотека
A
A

Каменные дома сменились деревянными лачугами, складами и помещениями для скота. Скоро пропали и они, быстро пересекая луг, мы уже видели перед собой полосу спасительного леса, за которым нас уже никто не догонит. Оглянувшись, я облегчённо вздохнул. Погони нет, вся нервотрёпка была совершенно напрасной. Окончательно отпустило тогда, когда въехали под деревья. Я повернулся к Анечке, чтобы сказать, что мы в безопасности. Одного взгляда на неё мне хватило, чтобы понять, что я неправ. Девочка была бледной, как стенка, губы её подрагивали, глаза испуганно бегали по сторонам.

— Он здесь, — сказала она, отвечая на мой взгляд, — он знал, что мы придём сюда и ждал нас, мы сами пришли к нему.

— Где? — в руках у меня были оба револьвера, страх не мешал сопротивляться.

— Ждёт нас впереди.

— Поворачиваем вправо и полный ход, — скомандовал я, — двигай.

Двинулись мы быстро, лошади, даже третья, используемая нами для перевозки грузов, заразились нашим страхом и были рады убраться отсюда подальше. Проскакали мы метров сто, когда с левой стороны мелькнула тёмная фигура, едва различимая в густом кустарнике. Я выстрелил туда, не особо надеясь на успех. Лошадь, уже приученная к выстрелам, никак не отреагировала.

А потом произошло то, что в очередной раз напомнило нам, в каком мире мы находимся. Слова доктора, которые я успел подзабыть, живо всплыли в памяти. «Владеет магией» — эти слова пронеслись в голове с той же скоростью, с которой в нашу сторону нёсся красивый шар, состоящий из белого света.

Удар был почти бесшумным, я, по какому-то наитию, успел вытащить ноги из стремян. Лошадь упала замертво, точнее, упали все три, я откатился на три метра в сторону, а девочку придавило.

Несмотря на сильный удар, способность мыслить я не потерял. Револьверы сами прыгнули мне в руки, теперь нужно успеть застрелить его раньше, чем он приблизится.

Я увидел его первым, высокая тощая фигура, закутанная в бесформенный балахон. Он быстрым шагом шёл в нашу сторону, я вскинул оружие, намереваясь изрешетить наглеца, но не смог. Только что он был в тридцати метрах, и вдруг приблизился, оказавшись совсем рядом, причём, сбоку от линии огня. Я не успел повернуться, нога в тяжёлом сапоге совершила неуловимое движение, оба револьвера полетели в сторону, а я упал на спину, поскуливая от боли в руках.

Тяжёлая подошва надавила мне на грудь, острие длинного меча упёрлось в горло и начало медленно погружаться в плоть, струйка крови побежала по шее. Но боли я не чувствовал, сознание помутилось, когда я заглянул в его глаза. Большие, навыкате, серые глаза убийцы давили на мозг, заставляя извиваться от страшных мучений. Это и было настоящей пыткой, а меч, протыкающий горло, казался только дополнением.

— Где остальные? — голос был тихим, но в моей голове он отдавался ударами тяжёлого молота, — говори, и проживёшь дольше.

Люпус ощерился, демонстрируя два ряда кривых, но крепких зубов. Почему-то подумалось, что он ест человечину.

— Не знаю, — тихо просипел я, сталь уже подбиралась к артерии, ещё немного, и я уже ничего не скажу, но, видимо, этот вариант его тоже устраивал.

В глазах начало темнеть, облик сумасшедшего убийцы отпечатался в сознании, наподобие фотоснимка, всё, конец.

От падения в омут беспамятства меня спас выстрел. Давление на грудь немного ослабло, а клинок меча скользнул вбок, разрезая кожу на шее. Открыв глаза, я увидел, как убийца развернулся и молниеносным движением метнул назад нож. На спине его расплывалось бурое пятно крови. Одной рукой я дотянулся до револьвера, тот, как оказалось, улетел не так далеко. Оружие придало сил, направив ствол в широкую спину, я спустил курок, потом ещё и ещё. Когда все шесть пуль оказались в теле Люпуса, он пошатнулся и завалился набок. Глянув на него, я понял, что он, наконец-то, мёртв.

Но тело убитого охотника за головами меня интересовало мало. В нескольких метрах от нас лежала Анечка. Она сумела вылезти из-под лошади, оставив там один сапог, вытянула из чехла карабин и выстрелила убийце в спину. А теперь лежала на спине, из её груди торчала рукоять ножа, а на френче расплывалось пятно крови.

— Анечка! — крикнул я, подбегая к ней. Она открыла глаза.

— Больно, — сказала она и потянулась рукой к ножу.

— Не трогай! — остановил я её, — если нож вынуть, истечёшь кровью, нужно так оставить, сейчас найду доктора, там, наверное, лёгкое пробито.

— Ничего не пробито, — сказала она на удивление твёрдым голосом, — там неглубоко.

Я расстегнул её одежду и облегчённо вздохнул. За пазухой у неё лежала книга с длинным названием, содержавшая атлас окружающей местности, с указанием дорог и населённых пунктов, когда мы исследовали местность, она всегда таскала её с собой. Но ранение, тем не менее, имелось. Убийца был слишком силён, а нож очень острый. Клинок пробил книгу, толщина которой равнялась трём журналам «Плейбой» и вошёл в грудь девочки на пару сантиметров. Жизни её ничто не угрожало, но боль была неслабой, да и кровь текла обильно, пропитывая рубашку. Жизнь научила меня запасаться всем, в том числе и бинтами. Развязав седельную сумку, я вынул оттуда мешочек с медикаментами и перевязочным материалом.

Сначала снял с неё одежду до пояса, девочка не возражала, тут не время и не место соблюдать приличия (справедливости ради, смотреть было особо не на что), потом крепко взялся за рукоять ножа и дёрнул. Оказалось, что вытащить его не так просто, пришлось напрячься, вызвав у неё громкий крик и фонтанчик крови, выплеснувшийся мне на руки. Нож я пока отбросил в сторону, а в рану плеснул спирта из фляжки, чем вызвал новый крик, она была слаба, но как-то умудрялась брыкаться.

Приложив к ране сложенный вчетверо бинт, я начал приматывать его другим бинтом, пропуская его в подмышках и вокруг шеи. Под конец моих усилий на груди девочки образовался плотный марлевый топик. Кровь сквозь бинты не пропиталась, значит, опасности нет. Запоздало подумал, что нож мог быть отравлен, для матёрого убийцы это было бы обычным делом, но тут я уже ничем не помогу. Немного простирнув одежду водой из большой фляги, я помог ей одеться. Тут кто-то прикоснулся ко мне сзади, отчего я едва не вскрикнул.

Этот кто-то оказался лошадью, которая только что лежала без чувств, а теперь, как ни в чём не бывало, стояла рядом и щипала траву. Ей здорово повезло, что револьвер мой был пуст, а второй ещё лежал в траве. Выдохнув, я стал помогать ребёнку встать. Она ослабела от потери крови, но сказала, что в седле удержится. Теперь бы отлежаться пару дней, да только места неподходящие, погоня может появиться в любой момент.

Уже усаживаясь на лошадь, я вспомнил о своей ране, порез на шее до сих пор кровоточил, пришлось плеснуть туда спирта и замотать платком. Рубашку потом постираю. Уже отъезжая, я бросил взгляд на мёртвого охотника за головами, он вёл себя странно, с момента смерти прошло всего минут сорок, а тело уже начало разлагаться, появились пятна тления, и распространялся отвратительный запах. Что-то тут не так.

— По крайней мере, он мёртв, — напомнил я, стараясь подбодрить девочку, — нам больше нечего бояться.

— Нет, — она покачала головой, — он жив и ещё вернётся.

— Как? — удивился я, показывая на труп.

— Не знаю, не могу объяснить, он далеко отсюда, но жив. Он вернётся. Обязательно. Но теперь я его знаю и почувствую издалека.

Оставалось только тяжело вздохнуть. Девочка редко ошибалась.

Дальше двигались медленно, чтобы не трясти раненую. Девочка крепко держала поводья, но временами стонала от боли. Обезболивающее у меня было, но беда в том, что анальгин здесь пока не изобрели, а давать опийную настойку ребёнку, пусть и раненому, чревато. Она просто с седла свалится. Пусть уже терпит, на ночь дам.

Уже приближался вечер, когда мы, неспешно двигаясь на север, подошли к мосту через небольшую реку. Её можно было перейти вброд, но зачем, если есть мост? А когда мы переправились на другую сторону, нас встретил голос из зарослей:

31
{"b":"693395","o":1}